- Ты дура, Реддл!

- Не спорю… - пробормотала я, тряхнув головой и отгоняя остатки головокружения. Перед глазами прояснилось и я с визгом вскочила, нащупав на шее отсутствие там маховика. Долохов, прислонившийся к холодильнику – мы находились на кухне, усмехнулся.

- Значит, узнаешь. У тебя вообще мозги есть? Иногда работают? Ты не понимала, что ли, что в доме кто-то есть?!

- Понимала, но мне казалось, я соблюдаю осторожность… Да и… Где мой маховик?!

- У меня. Знаешь ли, я еще намерен немного пожить, дорогуша, палочки у тебя нет… Тебя чуть не убили, эта штука – ядовитая! – Долохов стремительно прошел ко мне и стиснул меня за плечи. – Идиотка!

- Разве ты не этого хочешь? – хмыкнула я, осматриваясь кругом и думая, что бы сделать, чтобы сбежать. Но в голову, одурманенную ядом, ничего путного не приходило. – Кого ты у…

- Твою подружку из Денбриджа, Анни Мальто, кажется. Меня не осудят, она слишком глупо себя повела. Ты всем нужна живой и здоровой. Да, не волнуйся, мы уберем тело из холла…

- Ты его… - ужаснулась я. Долохов совершенно спокойно мог убить и делал это, что подтвердилось мгновения назад, но я не представляла его отчего-то с ножом в руке.

- Не я. Димитр лично, потом ушел по делу, которое для него было важно. А сейчас и мы кое-куда пойдем, - его рука сжала мое запястье, а на губах появилась улыбка. – Знаешь, мне по душе наш союз с твоими приятелями с материка! Открывает огромные возможности!

- Союз заключила твоя хозяйка? – я вырывала руку, но хватка Долохова была поистине стальной. Радовало лишь одно – он был трезв.

- Может и так, - подмигнул он мне. – Думаю, мои друзья будут рады тебя увидеть. И скажи спасибо, что я успел… Моя очередь была караулить ваш домик, а тут в окнах показалась неприятная всячинка и я поспешил внутрь.

- Не думала, что тебе придет в голову меня спасать… - я ойкнула, так как Антонин до боли стиснул мое плечо.

- Я тебя ненавижу, маленькая гадина, но живая ты устраиваешь меня гораздо больше. Хватит болтать, пошли, - не отпуская мою руку, он достал из кармана палочку и усмехнулся. У меня вырвалось непроизвольное:

- Экспеллиармус! – миг спустя я в шоке взирала на ошарашенное лицо Долохова и на палочку его, сжатую в моей руке. Долохов медленно достал из нагрудного кармана рубашки маховик и изумленно перевел на меня глаза. Я ответила ему недоуменным взглядом – я не представляла, как такое могло произойти, но я только что сотворила заклинание, не имея при себе ни палочки, ни маховика, а браслет сам по себе был для магии не помощником. Но долго переглядываться с Долоховым мне не довелось, поскольку тот мешком рухнул на пол и в дверях кухоньки возникла мужская фигура с поднятой палочкой. Еще никогда я не была так счастлива видеть этого человека, как в тот момент. Миг спустя я повисла у него на шее, а мужчина осторожно приобнял меня, похлопав по спине.

- Кэт, все, тише, успокойся…

- Ты не представляешь, как я тебя обожаю! – у меня вырвался нервный смешок. – Ты очень вовремя, Сириус! Этот… - я указала палочкой Долохова на ее обладателя, ненавидящими глазами глядевшего на меня. – Хотел сдать меня врагу. Освободи ему рот, кое-что спросить хочу… - Сириус кивнул, махнул палочкой и дал Долохову возможность разговаривать, не спуская с него палочки.

- Ты тут один? - склонилась я к Антонину. Тот медленно открыл рот и отозвался.

- Сейчас да.

- Кто напал на Гарри в день свадьбы Уизли? На Корт-роуд?

- Я и Яксли, - хмыкнул Долохов.

- Как они от тебя сбежали?! – удивился Сириус.

- Так же, как сейчас… - процедил Антонин.

- Кто заключил союз с Хран… с моими приятелями?

