— Стоять, — рыкнул омега, цепляясь в его плечи и быстро поцеловал, не позволяя себя отстранить. Уже давно не удивляет, что он может получать мазохисткое удовольствие. Даже сейчас, когда чувствуется жжение… оно также приносит острое удовольствие. И Габриэль стал сам двигаться, не прекращая целовать.
Винсент опешил, переживая на счет состояния любимого, но раз тот не против, то можно двигаться, хотя он старался делать это осторожнее.
Позже выяснилось, что до крови дело не дошло. Однако, зад болел знатно. Как только обоих накрыл оргазм, Винсент уложил омегу на диван. Тот тихо шикнул, осторожно прикасаясь к анусу.
— В машине, оказывается, послабее было.
— Лежи давай, — нахмурился Винсент, приподнимая таз любимого и осматривая последствия. — Сейчас мазь достану.
— Угу, — вяло кивнул головой, вытаскивая из-под головы плед. Не дело это, голым лежать. Теперь, когда альфа вышел из комнаты и дверь осталась незаперта.
Винсент вернулся довольно скоро, держа в руке тюбик с лекарством. Закрывая дверь на ключ, он стянул с омеги плед, заставляя того перевернутся на живот. Как только пара перевернулась, Винсент довольно осторожно стал наносить прохладную мазь на распухший сфинктер.
В этот раз до возбуждения дело не дошло, только приятная прохлада. Габриэль прикрыл глаза, полностью расслабляясь. Он не сердился, что альфа себя не сдержал. Да, попа будет болеть, но к утру все должно прийти в норму. Главное думать о сложившейся ситуации с позитивом. Даже когда захочется в туалет.
— Надо было остановится раньше, — вздохнул Винсент, все еще виня себя в опрометчивости.
— Тогда бы все накрылось. И остались бы мы оба неудовлетворенные.
— Думаю, — Винсент нежно провел по копчику, — это не самое страшное.
— Я в порядке, — слегка приподнялся на руках. — Даже кровь не пошла.
— Знаю, — Винсент улыбнулся, — но все-таки мы перестарались.
— Значит, сегодня больше не трогаешь меня.
— Придется согласиться, — вздохнул Винсент, зевнув.
***
С одной стороны было интересно на вечер стать больным. «Принеси-подай» стало фишкой второй половины дня. Габриэль гонял свою пару только так. То подушечку ему более мягкую принести, то покушать, то волосы расчесать, то телевизор включить, то поболтать. Как будто у него не задница болит, а он при смерти находится, не в состоянии лишний раз руку поднять. Он знал, что некрасиво… Но это такой соблазн!
— Как ты себя чувствуешь? — в сотый раз спрашивал Винсент, сидя на полу возле дивана.
— Пока лишний раз не двигаюсь — хорошо.
— Кто бы мог подумать, что все так обернется, — вздохнул Винсент.
— Прости, я слишком тебя эксплуатирую? — виновато улыбнулся омега, погладив по волосам.
— Да нет, — Винсент ласково улыбнулся, перехватив ладошку и поцеловав ее, — мне не сложно поухаживать за тобой, даже если бы ты не болел.
— Может, пойдем уже баиньки? Вчера мы, точнее сегодня, — поправил себя Габриэль, — под утро легли. Да и рано завтра вставать.
— Идем, — Винсент поднялся, подхватывая омегу на руки, чтобы не доставить тому неудобств.
— Мой принц тащит меня на самую высокую башню — на третий этаж, — хихикнул омега, уткнувшись носом в шею. — А как же ты уничтожил дракона?
— Подкупил другой принцессой, — рассмеялся Винсент.
— Как ты мог? — ужас застыл в глазах омеги. — Невинное дитя отдать в лапы чудовищу! За что так ломать ей жизнь?
— Увы и ах, — Винсент состроил печальное лицо, — жизнь жестока.
— Эх, и где те храбрые доблестные рыцари, готовые пожертвовать собой, ради спасения хрупкой дамы-омеги?.. Одни подкупы, да договоры… Решать все битвой и кровью нужно!
— Зато мой любимый в безопасности, в тепле и любви, — рассмеялся на игру любимого альфа, укладывая на постель.
— И душат теперь муки совести. Вместо меня какая-то бедняжка сидит в той клетке, трясясь от каждого шороха и ожидая, когда же огромная ящерица покажет свою жуткую морду…
— У каждой бедняжки есть свой принц, — Винсент лег рядом.
