С довольным хмыком Габриэль поднялся на ноги и привёл своего альфу в ступор, когда уселся к нему на колени, а затем, крепко обняв за шею, шепнул на ухо возбуждающе низким голосом:

— Винсент.

— Что такое, любовь моя? — альфа автоматически обнял за талию, прижимая пару к себе.

— Так тебе больше нравится?

— Даже больше, чем нравится, — нежно прикусил ушко омеги. А тот вплёл пальчики в мягкие волосы и нежно стал массировать затылок, а второй рукой гладить по груди.

— Тогда и ты назови моё имя.

— Габриэль, — прошептал альфа, — мой любимый Габриэль.

Внутренняя сущность превратилась в довольный мурлыкающий клубочек. До дрожи приятно слышать, с какой любовью произносится собственное имя.

— Люблю, — шептал альфа, уткнувшись в шею омеги, — люблю больше всего на свете.

И слова, и действия, и запах, и голос, и горячее дыхание на чувствительной коже — всё способствовало тому, чтобы омега потёк в руках истинного. Учитывая и то, на какой волне проплывает их разговор (романтика да и только), всё лишь обострялось. Габриэль вскинул голову вверх, открыв больше доступа к шее.

— Мой альфа, — и собственнически прижал к себе.

— Твой, только твой. И всегда буду твоим.

Винсент сходил с ума от любви. Хотелось вечно прижимать к себе омегу и никогда-никогда не отпускать. Губы коснулись метки в невесомом поцелуе. Габриэль тоже принадлежит ему. Всецело.

— Самый лучший, — прошептал альфа, захватывая губы любимого в плен. — Никогда не отпущу и никому не отдам.

— Только тебе я и нужен, — не в первый раз уверял этой фразой омега, с нежностью погладив по щеке. — А вот мне в тебя нужно цепляться руками и ногами. Такого красивого у меня уведут в два счета.

— Не уведут, — успокаивающе произнес альфа, — никогда не посмотрю на кого-то другого.

— Есть такие наглые и бесстрашные личности, что даже мнения спрашивать не будут.

— И что же эти наглые могут сделать? — заинтересовался мыслью Винсент.

— Напоить, одурачить, начать шантажировать, в зависимости от того, насколько мстительный и гениальный попадётся. И вот если отталкиваться от таких личностей, в голову приходят только бывшие пассии.

— Мои бывшие пассии? — скептически уточнил альфа, — я не пью со своими бывшими пассиями. Шантаж? Даже любопытно, чем меня можно шантажировать.

— Неужели под тебя никто никогда не копал?

— Так копать нечего. Никогда в полицию не попадал, не буянил. Фрэнсис же с меня шкуру живьем бы сняла.

— Совсем никаких скелетов в шкафу?

— Да нет вроде, — пытался припомнить альфа, — если только сплетни.

— Какой же ты у меня… правильный, — с улыбкой закончил Габриэль, словно сам не верил в сказанное. И всё-таки чертовски приятно. А сплетни дело тонкое и легко раздуваемое, большая половина которая строится на блефе.

— Тут вариант, только если я сам не знаю, где я сделал что не так.

— Маловероятно.

— Так, — Винсент быстро поцеловал своего омегу, — сейчас мы доедаем, и я жажду увидеть, что тебе завернули девушки.

— Судя по их довольным ухмылкам, что-то из ряда вон неприличное, — пробурчал Габриэль и слез с колен, дабы скрыть свое смущение.

— Тебе нечего стесняться, — Винсент напоследок шлепнул омегу по попе. И получил в ответ недовольный взгляд через плечо.

Альфа только невинно пожал плечами, беря в руки свой уже остывший кофе. Прекрасная жизнь. Никаких проблем на личном фронте. Красота, да и только.

***

После ужина Габриэль взял те несчастные два пакета и закрылся в спальне. Какой из них открыть первым, он решил по детской считалочке. И вот когда на свет появился черный кожаный костюм, Габриэль едва сдержался, чтобы не приписать дамам парочку лестных слов. В комплект так же прилагалась обычная, вроде бы на вид, футболка. А вот сапоги на высоченном каблуке добили.

Габриэль напялил на себя это обтягивающее безобразие, вместе с сапогами, и посмотрел на любимого-себя в зеркало. Вид портили ещё не высохшие волосы. Винсент застал его на том моменте, когда он заканчивал причёсываться, чтобы уж совсем на голове шухера не было.

