- Отец… - ахнула Дафида, когда ее роскошная коса легла на стол.
- Что ты обещала барнакам, Ки-На-Шали?
- Свою душу… Или по полсотни детей и невинных дев Д’Хары, - потупилась девушка. Отец не будет сейчас слушать какую бы то ни было ложь, и Дафида понимала это.
- Что-то еще, помимо твоей души? – раздался за ее спиной, вслед за скрипом двери, мужской голос. Ее муж. Сейчас единственный человек, который сохраняет хоть какое-то ее отношение к племени. И который едва ли не больше всех ненавидит ее. - Слишком мала плата для слуг Владетеля. О Подземном мире, к твоему несчастью, я знаю намного больше тебя…
- Жизни еще пяти людей.
- Кого именно? – вкрадчиво осведомился Искатель. Они ввалились всей компанией – высокий крепкий солдат, который охранял Даркена с приезда сюда, Кара, поигрывающая эйджилом, Кэлен, скрестившая на груди руки, Ричард, серые глаза которого мелькнули в полумраке комнаты, сам Даркен, с ухмылкой на губах, еще две плохо знакомых Дафиде Морд-Сит, Волшебник, изгнанный недавно Делан (его изгнания Дафида добивалась, но вот того, что изгонят ее саму, не предполагала совершенно)… Девушка отчетливо понимала, что места в этой группе разношерстных людей для нее уже никогда не будет. Что через полгода, если ей не удастся сбежать, хоть как-то, ее без сожалений убьют… В комнате стало тесно и холодно, видимо, от присутствия стольких враждебно к ней настроенных людей.
- Братьев, - Дафида неопределенно отмахнулась.
- Как мне любезно объяснил Кахан, я твой муж и имею право указывать тебе, что делать. Я приказываю отвечать на любые вопросы. Мы и так можем заставить, но применять к тебе силу сейчас как-то мерзковато. По отношению к нам…
- Примените эйджилы? – усмехнулась Дафида.
- А почему нет? – темноволосая Морд-Сит бросила взгляд на Кару. Голубые глаза блондинки буравили гурду подобно двум ледяным кинжалам. Сейчас в этих глазах не было желанных для Дафиды слез, в них была решимость. – У меня большой опыт по расспрашиванию людей, - еще одна, невысокая, девушка в коричневой коже хмыкнула, нежно сжав вторую руку подруги.
- К тому же ты не очень хорошо себя вела по отношению к Каре, а она наша сестра по эйджилу, - добавила уже она. Искатель махнул рукой.
- Итак, кого?
- Четырех братьев и матери… - Дафида попыталась отступить за спину отца и немедленно почувствовала сильный удар по щеке. В карих глазах ее брата, Сардана, утром вернувшегося с охоты, и вышедшего сейчас из второй комнаты, полыхнул гнев.
- Ты посмела сделать барнакам подношение в виде нашей мамы, дрянь?! – на языке гурду прошептал он. – Если после этих полугода я увижу тебя, хоть на лигу от деревни, я лично отрежу твою голову и скормлю псам! – пальцы Сардана впились в плечи девушки. – Даже сказать грубое слово маме – преступление. А ты хотела ее продать барнакам! – еще одна пощечина и горящие щеки. На этот раз хлестнула Дафиду, к ее ужасу, Кэлен.
- Если бы я только знала, что ты творишь… Как можно делать ставки на жизнь беззащитного человека? Исповедницы от века заботились о благе других, и каждая из нас была для всего ордена сестрой. Мы не могли бы и помыслить предать наших подруг, мои сестры погибли, чтобы помочь моей миссии! А ты платишь человеком, в котором течет и твоя кровь?
- Ты бы не сделала на моем месте того же? Тебя унижали бы, отказывали в праве решать за себя, в праве голоса, мечтали бы спихнуть мужу, тыкали бы тем, что напрасно ты родилась… Не хотела бы прервать такой круг?
- У Исповедниц почти нет права решать за себя, - голос Амнелл понизился до шепота, на лице воцарилась маска полного спокойствия. – У нас есть долг и обязанности, нас ненавидит немалая часть Срединных Земель, кто-то явно, а кто-то тайком, словно мы не видим этого в их душах. Мой отец презирал меня, использовал и боялся. Но получив возможность удрать, я его не исповедала. И не думала поступить так подло. Единственное счастье, доставшееся мне в жизни – право на любовь Ричарда. И ты едва не отняла это счастье у меня… Кара, за счет которой ты пыталась добиться своих гнусных целей, лучше тебя в сотни раз. Я не видела прежде девушки более самоотверженной, умной и преданной друзьям и делу, чем наша Кара. Ты заняла ее место не по праву, - Кэлен склонилась к ее уху. – И никогда не займешь его по-настоящему. Для всех нас ты не жена Даркена, а лишь временное препятствие. Помни это.