— И сколько ей его ждать? — тяжко вздохнул, голову устраивая на груди мужчины. — Я своего двадцать два года ждал.
— Я двадцать четыре свою принцессу искал, — альфа запустил пальцы в волосы любимого.
— Да? Не забывая по пути с других лепесточки срывать, а? — усмехнулся омега, вдруг несильно сжав альфийское достоинство.
— Никто не был против, — наигранно возмутился Винсент, шумно выдыхая от таких действий.
А рука начала мягко «массажировать».
— Да что ты говоришь?
— Ты первый, кто долго держал оборону, — Винсент прикрыл глаза.
— Не будь мы истинными, держал бы дальше.
— Я всегда нежен со своими омегами, — поддел альфа, как бы мстя за такое обидное замечание.
— Нет больше «своих». Теперь только «мой», — и для полноты своих слов сжал член чуть сильнее. Внутренняя омега заодно оскалилась, подзывая еще и укусить альфу за его слова. Что Габриэль и сделал, кусая за сосок.
— Чтобы был твоим, тебе надо меня удерживать.
— О, а ты сбежать от меня вознамерился?
Рука омеги наконец нырнула под домашние штаны и белье, обхватывая возбужденную плоть без лишней преграды.
— Сбегу, если будешь так шалить, а у меня не будет возможности отыграться, — Винсент прикусил губу. Приятно же…
— Выбирай — или моя рука, или холодный душ, — ласково шепнул, еще раз прикусив сосок. Плевать, что через футболку.
— Какой сложный выбор.
Движения ускорились и вместе с тем Габриэль чувствовал на макушке тяжелое дыхание и как руки, обнимающие его, сжимают чуть сильнее. Обнимать можно. А рук распускать нельзя.
— Хорошая выдержка.
— А что делать? — сквозь сжатые зубы от слишком приятных действий проговорил альфа. — Когда страх сделать тебе больно сильнее.
В ответ Габриэль отстранился, осторожно меняя позу. Так что теперь, он лег на альфу, лицом к его ногам. Он чувствовал, что уже почти довел любимого до разрядки. А теперь, в качестве награды, взял плоть в рот, сразу же начиная двигать головой.
Винсент не успел что-то сказать, просто лежал и тихо рычал от удовольствия. Самый прекрасный омега, какого можно только пожелать. И на язык остер, и умеет хорошо этим язычком работать.
Проглотил все до последней капли. Облизал член и засунул обратно в штаны. Все так и сквозило заботой. Возвращаться в исходное состояние пришлось с тихий ойканьем, и под конец довольным стоном. Как дед старый, ей-Богу.
— За год ты так изменился, — улыбнулся Винсент, прижимая любимого к себе.
— Все самое хорошее раскрывается со временем, — вернув голову на грудь, Габриэль прикрыл глаза и снова облизал губы. Во рту все еще чувствовался вкус альфы.
— Люблю тебя, — ласково прошептал Винсент.
— Да, ласкай мой слух, пока я не засну, — довольно заурчал омега.
— Ты у меня самый красивый.
— Еще…
— Самый нежный, самый заботливый, самый понимающий.
— Самый-самый? — тихо засмеялся, так и не открыв глаз. В груди теплело от нежных слов.
— Самый пресамый, — Винсент поцеловал в макушку, все еще продолжая играть с волосами любимого.
— Хорошо. Этого мне достаточно, чтобы уснуть, — повернув голову, омега закрыл лицо в груди альфы.
— Так нравится нарываться на комплименты? — поглаживал по спине Винсент, дожидаясь, когда заснет омега.
Вопрос так и остался без внимания. Достаточно было окончательно расслабиться и прикрыть глаза, чтобы захватил сон. Они ведь и правда слишком мало часов поспали, а тут еще и завтра в шесть утра подниматься.
Винсент с улыбкой еще какое-то время наблюдал за расслабившимся омегой. Как же он был красив во сне, а при свете луны и вовсе казался хрустальным. Бледная кожа, пепельные волосы. Таких омег сейчас не встретить. Он уникален. И он принадлежит Винсенту. На этой ноте альфа провалился и сам в сон.
========== Часть 46 ==========
Еще совсем недавно была весна. Не успеешь оглянуться, как настает лето. Май пролетел, как одна неделя.
Для Габриэля настал тяжелый период — экзамены плюс дипломная работа, что делалась с февраля месяца. Времени на любимого совсем не оставалось. Впрочем и тот был занят на работе. Новые проекты, новые контракты. Вскоре был открыт еще один ресторан и магазин игрушек компании «Фантом».
