— А ты думаешь, что мне, человеку, который трясся о твоей невинности, это не интересно? — захохотал альфа.
— Ну, в какой-то степени я всё ещё невинен, — Габриэль заварил чай и вернулся обратно за стол, так же закидывая ноги на стульчик. — Фаллоимитатор не в счет.
— Вот я тут сейчас сижу и думаю, либо ты меня разыгрываешь, либо я умываю руки, потому что твои реакции на меня и твои рассказы совсем сложно связать.
— По телефону откровенничать куда легче, чем если бы ты сидел сейчас рядом. Да я бы со стыда сгорел. До двадцати я держался без лишней помощи. Но потом… это всё болезненно. Порой желание было так сильно, что казалось, сдохну, если не… в общем не важно, — вовремя прикусил язык Габриэль. Слишком он разболтался о интимном.
— Вот оно как, — кашлянул Винсент, пытаясь скрыть легкий смешок. — Любовь моя, со мной тебе понравится куда больше, чем с игрушками. Надо будет как-нибудь поэкспериментировать с тобой.
Габриэль неосознанно сжался и подтянул ноги к себе, почувствовав, как приятно скрутило живот от легкого, едва ощутимого возбуждения. Меньше трех недель до течки, а от фантазий и реакция соответствующая.
— Совсем немного осталось. Мне немного страшно, но я очень хочу попробовать с тобой.
— Мне страшно только в одном, — тише добавил альфа, — что ты возненавидишь меня после всего, что произойдет.
— С чего ты взял? — искренне недоумевая.
— Ты не знаешь, что значит “быть с альфой”, — вздохнул Винсент. — Я не знаю, что будет. Ты совсем другой омега. Омега, с которым я желаю обращаться бережно.
— И ты считаешь, что можешь наброситься на меня, подобно дикому зверю? Милый, а ты не думал, что в своём состоянии я могу этого желать? Да и не стоит забывать, что и ты для меня не просто какой-то левый альфа. Ты — мой истинный. Вряд ли я смогу тебя возненавидеть, к тому же во время течки.
— Вот именно, — Винсент вновь глотнул кофе. — Ты будешь желать. Твой разум будет затуманен. Ты не будешь контролировать себя. А потом, когда разум прояснится, будешь переваривать все это, а потом…
— По-моему, ты себя перекрутил, — добавил между тяжелой паузой. — Я так сильно не переживаю, как ты.
— Кто знает, — вздохнул Винсент. Разговор становился тяжелым. — Я просто говорю, что думаю.
— Я люблю тебя, Винсент. И не пожалею о том, что провожу течку с тобой. Других я не приму. Либо ты, либо один и да здравствует бесплодие.
— Даже не думай об этом! — возмутился альфа. — Я все еще планирую иметь от тебя детей. Хотя бы одного малыша.
— Я тоже хочу от тебя ребенка, — тихо признался Габриэль, закусив нижнюю губу.
О бесплодии не хотелось думать, из-за мыслей, что он навсегда может остаться «бракованным», на глаза наворачивались слезы. Омежья сущность вылезла на свободу.
— Эй! — Винсент словно почувствовал, что с омегой что-то не так. — Ты чего? Все хорошо, малыш. Я тебя очень люблю. И всегда буду любить.
Габриэль тихо швыркнул и вытер рукавом подступившие слёзы.
— Я в порядке… в порядке.
— Если не прекратишь реветь, я наплюю на работу и приеду. Малыш, у меня сердце разрывается, когда я слышу, что ты плачешь.
— Прости, — уже куда спокойнее произнес омега и чтобы окончательно расслабиться, отпил немного чая с шалфеем. — Видимо, сказывается приближающаяся течка. Гормональный сбой — это нормально.
— Я люблю тебя, — ласково произнес альфа. — Все будет хорошо. Ты убеждаешь в этом меня, а буду убеждать тебя.
— Я знаю, — улыбнулся Габриэль, окончательно нападая на чай. Альфа только и мог слушать, как периодически тот швыркает.
— Не кисни, малыш, сегодня же праздник.
— Если не хочешь, чтобы я снова назвал тебя пусечкой — не стоит называть меня малышом, — и как на зло ещё раз швыркнул, только громче.
— Просто сейчас ты действительно именно малыш, — было слышно, как альфа встал с кресла. — Ты вызываешь у меня щемящую нежность и желание защищать.
— Я согласен на «солнышко», «радость моя», но не на малыша, — капризно ответил Габриэль, не в состоянии заткнуть свою сущность, что начала вдруг выпендриваться после короткой истерики.
