- Заткнись! – прошипел хранитель, помрачнев еще сильнее. – Хватит. Нахрен. Думать.

Ах да, он же слышал ее мысли.

- Именно, – отчеканил он. – Кто сказал Райли искать амэл здесь?

- Маска дал им наводку, – устало прохрипела Николь. Слова сами лились из ее рта, не неся с собой никаких болезненных ощущений. Если не сопротивляться, боли не будет; это она уяснила. – Еще они упоминали какую-то женщину, – эта деталь всплыла неожиданно. Когда Оливер спрашивал ее о мятежниках, Николь даже не подумала об этом. – Все, что она говорит, сбывается. И она сказала им искать амэл здесь. Это то, что сказал Райли.

- Что тебе здесь нужно, Николь?

- Я не знаю, – казалось, девушка сама удивилась тому, что выпорхнуло из ее уст. – Мое задание было в моем чемодане, я не успела его открыть, потому что на нас напали. Но перед вылетом Крыша сказал, что у пришельцев есть какой-то вирус, способный истребить все население нашей планеты. Оставшись без задания, я решила найти эту смертоносную хрень, а дальше – действовать по обстоятельствам.

Малик удовлетворенно кивнул и выдохнул, давая девушке передышку. Та продолжала прижимать полотенце к левому уху: кровь все еще не останавливалась.

- Что важного сказал тебе Оливер? То, чего ты не знала?

- Он сказал, что ты не пользуешься капсулой, потому что боишься, что твой брат снова подчинит свое тело. Что ты обманываешь сам себя, говоря о том, что тобой никто не управляет. Ты не один. Вас двое.

- Что думаешь ты?

- Я думаю, что Оливер прав, – Малик с шумом втянул в себя воздух.

- И что ты собираешься делать?

- Я попытаюсь убить тебя при первой же возможности.

Он рассмеялся и потер переносицу. Разумеется, угроза его не впечатлила, но, возможно, Николь была первой, кто сообщил о своих планах ему в лицо. Правда, у нее и выбора-то не было…

- Ты работаешь одна? Или с напарником?

- Ты убил мою напарницу, – Ники набрала воздуха, чтобы продолжить, но потом нашла в себе силы, чтобы вовремя замолчать. Она не сдаст Стивенс; журналистка была ее последним билетом на Землю. Это было неприятно – умалчивать. Но не так болезненно, как Николь ожидала. Видимо, все зависело от того, что сама Никки вкладывала в вопросы, которые задавал ей Малик: он спрашивал про напарницу, но Стивенс ею не была. Пусть они работали в команде, этот союз появился позднее, и Малику было не обязательно об этом знать. Плюс, Стивенс была журналисткой и к Стужеву не имела никакого отношения. Формально, Анна Стивенс не была ее напарницей, а значит, Никки могла и не упоминать ее. Логично?

- Почему ты хочешь вернуться на Землю?

- Потому что я трусиха, – и снова Николь не верила в то, что выдало ее подсознание. Секундочку, разве она не хотела вернуться домой для того, чтобы рассказать все, что она узнала, Стужеву??? Разве она рвется на Землю не для того, чтобы помочь своим подготовиться к войне?? Получалось, что нет.– Здесь я каждый день должна выбирать, и на моем выборе завязаны жизни других людей, а я не хочу брать на себя такую ответственность. Здесь я сталкиваюсь с моим прошлым, которого я не хочу знать и, на самом деле, никогда не хотела. Здесь я живу в постоянном страхе и полнейшей неизвестности... Здесь ты.

Малик вслушивался в каждое ее слово, и на последней фразе он напрягся. В испытующем взгляде мужчины явно читалось сомнение: с его губ был готов слететь следующий вопрос, но он не давал ему сорваться. Хранитель пытался решить, готов ли он услышать ответ.

Не готов, и Николь была благодарна ему за это: она сама была к этому не готова. Правда, они опасались разных вещей: он не хотел услышать ответ, который она бы никогда не дала; она же боялась озвучить то, что он хотел услышать.

- Почему ты отказалась от моего предложения вернуть тебя на Землю? Если ты не хочешь возвращать прошлые воспоминания, то почему так держишься за настоящие?