— Мама моя дорогая, — во все глаза пялился на пару альфа. Слов не было, чтобы описать все чувства, что он испытал. А как сильно возбудился…

— Я же говорил, что будет какое-то извращение, — Габриэль обернулся к своему дорогому, вдруг сильно засмущавшись, (пусть в голове и проскользнула нотка злости), и отложил расчёску.

— Сексуально выглядишь, — сглотнул Винсент, садясь на постель.

— Ага, сирена в черной коже, — Габриэль вновь обернулся к зеркалу, только бы не ловить на себе пожирающий взгляд, от которого мурашки по телу пробегали и в животе привычно скручивало.

— Оставишь этот наряд, — уверенно произнес Винсент, подмечая, что теперь Габриэль будет с него ростом.

— И где, позволь поинтересоваться, мне в таком разгуливать? Если только в клубы не гонять, да альф не цеплять, — в шутку предложил Габриэль, но в отражении поймал злой взгляд альфы.

— Его вполне можно носить в повседневной жизни, — вздохнул альфа, понимая, что с ним играют.

— Куда, например, мне так наряжаться? — Габриэль все же оторвался от зеркала и подошел к постели. Непривычно было расхаживать на каблуке. В своей жизни омега от силы два раза носил подобную обувь.

— Прям ходячий соблазн, — заулыбался альфа, обхватывая омегу за талию. — Как представлю, что другие альфы будут слюной захлёбываться, меня ревность берет. Но и гордость, что ты только мой.

Габриэль положил руки на плечи своего альфы, глядя сверху вниз. Непривычно чувствовать себя ещё выше. Кажется, теперь они действительно будут одного роста.

— В таком наряде только перед тобой ходить буду. Может быть, когда свыкнусь, смогу и на люди показываться в нём.

— Будешь меня в нем соблазнять, — Винсент дёрнул омегу на себя, усаживая к себе на колени.

Габриэль забавно вытянул ножки вперёд, разглядывая причудливые носки сапог, а затем обнял альфу и уложил голову ему на плечо.

— Я не умею соблазнять. Ходить-то на каблуках с трудом получается.

— Вопрос времени, — альфа поцеловал в висок. — Скоро совсем сделаешь меня своим рабом.

— Не нужен мне подкаблучник, я хочу пару, равную себе, — серьёзно заявил Габриэль, глядя в глаза.

— И тем не менее, я не могу тебе ни в чём отказать, — соблазнительно прошептал альфа, — только с тобой я такой.

— Чудо ты моё, — омега коснулся его губ своими в целомудренном поцелуе и ловко поднялся на ноги. — А теперь кыш отсюда. Мне еще нужно посмотреть, какая одежда ожидает во втором пакете.

— Ты меня стесняешься? — состроил печальные глазки Винсент. — Я же видел тебя голым.

— Это не значит, что я буду устраивать для тебя стриптиз, — омега стыдливо отвел взгляд.

— Когда-нибудь, возможно, и устроишь. А так, — Винсент коварно улыбнулся, — это могу делать и я.

— А кстати, — вспомнил одну интересную вещь Габриэль, и даже стыдоба отошла в сторонку. — Почему ни разу не устраивал для меня показ? Сколько я одежды перемерил для тебя. Не кажется, что как-нибудь нужно сделать ответную услугу?

Винсент удивленно хлопал глазами:

— Да я как-то кроме рубашек и брюк, иногда джинс, не ношу ничего такого. Ты же знаешь.

— А летом гардероб не меняется?

— В основном, — Винсент почесал затылок, — могут только легкие рубашки или футболки появиться.

— Жду через пару месяцев от тебя примерку летнего ассортимента, — поставил в известность Габриэль, возвращаясь на кровать и снимая надоевшие сапоги.

— Так он особым разнообразием не отличается, — вздохнул альфа. — Да и мне это не нужно.

— Ты меня слышал, — остался при своем омега. Как только он избавился от сапог, так хорошо стало ногам. Ни зажатых пальцев, ни давления.

— Слышал, — Винсент упал на постель спиной. — Хотя альфе ни к чему разнообразие в гардеробе.

— Мне тоже ни к чему, но моё мнение тебе в этом не интересно, — хмыкнул омега, снимая кожаный длинный пиджак.

— Тебе это как раз-таки нужно, — возразил Винсент. — Тебе необходима одежда для дома, университета, прогулки, встречи с родственниками.