— Понял, усёк, — засмеялся альфа. — Ладно, солнышко, мне работать надо. Отдыхай и наслаждайся праздником. Если будешь звонить друзьям, передавай от меня привет. А ещё, что завтра или после завтра мы едем в приют.
— Обязательно передам, и приму к сведению, — кивнул омега, хоть этого и не требуется. — Пока-пока, — и первым отключился.
Не успел он как следует позавтракать, как на телефон снова позвонили. И знакомое имя на экране вызвало улыбку.
— Привет, зайчик. С Рождеством!
— Привет! С Рождеством! — весело отозвалась Мейлин. — Я тебе звоню-звоню, а ты всё занят.
— Ну вот, теперь я освободился. Что ты хотела?
— В гости напроситься, — коварно захохотала девочка. — Джейсон на работе до вечера. Дома одной скучно.
— Ох, как я тебя понимаю, — закатил глаза. — Дуй ко мне скорее. Ты ведь не голодная?
— Я с тортиком, — ответила Мейлин и отключилась.
Примерно через полчасика в дверь стали настойчиво тарабанить. До звонка, конечно же, маленький гость был не в состоянии дотянуться. К тому времени хозяин дома полностью привел себя в порядок, стирая все следы недавнего пробуждения.
— А вот и снеговичок заглянул на огонёк, — тепло улыбнулся Габриэль, отряхивая с шапки ребёнка немного снега. Такое чувство, что Мей перед тем как зайти, обвалялась в снегу.
— Конечно, — закивала девочка. — Санта есть. Их целых два. Я буду снеговиком.
— Тогда я скорее открою все окна в доме, чтобы ты не растаяла, — щёлкнул по носу Габриэль и забрал протянутый тортик. — М-м, чего это ты с орешками решила взять?
— Потому что они полезны, — улыбнулась девочка, снимая мокрые перчатки и шапку.
— Ну да, после кариеса, — усмехнулся Габриэль, однако же послушно поплелся на кухню, заново ставить чайник и разрезать принесённую вкуснятину. — И всё-таки, ты кушать хочешь?
— Если накормишь, то с радостью, — Мейлин побежала за омегой. — Как собираетесь с Винсентом праздновать?
— У него намечается корпоратив к девяти часам. Ему явка обязательна, а значит и я не могу пропустить, или вообще могу не увидеть сегодня, — вздохнул Габриэль, шарясь в холодильнике в поисках чего-нибудь. За то время, что он бодрствует, он и сам толком не успел ничего съесть, только чай выпить.
— А ты уже думал насчёт внешнего вида? — глазки девочки засияли лукавством.
— А что там думать? — показался из-за огромной дверцы холодильника. — Подберу какой-нибудь костюм, заплету хвост, да отправлюсь с миром.
— Какой хвост?! — возмутилась Мейлин. — У тебя такая возможность показать, какой ты клевый омега, а ты про какой-нибудь костюм и хвост.
— На большее, увы, мне фантазии не хватит, — и развел руки, мол, не судьба.
— Тебе повезло, что пришла я, — потерла ручки девочка. — А вообще, тебя Винсент чему учит? Столько нарядов тебе тогда накупил, прически делает, а фантазии тебе не хватает? Вот что за дела?
— Удивительно, как вы двое, голубчиков, еще не спелись, чтобы меня в модели не заделать, — незлобно фыркнул Габриэль, перетаскивая на стол продукты, что подошли бы для омлета, легкого овощного салата и по возможности сделать тосты. Мейлин, чувствуя скорейшую готовку, встала рядом и без спроса потянула руки к овощам.
— Боюсь, что ты сведешь с ума модельный бизнес, — покачала головой девочка, стащив спелый помидорчик.
— Либо помогай, либо не мельтеши, — с видом грозного родителя обернулся к мелкой воровке и протянул руку. — А насчет моделей я к слову сказал.
— А я как-то предлагала Винсенту, но он оказался слишком ревнивым, — Мейлин откусила помидорку, взяв ножик и нарезая второй, но уже для салата.
Так за разговорами ни о чём, парочка наготовила себе покушать. В доме витал такой аппетитный запах, что животы обоих запели-заиграли, призывая хозяев набить их до отвала. Однако хорошее настроение развеял смс от Винсента:
«Солнышко, прости меня, дурака, но я не смогу приехать к четырем. Поэтому сразу на корпоратив. Если ты все ещё хочешь поехать, я закажу тебе такси».
