— Ты был близко, — жарко выдохнул на ухо, до конца не восстановив дыхание. От одного осознания близкой черты, в животе приятно скручивало.
— Прости, — так же тихо ответил альфа, — не сдержался.
Габриэль слегка отстранился, чтобы заглянуть в карие глаза. И вместо осуждения и лекций, лишь тепло улыбнулся, откидывая лезшие волосы в сторону и целуя приоткрытые губы.
— Люблю тебя, Винсент.
— Я тоже очень сильно люблю тебя, — альфа уткнулся носом в грудь омеги, прижимая его к себе сильнее за талию. Почему-то сейчас ему стало жутко стыдно.
Слегка приподнявшись, дабы принять удобную позу, Габриэль тихо охнул. Возбуждение с ее страстью спала, оставляя после расслабленности еще и легкое жжение. Все же тело непривычно к такому жесткому сексу. И все-таки омега мог признаться, что это было одним из лучших моментов.
— Прости, — вновь прошептал Винсент. — Я не хотел сделать тебе больно.
— Эй, — мягко шепнул, цепляя пальцами подбородок. — Боль лишь от непривычки, да и то несильная, так, легкое жжение. К утру уже все пройдет. Мне понравилось. Я еще никогда так не окунался в страсть, даже в период течки.
— Ты правда не злишься? — Винсент посмотрел на омегу с легкой улыбкой.
— Если этим сексом ты хотел выплеснуть свою злость и ревность, а после вернуть мне моего альфу, чуткого, заботливого, внимательного, нежного, любимого, то у тебя получилось. И я не злюсь, — под конец своей речи Габриэль вновь коротко поцеловал.
— Ты у меня самый замечательный, — Винсент смотрел на любимого с нескрываемым обожанием.
На том их милая идиллия не закончилась и протянулась до тех пор, пока не стало холодно. Быстро приведя себя в порядок, они отправились домой.
========== Часть 36 ==========
Всю дорогу Винсент не отпускал руку любимого. На сердце царило безудержное счастье и спокойствие. И когда они доехали, он не позволил омеге идти на своих двоих, чтобы не доставить никакого дискомфорта.
— Чувствую себя принцессой, — хихикнул Габриэль, пока они ехали в лифте, а его все еще продолжали держать на руках.
— Золушка — принцесса.
— Ну да, сейчас только туфельку оброню.
— Зачем? — наигранно удивился альфа, выходя из лифта. — Ты ведь уже нашел своего принца.
— А вдруг пробьют часы двенадцать и от твоей принцессы останется невзрачный омега-бета? А фея-крестная под шкирку утащит в дальние дали за тридевять земель, и не отыщешь меня, и не узнаешь, покуда туфельку не оброню.
— Тогда мне придется держать тебя крепче в своих объятиях, чтобы никто не сумел тебя у меня украсть, — Винсент открыл квартиру, занося любимого в дом.
— До двенадцати чуть меньше получаса, — как бы между делом напомнил Габриэль, снимая шапку и начиная расстегивать пуговицы на пальто (все это можно и на руках альфы делать).
— В отличии от принца Золушки, — Винсент аккуратно поставил омегу на пол. — Я изначально полюбил моего омегу-бету замухрышку, которого и люблю до сих пор.
— У судьбы забавное чувство юмора, — усмехнулся омега. — Не думал, что стану главной героиней сказки.
— Главное верить в чудеса, — засмеялся Винсент, снимая верхнюю одежду.
И это не последний раз за сегодня, когда омегу таскают на ручках. Стоило ему раздеться, как и шагу ступить не дали, снова подняли и потащили в ванную.
— Тебя надо отмыть от сегодняшней страсти, — Винсент, держа омегу на руках, сумел включить воду, чтобы набрать полную ванную.
— А сам я с этим не справлюсь? — смущенно поинтересовался Габриэль.
— Нет, — усмехнулся альфа. — Сам не справишься. Тебя надо вымыть абсолютно везде.
Возражения не принимались. Его усадили на стиральную машинку и стали избавлять от оставшейся одежды. Уже не так сильно вгоняло в краску, и все равно было неудобно. А еще чуточку возбуждающе. Габриэль отвернулся, ни в коем случае не встречаясь со взглядом альфы.
— Любовь моя, ты смущаешься? — Винсент стянул с любимого кофту и принялся за штаны, из-за чего пришлось немного приподнять омегу.
