***

Винсент сидел у себя на рабочем месте, облегченно вздыхая. Как же повезло, что Габриэль оказался дома, а пока можно поработать. И ничего не предвещало беды, пока в дверь не постучались.

— Войдите, — Винсент даже не оторвался от бумаг.

Дверь тихонько приоткрылась и в кабинет вошел довольно миловидный паренек хрупкого телосложения. На вид бы ему не дать и больше двадцати лет. Но это лишь видимость. А с легкой улыбкой, когда на щечках появлялись ямочки, он и вовсе был похож на ребенка. Такой вот представитель слабого пола появился перед директором фирмы.

— Винсент?

Альфа, услышав смутно знакомый голос, все-таки оторвался от бумаг. И какого же было его удивление, когда он вспомнил обладателя. Его бывший омега, с которым они встречались месяца три, не меньше, да и то из-за того, что Винсенту тогда было просто одиноко.

— Майкл?

— Я так рад тебя видеть, — улыбка стала еще теплее, стоило их глазам встретится. Омега подошел ближе, видно было, как он волновался: теребил пальцами края своего пиджака, и долго взгляда на красивом лице альфы не задерживал. — Я столько времени пытался к тебе пробиться, но все без толку. Только сегодня удалось проскочить незаметно. Все так заняты делом, сплошная суматоха.

— И зачем ты пытался ко мне пробиться? — Винсент мимолетно взглянул на настенные часы. Надо было выпроводить бывшего омегу до появления Габриэля.

— Потому что я не согласен с нашим расставанием, — взгляд на секунду стал обиженным. — Нам ведь было хорошо вместе. Почему ты ушел?

— Ты ведь знаешь, что мы не пара, — качнул головой Винсент, — а я не встречался с омегами дольше, чем три-четыре месяца.

— Я не верю, — Майкл скривился, словно от боли, и поджал губы. Он рискнул сделать еще несколько шагов ближе, чтобы стол их больше не отделял. — Ты говорил, что любишь меня.

— Говорил, — Винсент кивнул. К сожалению, отрицать очевидное нельзя. — Но сейчас я люблю другого человека. И эта любовь отличается от тех чувств, что я испытывал когда-то к тебе.

— Да? — вопрос был пропитан горечью. — А о моих чувствах ты не подумал, когда уходил?

— Мне казалось, что мы с тобой тогда решили все полюбовно, — удивился Винсент. — Майкл, ты хороший омега. Почему ты зациклился на мне? Ты ведь так можешь упустить шанс найти истинную пару.

— Мне уже двадцать четыре, но после расставания с тобой я так и не смог найти никого лучше. Об истинной паре и речи быть не может, — Майкл сократил последнее расстояние и ему хватило наглости (или все из-за отчаяния), оказаться к альфе вплотную, обхватив его лицо ладонями и слишком близко приблизиться к губам. — Я люблю тебя, Винсент, — прошептал, прежде чем поцеловать.

Винсент и понять ничего не успел. В голове засела мысль, что Майклу на все плевать, а скоро должен приехать Габриэль. Это будет катастрофа, если его застанут в обществе чужого омеги. Только Винсент хотел отлепить от себя бывшего, как в дверь вошли, уже без стука.

Как в каком-то фильме. Габриэль сначала и не поверил своим глазам, но на зрение никогда не жаловался, и то что увидел… это было отвратительно. И чертовски больно. Флэшка так и выпала из рук.

Майкл, услышав шум, оторвался от альфы. А Винсент так и замер. Сознание никак не хотело признавать, что его только что застукал любимый омега с другим.

— Габриэль?

Винсент резко подорвался с кресла, смотря в глаза, переполненные болью. Он даже не знал, что сказать. Сердце разрывалось от того, что он видит своего омегу таким беззащитным, униженным и оскорбленным.

И хотелось бы Габриэлю сказать парочку слов… да только сил не хватало. Он перевел с альфы взгляд на растерянного омегу. Совсем еще ребенок. Выглядит так молодо. От этого стало еще хуже. Он просто развернулся и молча ушел. Только каждый новый шаг ускорялся. В груди так сильно сжимало, что становилось трудно дышать.

