- Оливер, это не шутки. Если ты до сих пор думаешь, что это очередной кибер-квест…

- Я вовсе так не ду…

-…то вынуждена тебя огорчить – это не так! Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? Ты рискуешь нашими жизнями ради какой-то эфемерной надежды…

- Нет никакого риска, Кэр, – мужской голос начал удаляться, потому Николь пришлось поднапрячься, чтобы не упустить ничего важного. По-хорошему, ей приходилось напрягать все ресурсы своей многострадальной головушки, потому что говорили незнакомцы на ангорте, и говорили довольно-таки бегло. – И надежда все еще есть!

- Да неужели? Или ты забыл, как он тебя отделал? Может, мне следовало дать тебе помучиться еще пару дней, прежде чем вылечить?

- Он был не в себе.

- Дьявол, да когда ты уже поймешь, что это его обычное состояние?! – Николь услышала глухой удар: видимо, кто-то треснул по столу. – Я все понимаю, Уолли, – уже спокойнее продолжила незнакомка. – Он был и моим другом, но… Черт, прошло уже три года! Три года! И если раньше он как-то мог контролировать это, то теперь…. Оливер, он уже не тот, кем был раньше. Я говорила об этом тогда и повторю теперь: то, что он сросся со своей оболочкой, если можно так выразиться, закономерно; иначе не могло и быть. И теперь, боюсь, процесс уже необратим. Дело даже не в теле, дело в разуме: его личность стирается! Она мутирует и…

- Я не сдамся, Кэр, – а вот мужчина, в котором Николь наконец-то узнала того самого белого, который прервал ее поединок в яме, зазвучал громче: кажется, он злился. – Он наш друг, не забывай!

- Он был им! Был, понимаешь? Больше нет, – девушка вздохнула, и на какое-то время установилась тишина. – Уолли, нельзя спасти того, кто не нуждается в спасении. Сколько бы мы ни пытались, сколько бы мы ни уговаривали его отказаться от передатчика или тела, все бесполезно. И если раньше он сам чувствовал необходимость перемен, то теперь она исчезла. Его все устраивает. Нам больше не достучаться до него, – она горько усмехнулась. – Собственно говоря, не думаю, что нам все еще есть до кого достукиваться.

- Я отказываюсь в это верить.

- Оливер, сам посуди, разве Крис, наш Крис, когда-нибудь сделал бы то, что он сделал с тобой вчера?

- Я ослушался приказа и напал на него.

- Он чуть не убил тебя! – вскинулась Кэр, переходя на крик. – Своего лучшего друга! Не колеблясь ни секунды! Это ты понимаешь?! И если бы у него не случился очередной приступ, тебя бы здесь не было. Ни тебя, ни этой, так называемой, душевной целительницы!

- Как она, кстати? – Николь напряглась, когда голоса зазвучали громче.

- Ей повезло, – безразлично откликнулась незнакомка. – Еще немного, и он свернул бы ей шею. А в остальном –все в норме. Ногу и позвоночник почти восстановили, внутренние органы в порядке. Так что выглядит она гораздо хуже, чем есть на самом деле.

А вот тут Николь уже конкретно заволновалась: как понимать «позвоночник почти восстановили»?! Какого черта с ней случилось?!

- Николь? – голос Уолли-белого вдруг зазвучал совсем близко. – Ты нас слышишь?

- Да не слышит она, – вклинилась Кэр. – Наркоз еще действует.

- У нее подскочил пульс, мозговая активность повышена, – возразил мужчина. – Николь, ты слышишь меня? – повторил он уже на интеръязе.

Она-то слышала, вот только пошевелиться не могла. Девушка поняла, что напрасно переживала по поводу того, что пришельцы заметят, что она подслушивала их разговор: Николь была уверена, что напряжение в ее теле выдавало ее, но на деле оказалось, что она как лежала безжизненной синюшной глыбой, так и лежала. Она не могла пошевелить даже мизинчиком, не говоря уже о том, чтобы открыть глаза или хотя бы пискнуть.

- Оставь ее, Оливер, с ней все будет в порядке. Я бы на твоем месте волновалась за нас: когда Крис придет в себя, он потребует ответа.

- Я разберусь с этим.

- Ну, попробуй, конечно, но имей в виду, что если он явится сюда, чтобы добить эту землянку, я мешать ему не стану: у меня, в отличие от тебя, инстинкт самосохранения еще не атрофировался.