— У тебя взгляд слишком пожирающий, — оправдался Габриэль, помогая с нижней частью. И вскоре он уже сидел полностью обнаженным.
— Не волнуйся, — Винсент ласково погладил любимого по щеке, поднимая и перенося его в теплую воду. — Я не трону тебя сегодня, иначе ты завтра не встанешь с постели.
После всех развлечений, страстного захода в машине, холода на улице, теплая ванна — спасение. Габриэль прикрыл глаза в удовольствии и растянулся во весь рост.
— Как хорошо…
— Устал? — Винсент закатал рукава рубашки, беря мочалку и персиковый гель для душа.
— Теперь чувствую, что да.
— Значит, спать будешь крепко, — поцеловав плечико омеги, Фантомхайв стал растирать гель по коже.
Лень двигаться, и все же Габриэль собрал волосы в хвост и откинул на левую сторону, чтобы сильно не мешались. Но лучше, конечно, еще и голову помыть, для полного счастья. А то ведь с легким массажем и приятными поцелуями он точно заснет в ванне.
Винсент, словно слыша смысли пары, плавно переходил к голове, массируя макушку. Омега засыпал на глазах.
— Как же я тебя люблю, — прошептал альфа, — только вот скажи, о чем вы так мило беседовали с Марком? — жаркий шепот на ушко.
Габриэль что-то несвязно промычал, млея под ласками любимого альфы. Однако после легкого укуса за мочку, нехотя разлепил глаза.
— Я должен отсчитываться после милых бесед с твоими друзьями?
— С пока не женатыми друзьями, — поправил Винсент, — к тому же меня съедает любопытство.
— Просил совета, как отучить Дэниса от вредной привычки, — нехотя отозвался Габриэль, одну ногу сгибая в колено.
— Вот прохвост, — усмехнулся Винсент, — решил прямо за игрой поболтать на этот счет.
— М? Он и с тобой об этом говорил?
— Так я знал, что Дэнис курит, — пожал плечами Винсент, переходя на грудь омеги, тем самым немного обнимая его со спины.
Хорошо, что слабость забирала все силы, иначе бы вместо неги, тело, помня ласки альфы, начало бы реагировать неправильным путем. Габриэль откинул голову на его плечо, так и не открыв глаза.
— Не понимаю омег, которые гробят здоровье этой гадостью. А потом больные дети рождаются.
— Дети могут и родиться вполне здоровыми, — прикинул альфа, — главное, чтобы точно во время беременности отказаться от этих вредных привычек.
— Риск все равно есть, — сморщил носик. — Но я поговорю с Дэнисом. Если уж его альфа не может достучатся.
— У меня был родственник, — припомнил Винсент, — бета, правда, но все же, — Фантомхайв намылил голову омеги, — пыхтел как паровоз, пил, не просыхая, а дети все здоровые, да еще и умер он в девяносто с гаком лет.
— Это не значит, что можно себя травить, грея надежду, что последствия обойдут стороной. Не все такие, как твой родственник. Люди и в сорок умирают от сигарет и выпивки.
— Фантомхайвы всегда отличались прекрасным здоровьем и долголетием, если, конечно, смерть была естественной, а не насильственной, — Винсент взял душ, настраивая напор воды. — Что касается Дэниса, то в его семье примерно такая же ситуация.
Габриэль позволил себя полить из душа. Приятная водичка вызывала улыбку, а когда с головы смысли всю пену, от отвел мокрые тяжелые пряди в стороны, открывая лицо.
— Мне кажется или ты оправдываешь Дэниса? Тебе было бы приятно, если б я начал курить?
— Я не оправдываю, но не могу же я ругать, раз я сам был таким, — Винсент наклонился вперед и поцеловал возмущенный ротик омеги.
Хороший способ успокоить. Габриэль тут же расслабился и обнял мокрыми руками за шею, позволив углубить поцелуй.
— А ты курить не начнешь, — усмехнулся Винсент, оторвавшись от губ, — иначе тебе придется извиняться за мои ломки.
— Если я начну курить, то можешь лично мне отрезать язык. Ну, или палец на крайняк, — пожал плечами.
— Я просто не буду выпускать тебя из постели целый месяц, — пригрозил альфа, — и ты посмотришь, как будешь задыхаться при сексе.
— Умереть во время тысячного оргазма, — Габриэль возвел глаза к потолку, прикидывая такую теорию. Если она вообще возможна. — Даже не знаю, забавно, глупо или мило?
