Ника вздрогнула, когда услышала неожиданный голос из темноты.
— Тома?! — удивилась она, опознав подругу.
Действительно из темноты показалась фигура её подруги. Той, кого я не хотел защищать по причине того, что она не дотягивала даже до оценки 5 из 10. Но не стоит думать, что она толстая или с кривыми ногами и сальными редкими волосами. Нет. С талией и вообще с телом у неё всё в порядке. Худышка, явно заботящаяся о своей фигуре. Небольшая грудь и довольно аппетитная попа. Вот только всё портит лицо. Вот кому бы уж точно подошёл мотоциклетный шлем…
— Ты чего тут делаешь?
Удивительно, но я заметил в голосе Ники нотки гнева и раздражения.
— Пришла переговорить с Ю, — спокойно ответила подруга. — Я не ожидала только, что вы будете на весь лагерь кричать о том, что разберётесь со всеми предателями. Думала вы умнее. И скрытнее. Мало ли кто подслушивает…
Это она меня уязвить хочет? Жизни не жалко?
Но не стану же я говорить, что заприметил её приближение уже давно. И то, как она стояла в темноте и дожидалась шанса с наибольшим апломбом ворваться на сцену. Зачем портить все её коварные планы. А в том, что они коварные я не сомневаюсь, раз даже её появления заставило наивную Нику разозлиться.
— Ты — предательница! — выдала заключение рабыня. — Ты одна из первых передала все вещи в общую кучу, позабыв об обещании данном Ю! И ты меня не послушала, обозвав дурой!
Вот оно что! Она обозвала её дурой. Вот в чём кроется обида. Или я неправильно понял? Она за меня что ли расстроилась? Не-е!
— Так ты и правда дура, — вмешался я, пока всё это не переросло в простую женскую ссору.
Ника попыталась возмутиться, но как известно из её физиологии стыд у ней довлеющая надо всем величина. Поэтому, когда я запустил руку за пазуху куртки, то она, позабыв обо всём просто застыла.
Но на неё я и не обратил внимания. Меня больше занимала реакция подруги.
Ноль…
Ничего…
Её совсем не заботило то, что я делаю с Никой.
Замечательно!
Если раньше я думал, что эта… Тома… она является подругой красивой Ники, где последняя и выступает в роли лидера их школьной группы по причине своей красоты, то теперь я пересмотрел свои умозаключения. Несомненно, в их среде главная — Тамара. Тут всё дело не в том, что кто красивее — тот главнее, а в том, кто умнее. А в этом плане Ника проигрывает… или умело делает вид, что проигрывает. Всё же она умудряется пудрить мне мозги и так и не сбежала от меня, чтобы я с ней не вытворял. А это или признак мазохизма, или мудрости. Ведь все остальные, кроме тех, кто останется со мной — точно умрут.
— Так ты и вправду предательница… Мне не о чем с тобой говорить.
Я отмахнулся от приблизившийся подруги, словно от назойливой мухи и полностью сосредоточился на тех славных ощущениях, что даровало мне прикосновение к нежной девичьей коже. Под руками вздрагивали упругие холмики, вершины которых быстро обретали твёрдость…
— И всё же выслушай меня!
Она ещё здесь? Но если бы ушла, то мне её действительно не о чем было бы расспрашивать.
— Говори.
Но эта Тома слишком настороженна, чтобы так прямо начать разговор. Подманиваю её рукой поближе к себе и указываю на место рядом. Ника ничего не видит, погружённая в смущенное блаженство. А за её учащенным дыханием и непроизвольно вырывающимися стонами вряд ли кто-то услышит тихий разговор. Но даже если бы она и увидела, что я позволил подруге присесть рядом, то она всё равно не ревновала бы. Ведь места на мягкой одежде, служащей мне постелью мало и хватило примоститься только нам с ней вдвоём, так что я разрешил Томе присесть лишь на голый пол.
— Э? — удивился я, когда вместо того, чтобы присесть на полу подруга уместила свою упругую попу мне на колени.
Я же точно разрешил сесть ей на пол? Не на колени? Ведь так?! Меня же нельзя было понять двояко!
— Хоть я и выступила на стороне Дмитрия, но предательство тебя было лишь показным…
Страстно задышала она мне в ухо. Пусть лицо у неё не слишком. Всего-то на 3–4, но тело действительно на 8. Дыхание приятное и всё поведение возбуждает. В отличие от непорочной Ники эта девочка явно знает толк в определённых делах.
