- Люциус, - представляется он, сев напротив Розалины.

- Беллатриса, - высокомерно произносит его спутница, усаживаясь на сиденье поезда, как принцесса на трон.

- Розалина, - улыбается девчушка, но в ее взгляде на Беллатрису мелькнула легкая неприязнь. Во взгляде на Люциуса, к слову, такого не наблюдалось.

- Антонин, - разговор возобновляется, но меняется и сцена…

Большой зал, перед распределением. Антонин и Розалина о чем-то шепчутся, уже держась за руки, уже в школьных мантиях.

- Блэк, Беллатриса! – та самая темноволосая девочка из поезда медленно и чинно шагает к табурету, и, едва касаясь ее головы, Шляпа кричит:

- Слизерин!

- Я следующая, - успевает шепнуть Роззи, убирая ручку из руки Долохова…

- Браун, Розалина!

- Равенкло!

- Бруди, Джереми!

- Гриффиндор!

- Коул, Саманта!

- Гриффиндор! – шеренга чуть редеет, наконец вызывают уже Антонина.

- Долохов, Антонин!

- Слизерин! – мне показалось, что Шляпа даже не успела оказаться у него на голове, как уже отправила маленького Антонина за стол слизеринцев… Он улыбается, здороваясь с новыми друзьями, но при взгляде на Розалину, тут же заговорившую с соседями и уже явно вызвавшую у них то же самое расположение к себе, что было и у меня, в глазах мальчика промелькнул странный оттенок грусти…

Сцены стремительно сменяли друг друга. Первая пара Трансфигурации, общая для их факультетов, дети сели вместе и вместе же после пары шли на обед, о чем-то оживленно болтая…

Совместные занятия в библиотеке, прогулки вокруг озера, подарок Розалине на день рождения – Долохов подарил ей книжку по Защите от Темных Искусств, которую та хотела купить на Рождество, но… Семья девочки была бедной и денег ей не хватило. Как только она вышла из магазина – Рождество Роуз проводила уже у Долохова и в Косой Переулок их повел его отец – Антонин тут же купил книгу, отказавшись от той книги мага-путешественника, что хотел купить себе. И в марте, в день рождения девочки, подарил ее Розалине. Та же, радостная, обняла друга и чмокнула в щеку. Антонин слегка покраснел…

Очередная сцена, спустя уже года три-четыре, была менее приятной. Роуз и Антонин сидели под деревом на берегу озера, подавленные.

- Мне не нравится, что ты дружишь с Беллой, она плохая! – тихо возмущается Розалина. – Я слышала, как она говорила со змеей! На парселтанге!

- Она чистокровная, - пожимает плечами Антонин.

- Парселтанг – язык Слизерина, а он, как ты знаешь, был темным магом! – возбужденно шепчет девушка. – Блэк злая и хитрая, она мне не нравится! Я чувствую, что в ней есть зло… Малфой и то лучше. Он конечно склизкий, как рыба, но зла и желания всеми повелевать в нем меньше…

- Роззи, но мы с ними и есть слизеринцы, я их хорошо знаю, они нормальные ребята. Люц – мой лучший друг! – Антонин непонимающе разводит руками.

- Я валькирия! – возмущается Розалина. – Я же объясняла тебе, что это такое! Они оба мне не по душе, но Блэк – больше… И разве не я твой лучший друг?!

- Конечно ты… Но ты же это… девочка. А Люц – мой лучший друг-парень!

- Ладно… Пообещай мне хотя бы, что не будешь ввязываться в их сомнительные забавы с Запретной Секцией и Лютным Переулком!

- Вот это обещаю, - Долохов приложил руку к сердцу. – В Лютный меня и самого не шибко тянет… Кстати, в субботу пойдешь со мной в Хогсмид, нас отпускают? Зайдем в «Сладкое Королевство»… и в «Колдунью», давай?

- Куда я денусь? Но с тебя шоколадная лягушка за конспект по Зельям! – Розалина повалила Долохова на траву, оба рассмеялись, дурачась… Ссора была забыта. Но, как показали дальнейшие воспоминания, она была далеко не последней…

Сцены летели одна за другой – учеба, походы в Хогсмид, поездки друг к другу в гости на каникулы. Постепенно передо мной развернулась история того, как Розалина и Антонин превратились в лучших друзей, многое делавших вместе, знавших друг о друге почти все… почти потому, что Долохов дружил с Люциусом и разделял некоторые забавы последнего, уверяя при этом Роззи, что ничем плохим не занимается. И девочка ему верила…

Очередные воспоминания уже перед последним курсом. Последний вечер каникул… Долохов и Розалина сидят у большого костра на берегу речушки, девушка задумчиво смотрит на водную гладь. На щеке – след от шоколада.