Винсент на негнущихся ногах подошел к тому месту, где только что стоял омега, поднимая флешку и сжимая ее в кулак. Конечно, правильнее сейчас было бы побежать следом и поговорить, но он не знал, как оправдаться. Слишком странная ситуация. Давно он в ней не оказывался. Но тут же истинный любимый омега, а до этого…

Плечи поникли. Голова опущена. Губы сжаты в тонкую полоску. Костяшки побелели, и, казалось, кулак готов раздробить флешку на несколько кусочков…

***

Сколько времени прошло с того проклятого инцидента? Час? Два?

Габриэль возвращался домой, не видя перед собой дороги. Он не стал садится за руль, боясь, что в своем состоянии просто не сможет водить. И пешком… около двух часов ушло точно.

Привыкший почти за год жить в полном счастье подле своего любимого, он и подумать не мог, что все обернется предательством. До конца не верил и отгонял эти мысли, даже тогда, когда все увидел собственными глазами. Придумывал для Винсента тысячу отговорок, но сердце не хотело с этим мириться. Слишком больно. Настолько, что хочется плакать. Но слезы не идут. А переступив порог дома… все навалилось в еще большем объеме. Просто невыносимо стало находится в родных стенах. К черту все! Он здесь лишний.

Пока Габриэль с поспешным решением собирал вещи, то даже не услышал, как дверь в дом отворилась. Винсент за полчаса представил свой новый проект, стараясь говорить ровно и четко, хотя голос так и хотел надломиться. Но, вроде все прошло без проблем. Передав Марку дальнейшее право ведения переговоров, он без объяснений покинул здание офиса. Альфа гнал, как сумасшедший, все надеясь вернуться домой быстрее, надеясь, что застанет любимого там.

— Габриэль, — Винсент заметил омегу в спальне, собирающем чемодан. — Прекрати, пожалуйста.

Его появление и голос заставили ненадолго остановится. Руки против воли стали дрожать. Габриэль до боли закусил губу и, так и не обернувшись, продолжил свое дело. Осталось еще пару вещей, много он брать не стал. И уже закрыл на замки, беря чемодан в руки, как путь ему преградили.

— Габриэль, — Винсент перехватил чемодан, довольно резко вырвав его из рук омеги и поставив на пол. — Я не знаю, какие слова можно подобрать. Сознаюсь, да, этот омега — моя бывшая пассия. Мы расстались с ним задолго до твоего появления в моей жизни, — альфа шумно выдохнул, собираясь с мыслями. — Я не знал, что он все еще грезил обо мне. Я не знал, что он еще раз ко мне придет. — Винсент упал перед омегой на колени. — Я люблю только тебя. Мне никто другой не нужен. Ты же знаешь, что раз альфа признал своего омегу, то другие для него становятся почти что бетами.

— Встань, — сухо попросил омега, едва держа себя в руках. Его начало разрывать в противоречиях. С одной стороны — простить, с другой — уйти.

— Знаю, что в этом есть и моя вина, — Винсент, опустив голову, поднялся с колен. — Но я всегда был с тобой честен. Никогда не обманывал, ибо не было в этом нужды. Да и представь, если бы я знал, что решу изменить, стал бы я просить тебя приехать с этой чертовой флешкой? — Винсент от бессилия сжал кулаки.— Однако, — альфа сглотнул подступивший ком, — я не позволю тебе покинуть этот дом. Он стал и твоим. Поэтому, если не хочешь меня видеть, то лучше уеду я.

Последнее выбесило сильнее всего. Габриэль и сам до конца не понял, из-за чего так сильно завелся. Но о том, что Винсент куда-то уйдет шляться, а сам омега будет торчать здесь, где впервые так сильно давят стены… его просто передернуло. Он с размаху ударил кулаком по лицу, попадая точно в нос. Уроки Джейсона все-таки не прошли даром.

Винсент пошатнулся, но на ногах устоял. Смотреть на омегу не было сил. Слишком тошно осознавать, что ему не верят, что его считают предателем.

— Прости, — Винсент, приложив ладонь к разбитому носу и чувствуя, как по пальцам стекает кровь, развернулся на пятках. Впервые ему хотелось разреветься, как ребенку. — Просто помни, что я люблю только тебя.

Прошептав эти слова, альфа вышел из комнаты, а затем и из квартиры, оставляя свою связку ключей на полке.

— Ублюдок… ну почему ты такой?! — впервые за несколько часов омега сказал что-то больше одного слова. И не просто сказал… из него вырвался отчаянный крик. Он так и осел на пол, чувствуя, как щипет глаза, как первые слезы катятся по щекам, перерастая в рыдания.