*стон*
*вскрик*
Ника по-прежнему ничего не замечала вокруг себя. Всё-таки какая чувствительная мне досталась рабыня. Даже не заметила, как я «случайно» уронил её подругу на твёрдый пол. Во мне проснулся садист, который, впрочем, никогда и не засыпал. Поэтому падение хоть и было с небольшой высоты, но точно на одиноко лежащий камешек.
— Попа болит? — заботливо спросил я.
Как интересно меняются эмоции на этом некрасивом лице. Недоумение, боль, злость, смирение. Последнее выражение лица с трудом прикрывает два предыдущих.
— Всё нормально…
Вот почему она не могла ответить «Да. Попа болит». Тогда я бы сказал ей: «Так нечего искать на неё неприятности!». Что же мне говорить теперь?
— Теперь меня не считают за твоего приверженца, и я могу получать важную информацию, которая была бы ранее недоступна.
Вот умеет же она говорить так словно ничего и не случилось! Восхищаюсь! Восхищаюсь и хочу её сильнее помучить, чтобы она отбросила маски и показала своё настоящее лицо, кривящееся от боли и стыда…
— Ты на моей стороне?
— Несомненно.
— Почему?
Бросила пренебрежительный взгляд на Нику, обессиленно привалившуюся к моему плечу, и ответила:
— Она редко ошибается в людях.
Как я и думал — Ника мудра не по годам. Глупа, но при этому мудра.
— И какой же мне толк от того, что ты отдала мои ресурсы Дмитрию? Кстати сколько Снимков ты отдала?
— Шесть снимков, — спокойно назвала она число. — И мне разрешили оставить ещё два Снимка, которые я передам тебе в любой момент.
Принимается. Но это всё же означает, что она задолжала мне 6 [Снимков].
— Но благодаря этой жертве, я знаю тех, кто первыми решили предать тебя. Как и имена всех тех, кто так поступил. Также и в будущем я буду передавать тебя всю информацию если кто-то из вражеской группы будет затевать против тебя козни.
Молодец девка! Всё правильно сказала. Вот только какой из школьницы шпион? Никакой! Но за попытку казаться чем-то большим чем ты есть на самом деле — поставлю ей плюсик. Вот только она забыла попросить что-то взамен. Но сейчас исправится…
— В обмен на твою заботу, я решилась на этот шаг. Ведь ты не бросишь того, кто помогает тебе?
И так многозначительно посмотрела на Нику. Да уж. Её-то я пока бросать не собираюсь. И уж точно обменивать красавицу-собачку на мутящую воду курицу не собираюсь. Но всё же пусть себе делает что хочет.
— Хорошо, — отвечаю я, отбрасывая задремавшую Нику от себя. — Ты принята на службу!
Кивает головой.
— Э? Что случилось?
Ника очнулась. Не понравилось ей так резко очутиться на холодном полу, после столь жарких объятий.
— Ты ещё тут, предательница?! — заметила рабыня подругу.
— Уже ухожу, — не стала ничего ей объяснять Тома и покачивая бёрдами ушла во тьму, бросив напоследок: — Передам список имён позже…
Ника с очумелым выражением переводила взгляд с меня на тьму где скрылась подруга, но не могла придумать какой вопрос озвучить.
А подруга оказалась весьма интересной. Мало того, что заручилась поддержкой Лидера, предав меня. Так теперь ещё и заручилась моей поддержкой, под предлогом сбора информации. В случае беды её будут спасать и наши, и ваши. Замечательная идея… Живи она в идеальном мире, где всё шло бы по её плану.
Обычно в таких планах кроется хотя бы одна ошибка. А тут их целых две. Первая — я не буду её выручать. Вторая — Лидер не будет делать того же. А так, пока она думает, что использует нас, на самом деле она просто играется в шпионские игры сама с собой.
В смущении Ника приводила одежду в порядок и собиралась уж было покинуть мой уголок, но тут я задал в слух вопрос, который взволновал меня:
— А кто-то вообще остался на моей стороне?
Существенный вопрос. Кто те идиоты, которые променяли защиту всего Лагеря на зыбкую надежду на мою защиту?