- Так странно, - пробормотала Розалина, улегшись на траву. – Последний год в Хоге и взрослая жизнь. Я к ней не готова! – Антонин плюхается рядом и приподнимается на локте, разглядывая ее личико. Из девочки с большими глазами и ангельской улыбкой она успела превратиться в красивую девушку с каштановыми локонами до плеч и длинными ресницами.

- Ты самая серьезная из нас всех, и не готова? – он усмехнулся. – Про себя тогда вообще молчу… Ты в авроры потом?

- Это моя мечта! – улыбается девушка. – А ты в Надзор?

- Ага. – Долохов лениво опускается на траву и потягается. – Или как отец, буду торговать…

- Сладостями? – смеется Розалина. Долохов улыбается вместе с ней.

- Боюсь, ты просто не уйдешь из этого магазина! – он внезапно проводит пальцем по ее щеке около уголка губ. – У тебя лягушка на щеке осталась… - убрав руку, парень отводит взгляд.

- Ты скоро меня ими закормишь, - улыбается Розалина. И внезапно склонившийся к ней Антонин неловко целует девушку в губы, но попадает больше в нос. Пальцы переплетаются с ее, другая рука перебирает кудрящки ее волос.

- Ты мне нравишься, Роуз… - шепчет Долохов и тут же фыркает. – Даже поцеловать нормально не смог…

- Ты тоже мне нравишься, - Розалина закрывает глаза, когда Долохов осторожно касается ее щеки. Новый, уже более нормальный, хотя и робкий, поцелуй… Счастье в глазах Долохова и какое-то странное… Словно бы тоскливо-задумчиво-радостное выражение в глазах Роззи…

Сцена сменилась. Похороны в Хогвартсе, Розалина плачет, прижавшись к Долохову. Глубокая осень. Лейстрендж, тогда еще Блэк, плачет, но как-то фальшиво…

- Бедная Миртл, - хлюпает носом мама Кэт. – Кто выпустил эту гадкую змеюку, хотела бы я знать…

- Не знаю, - метнув взгляд на Люциуса, отозвался Долохов. – Может, наследник Слизерина?

- Комната вроде снова закрыта… Но в Школе, получается, есть темный маг!

- Он мог быть не отсюда… - посмотрев уже на Беллу, Долохов гладит Роуз по голове. – Авроры разберутся. Отец пишет, что Хог не закрывают, он узнавал в Министерстве…

- Антонин, ты же не общаешься с этой стервой? Правда? – прижавшись к нему, шепнула Розалина.

- Только в рамках приятельских отношений… - целуя ее макушку, отзывается Долохов.

- Я просила тебя вообще с ней не общаться! Мне не нравится ваша дружба!

- Роуз, мы общаемся в рамках учебы. Я не знаю, чьих рук это дело, правда. И я не вхожу в ее кружок темных магов!

- Верю… - улыбается девушка слабой улыбкой… Долохов же посылает Беллатрисе, проходящей мимо, еще один предупреждающий взгляд.

Гостиная Слизерина. Долохов, Малфой и Белла.

- Ладно, ты ее открыла, но какого гоблина ты выпустила Василиска?! – шипит Люциус. Блэк усмехается. – Белла, это не смешно. Она убила ученицу! Змея эта! Ты ее хоть заперла обратно?

- Я думала, смогу им управлять, раз говорю на парсултанге, - пожала плечами девушка. – Миртл я убивать не хотела… Я закрыла комнату, змея в статуе, Люц, окстись. Кто догадается-то?

- Эта твоя валькирия не догадалась? – вместо ответа оглядывается Малфой на Долохова. Тот отрицательно мотает головой.

- Неа. Плакала только, жалко Миртл… Кстати, у нее есть имя! – наставив палочку на Малфоя, цедит Долохов сквозь зубы.

- Ладно, ладно, твоя Розалина. Точно не догадалась?

- Нет. И что я в курсе про Комнату, тоже нет…

Смена сцены. Они идут по коридору, повеселевшие, о чем-то болтают. Как вдруг Розалину подзывает кто-то из преподавателей и представляет ее молодому, красивому мужчине. Мракоборцу, разбиравшемуся со смертью девочки-школьницы. Греческий профиль, проницательные умные глаза, короткие темные волосы. Папа Кэтти, только молодой. Пара фраз, Реддл уходит, а Роуз с блаженной улыбкой смотрит ему вслед. В глазах подоспевшего Антонина впервые мелькает что-то, похожее на ненависть…