- Я сказал, что все улажу, Кэр! – раздраженно рявкнул Оливер, его голос вновь начал отдаляться от Николь. – А ты не своди с девочки глаз: как ты справедливо заметила, это уже не кибер-квест, и на кону – множество жизней. Эта землянка нам нужна. Она действительно нам очень нужна.

С третьей попытки Николь удалось открыть глаза. Правда, ей тут же пришлось их захлопнуть, ибо реальность встретила ее таким ярким светом, что девушке вдруг захотелось вернуться во мрак того самого тоннеля, о котором все говорят. Слишком ярко, ослепительно ярко. Потому, перед тем как предпринять еще одну попытку, Николь учла предыдущие ошибки и прикрыла глаза ладонью. Следующей фазой было встать, но она оказалась еще более проблемной, чем предыдущая: оказалось, это не наркоз не давал девушке пошевелиться, это ее спина. Тупая, ноющая боль сверлила позвоночник девушки от шеи до поясницы, что отнюдь не добавляло оптимизма: что бы ни приключилось с Николь парочку дней назад, досталось ей неслабо. Поначалу Никки даже захотела забить на все, лечь обратно и продолжить изображать спящую красавицу – что угодно, лишь бы спина перестала болеть.

За долгие часы полнейшего бездействия девушка кое-что уяснила: во-первых, убивать ее явно не собирались, что не могло не радовать; во-вторых, убить ее уже попытались, а сейчас она, вроде как, была на реабилитации. Николь только и делала, что лежала на твердой прохладной поверхности, прислушиваясь к окружающим звукам, которые не могли похвастаться особым разнообразием: в основном это были чьи-то шаги, писк приборов и все те же голоса. Белый, он же Оливер Саммерс, приходил к ней редко, но зато был очень участлив. Незнакомка, та самая Каролина Сандевал, напротив, проводила с Николь все свой время, что было, скорее, минусом: Никки кожей ощущала неприязнь, которая исходила со стороны инопланетянки. Сейчас, когда Николь наконец-таки решилась перейти к более активным действиям, в комнате никого не было. Приняв сидячее положение, девушка сморщилась – поясница заныла еще сильнее – но отступать не стала: она не знала, где она находилась и почему, зато знала другое: нужно валить.

- Далеко собралась, Кларк? – осведомился насмешливый голос. Николь беззвучно выругалась, признав его обладательницу – Сандевал.

- Интересно, здесь есть кто-то, кто НЕ знает, моего типа секретного имени? – пробурчала Никки, повернувшись к инопланетянке и, наконец, получив возможность получше ее рассмотреть. Оказалось, что Каролина Сандевал была едва ли выше полутора метров, обладала целой копной темных кудряшек и сквернейшим характером. Хотя последнее Николь и так уже поняла.

- Что ты там бормочешь? – нахмурилась брюнетка и приблизилась к пациентке, включив основной свет. Девушки находились в небольшой овальной комнате, стены которой напоминали чешуйчатую кожу рептилии. Осмотревшись, Николь поняла, что эти чешуйки были ничем иным как специальными столами-кушетками для пациентов; на одной из таких лежала она сама. Очень удобно: при необходимости чешуйки выезжали из стены, а как только пациент выписывался, встраивалась обратно. – Что ты бормочешь, я тебя спрашиваю?!

- Говорю, меня зовут Адель Дюваль, вообще-то, – ответила Никки по-французски, не желая вести разговор с тем, кто явно желал придушить ее.

- Что??

- Николь, – девушки синхронно повернули голову на третий голос, зазвучавший в дверях. – Здравствуй, Николь. Меня зовут…

- Я знаю, как тебя зовут, – Никки переключилась на интеръяз, настороженно наблюдая за тем, как хранитель пересек помещение и встал рядом с брюнеткой. Его лицо было дружелюбным, тон миролюбивым, однако, Николь и не думала любезничать. – А еще я знаю, что моя подруга погибла из-за тебя. Так что у тебя есть минута на то, чтобы заинтересовать меня, прежде чем я вздерну вас обоих.

- Хотела бы я на это посмотреть, – саркастично вставила Каролина, сделав шаг вперед.

- Легко устроить, – Николь двинулась навстречу, но буквально через полметра наткнулась на невидимую стену. Хорошо еще, что она шла медленно, иначе столкновение получилось бы болезненным.