- Потому что без них я стану никем, – еле слышно прошептала девушка. – У меня нет ничего кроме этих воспоминаний. Я и сейчас лишь жалкая пародия на человека, но если у меня отнять и это… Я боюсь, – в этот момент Николь была готова наброситься на Малика и задушить голыми руками. Вопить, топать, крушить все, что попадется ей под руку… Вцепиться ногтями в его ожоги и вскрыть их, чтобы он испытал на собственной шкуре всю ту боль и все то унижение, которым он подвергал ее в эту минуту. Он обнажил ее душу и насиловал ее, а она не могла ему помешать.

- Почему ты не хочешь вернуть прежние воспоминания?

- Потому что та Николь Кларк была слабой.

- С чего ты взяла?

– Она не дает мне убить тебя, – процедила девушка сквозь зубы, пытаясь вложить в свой взгляд всю ненависть, что бурлила у нее внутри. Малик вновь напрягся, но его взгляд на секунду смягчился. Всего на миг, прежде чем его глаза вновь покрылись ледяной пленкой.

- Как думаешь, почему ты все еще жива?

- Потому что я тебе нужна. Я не знаю зачем. Возможно, потому что ты собираешься использовать меня против Крыши. А, может, тебе просто скучно. Или ты не хочешь расстраивать Оливера, потому что в глубине души боишься, что когда он поймет, какое ты дерьмо, он бросит тебя, и ты останешься совсем один. И умрешь в одиночестве, забытый всеми. Благо, ждать осталось недолго.

Брови мужчины поползли вверх. Он все еще выжидательно смотрел на девушку, но та закончила и не собиралась ничего добавлять. И только потом он рассмеялся.

- Невероятно, – бормотал он себе под нос. – Просто невероятно… Ты в своем репертуаре, ниса!

Николь непонимающе воззрилась на веселящегося мужчину: что такого смешного она сказала?

- А что по этому поводу говорит Оливер? – просмеявшись, продолжил допрос мужчина.

- Он считает, что ты испытываешь к Николь Кларк определенную слабость.

- К Николь Кларк?

- Я не Николь Кларк. Не та версия.

Малик снова напрягся.

- Ты в это веришь? В то, что говорит Оливер?

- Нет.

- Но все же помогаешь ему?

- Он этого заслуживает. Я не могу лишить его надежды, какой бы бесплотной она ни была. Я не могу так с ним поступить.

Хранитель прищурился и подался вперед. В его глазах замерцал новый огонек, которого девушка не видела прежде.

- Что ты думаешь об Оливере Саммерсе?

- Он хороший человек. Лучший из всех, кого я тут встречала. Я думаю, я могу ему доверять.

Малик сжал челюсти.

- Он тебе нравится?

- Да.

На его лице заиграли желваки.

- Ты спала с ним?

Николь очумело уставилась на «следователя», на случай, если ослышалась.

- Отвечай на вопрос!

- Нет, – пискнула Николь, когда в ее голове взорвался очередной фейерверк.

- Ты хочешь этого?

- Я об этом не думала.

Мутант с шумом выдохнул и, поднявшись с кресла, начал ходить туда сюда, обмозговывая услышанное. Николь не сводила с него шокировано – возмущенного взгляда. Не таких вопросов она от него ожидала. Может, он еще попросит перечислить всех, с кем она спала?!

- Могу, почему нет, – пожал плечами тот, заставляя девушку пожалеть о собственных мыслях. – Со сколькими парнями ты спала?

- Не знаю, – процедила «ответчица», заставляя хранителя споткнуться на ровном месте. Теперь настала его очередь удивляться. Окинув девушку недоверчивым взглядом, он все же не выдержал:

- Их что, было так много, что ты сбилась со счета? Или ты не считала их в принципе??

- У меня двадцать лет амнезии, умник! – прорычала та, удивляя саму себя. – Я не помню, какого цвета был мой первый велосипед, если он у меня, вообще, был! Откуда я могу знать, были ли у меня парни?!

Кажется, мутант немного успокоился.

- Сколько мужчин у тебя было за то время, что ты помнишь?

Когда все будет кончено, она вырвет ему язык и прибьет его к его же заднице.

- Ни одного.

Малик удовлетворенно кивнул и уселся обратно в кресло. Николь сверлила его убийственным взглядом, что забавляло его еще больше.

- Последний вопрос на сегодня, ниса, – совсем мягко пообещал он. – И ты можешь не отвечать на него вслух.