- Не твое дело, Реддл! – Сириус с силой злобно пнул Долохова в бок. Я положила руку на плечо Бродяги, призывая угомониться. Но вскоре Долохов разозлил и меня – даже со связанными руками, даже пойманный нами, он насмехался надо мной, не отвечая ни на один вопрос. Бродяга почти рычал и только я удерживала его от того, чтобы тот заехал Антонину по лицу какой-нибудь сковородкой. Но после очередного «Ненормальная дура, позор для твоей матери» не выдержала уже я…

Я никогда до того момента не применяла Круциатус и не представляла, что могу причинить такую боль… Но Долохова буквально затрясло, он стиснул зубы, сжав руки, с которых спали чары Сириуса, в кулаки. Бродяга же дал мне пощечину.

- Кэт, опомнись! – рявкнул он. Я закрыла глаза, а когда открыла, Долохов, вздрагивая, сидел, прислонившись спиной к холодильнику. Осознание того, что я только что сделала, привело в ужас – я применила Непростительное к человеку, причинила боль… Я только что нарушила Пятое Правило…

- Ты с ума съехала? Тебя гиппогриф покусал? Мозги высохли?! – орал на меня кто-то, пока Сириус снова связал Долохова и что-то у последнего спрашивал. До меня, когда я успокоилась, дошло, что это Влад. – Кэтрин, тебе же нельзя такое применять к людям! Это прямое нарушение Кодекса! Я не представляю, как тебя накажут!

- Зато я представляю… - прошептала я, опуская голову на руки. Я знала, что у меня могут отобрать и это было бы для меня страшнейшим наказанием. И, глядя на полные изумления глаза Долохова, я поняла, что скидки на то, что мое заклятье было недейственно, быть просто не может. Долохову, я понимала это более чем хорошо, было больно. По-настоящему больно.

- Так, ладно, я поговорю с Анной и Великой Валькирией. Он все-таки тебе угрожал, - вздохнул Влад. – Теперь ты, Блэк! – он навис над Сириусом, вжав того в стену. – Я говорил не уходить из убежища, пока я не разрешу?! Какого гоблина?! – Его глаза полыхнули желтым и Сириус явно встревоженно посмотрел на ифрита. Без страха, но встревоженно. – Ничего, после этого урока ты перестанешь так себя вести… - Влад склонился к самому лицу Сириуса с ярко горящими глазами. Я понимала, что он применяет магию ифрита и ничего хорошего та Сириусу не дает. Скорее машинально, чем осознанно желая прекратить это, я рявкнула:

- Влад, как валькирия-мастер, я приказываю тебе оставить его в покое! – слова эти возымели неожиданно действие. Влад отпустил Бродягу и опустился передо мной на колено.

- Простите, моя повелительница. Что вы прикажете делать с вашим пленником? И что делать с Блэком? – в его голосе внезапно зазвучало почтение и уважение. Я же наконец осознала, что значат слова «валькирия-мастер». Ифрит, избравший такую валькирию, обязан был исполнять любую ее команду вплоть до момента, когда валькирия снимет с него данную ей клятву. И по первому зову являться к ней. Зову, произнесенному вслух…

Это не радовало меня и не означало ничего приятного, но констатировать факт было, однако, можно. Влад, избрав меня своей «валькирией-мастером», добровольно обрек себя на служение моим командам. И в то же время создал еще одну, ужасную связь между нами. Ифрит, который увидел бы предательство валькирией федерации, получивший приказ убить того, чья смерть принесла бы зло, заметивший, что его «валькирия-мастер» не выполняет возложенную на нее обязанность, мог… Убить валькирию… Это означало, что если я поддамся насланным Димитром чарам, если я не смогу себя удержать, и Влад об этом узнает, он меня убьет, и сомнений в этом у меня не было никаких.

========== Четверка превратилась в трио… (Кэтрин) ==========

Я внимательно оглядела Долохова и Сириуса, пока Влад, склонившись передо мной, ждал моей команды. Убивать Антонина я не была намерена, как и снова причинять ему какую-либо боль. Отпускать его просто так мне тоже казалось не самой хорошей идеей. Хотя, поразмыслив, я пришла к выводу, что это не будет лишено смысла и в чем-то может оказаться полезным – по крайней мере, Пожиратели теперь будут знать, что я не столь уж безобидна, как им кажется. При этой мысли я лишь горько усмехнулась – применение Круциатуса теперь терзало мою совесть, нависая надо мной чувством неизмеримой болезненной вины. Я посмотрела на палочку, которую все еще держала в руке. Именно из нее-то и вылетело это злополучное Непростительное Заклинание.