- Но я его жена, - Дафида вздрогнула.
- Лишь условно, - Таум вздохнул. – После истечения полугода тебя следует казнить или разорвать брак перед духами. Они видят обстоятельства и примут такой разрыв.
- Ей полагается казнь, - прорычал Сардан.
- Что же касается Делана… - Таум снова вздохнул. – Идти против традиций и отговаривать наших женщин от выбора ему нельзя было, но не будь обмана Дафиды, ему бы не пришлось… - Делан встрепенулся. – Принять его вновь в племя нельзя, проступок есть, но память о нем племя сохранит. У меня был и будет всегда старший сын, сделавший ошибки. – Делан, робко взглянув на отца, протянул ему и Сардану руку. Таум пожал ее, а вот Сардан крепко обнял брата и стукнул по плечу.
- Тебя вроде в Корпус Дракона могут взять. Не опозорь там племя, - улыбка Делана прояснилась. Дарра со слезами на глазах обняла старшего сына.
– Береги себя, сынок, и пусть племени долетают о тебе лишь добрые вести.
- До заката еще несколько часов. Я помогу шаманам вызвать барнаков и попробовать отменить сделку на Дарру и мальчиков. – Зеддикус, после кивка Таума, ушел. Отмена сделки на Дафиду, разумеется, не предполагалась.
- Кто тебе помогал? – вернулся к допросу Таум.
- Тебе же рассказали, колдун и его ученики.
- Туку?
- Туку полтора года как сгорел. Гедо. Я не знаю, где он, не знаю, как найти. Он подставил меня и сбежал. Я обещала ему власть и приближенность ко мне как Леди Рал.
- Еще кто-то? – Дафида бросила взгляд на выбравшегося из соседней комнаты Кирина, решившего напиться воды. На Дарру, которая, заливаясь слезами, обнимала Делана, и подумала, что изгнание и еще одного сына она просто не перенесет, а отец, чего доброго, и полугода после такого ждать не станет, а так есть время подумать о спасении, и отрицательно покачала головой.
- Нет. Больше никто. Все важное Искатель уже рассказал. - Она отвечала на вопросы еще почти час, и наконец все отправились готовиться к отъезду. Дафида задержалась, проходя мимо Кирина, и схватила его за руку.
- Вытащи меня из этого. Я ведь тебя не выдаю…
- А что я? – тонкие губы Кирина искривила усмешка. – Я хорошо помнящий традиции и наблюдательный сын вождя. Я не вызывал барнаков, сестрица, ничего им не обещал. Разве меня есть в чем обвинить? – он подтолкнул Дафиду к выходу, равнодушно отворачиваясь. Девушка ощутила, как воздух покидает ее легкие, а горло сжимает комок. Два предательства сразу. Гедо и Кирин… Два предательства и все более реальная плата за содеянное через всего лишь полгода. Если барнаки на отсутствие выплат не рассердятся раньше…
- Исповедай меня, пожалуйста! - уже перед самим отъездом, в самом начале заката, Дафида сжала руку Кэлен. - Это не причинит Ричарду вреда. Я точно это знаю.
- Ты будешь отвечать за то, что сделала, - резанул ее взгляд Исповедницы. - Исповедь для тебя слишком легкая плата. Ты ее не заслужила, - Кэлен вытянула руку из ладоней Дафиды и взялась за поводья лошади. - Будешь пытаться снять Рада-Хань, причинить себе вред или и дальше хватать нас, я лично прикажу связать тебе руки… Я знаю, насколько это неприятно, но ты заслужила.
========== XVII. Остается ожидание… ==========
- Как ты? - я подняла голову на звук голоса Даркена, удобнее устроившись под походным одеялом в палатке Бердины и Райны. Они первыми стояли на часах, охраняя Ричарда, и сейчас я была одна… За стеной из ткани маячили крупные силуэты солдат Корпуса, отблесками играли костры, и к нам по выезду из деревни присоединилась вторая часть отряда, охраняющего Ричарда (с почти половиной его он въехал к гурду), а за стеной Кратского Леса нас ждали солдаты из Эйдиндрила, в лагере которых мы и расположились до утра. До города Исповедниц нам предстояло ехать всем вместе - у его границ Даркен велел д’харианцам его дожидаться и уже одной крупной армией возвращаться в пределы родной страны. Да и Дженнсен, которой в силу грядущей свадьбы надлежало поехать домой, ждала в Эйдиндриле - ни Ричард, ни Даркен не допустили и мысли позволить ей отправиться с нами. Откуда-то доносились хохот солдат, пение и голоса.
