И Димитр не ошибся тогда, при знакомстве. Два года спустя она стала его партнершей во всех смыслах этого слова и он часто обращался за услугами такого рода именно к ней. А уж в период учебы он нередко ночами пребывал в ее покоях. Потому-то и комнату он себе вытребовал отдельную, через стенку с Владом, но все-таки отдельную. Не хотел ставить братца в известность о своих шалостях.
Он терпеть не мог Влада с раннего детства, как и родителей. Когда восьмилетнему Димитру рассказали, кем могли быть его мама и папа, рассказали о могуществе, которым обладают Хранители, о том, от чего они по своей глупости отказались, он осознал, что родители – недальновидны. И решил для себя уже тогда, что он таким глупцом не будет. Однако когда мать и отец узнали, что Димитр стал Хранителем, они поступили не так, как он надеялся. Они не осознали, хотя он доказывал им, и Верховный (да, именно Верховный рассказал ему правду о том, кто такие Хранители и в чем их призвание, и почему существуют эти дурацкие валькирии, именно Верховный разглядел в Димитре того, кто сумеет все это исправить, кто умен и могущественен, и силен достаточно для того, чтобы стать Хранителем практически идеальным…) доказывал им то же самое многие годы, от чего они отказываются. Они заперли Димитра в его комнате, окружили множеством защитных чар дверь и окно, ифритских чар… Наорали на него и привели в пример «правильного» Влада. Тот всего несколько месяцев назад обращен был в ифриты и думал над приглашением в Орден, но родители всегда подчеркивали светлость и святость этого идиота… Они всегда любили его больше и больше заботились о нем. А Димитра с детства упрекали в том, что он злой и жестокий, что так нельзя. И главное, за что упрекали-то? Подумаешь, избил соседскую собаку, гавкавшую на него, так, что та подохла, когда ему было одиннадцать. Эта дурацкая псина сама была виновата, она рычала на него. И какое вообще значение может иметь жизнь глупой псины?
Или тот случай с соседским мальчишкой тремя годами младше. Димитру было тогда двенадцать, а этому мальчику – девять. Они играли в войнушку, и Димитр «взял его в плен». В плену пытают, это было написано в книжках, которые он любил читать, его интересовали идеи тех, кто осознавал свое превосходство над стадом. Он и пытал. Но когда он первый же раз коснулся руки Больдо раскаленной кочергой, тот заорал так, что прибежали родители и Больдо и самого Димитра. Тогда произошел скандал и Димитру пришлось оправдываться, что он лишь угрожал Больдо, они играли в войнушку, и случайно коснулся. Родители тогда наказали его, но поверили, а вот семья Больдо с Матеями больше никогда не общалась… Но какое это имело значение для Димитра? Даже убей он тогда Больдо?
Никакого. Жизнь даже большинства людей – просто мелочь в сравнении с высшими целями, с могуществом и пользованием им. Жизнь его родителей тоже была бессмысленна. А еще они забыли напрочь, что в нем течет ифритская кровь и он – Хранитель. Когда он снял щиты ифрита с двери, он сжег дом вместе с ними. Как же он был в бешенстве, когда узнал, что брата не было дома, тот прибыл во время пожара и пытался спасти мать и отца… Но убивать Влада после этого было рискованно – не надо было раньше времени показывать, кто он такой. Не стоило…
Верховный открыл Димитру глаза на это. Мессир дал Димитру все, что тот имел, и многому научил его. Мессир, а не глупые родители, стал его примером для подражания. Однако Димитр при всем уважении к мессиру мечтал оказаться на его месте и строил планы, как при уничтожении валькирий избавится и от мессира тоже. Станет Верховным. Он овладел Окклюменцией, и овладел прекрасно, и в этом не сомневался, и мессир ничего об этих планах не знал, конечно.
Но Нора лишь ускорила процесс получения Димитром желанной власти и могущества. Она сумела обмануть Верховного, оказавшегося Щербаком (Фата Моргана, Димитр и представить себе не мог, почему не догадался раньше), и убить его. И Димитр занял столь желанное место Верховного. Его верная напарница и помощница, Нора, была рядом. Та, кому он доверял больше всех, хотя и этой стерве он доверял далеко не все. Та, кому он поручал самые важные задания и она ни разу, ни малейшим образом, его не подвела. Он склонен был искать изменников даже среди тех, кто был его правыми и левыми руками, тем более что те совершали подчас дурацкие промашки, но подозревать Нору в умысле против него было просто невозможно. В точности – именно так она исполняла любое его слово, любой указ. В точности. Однажды он избавится от этой стервы, несомненно, но сейчас она была ему нужна… Даже больше, чем влюбленный в него Виктор (когда Димитр услышал это признание от «Викки», чуть не подавился своим зеленым чаем, но очень быстро пришел к выводу, что это можно весьма неплохо использовать в своих целях, что теперь и делал… «Викки» подогревался надеждами на то, что как только проблемы будут разрешены, Димитр будет с ним… По счастью, пока этому балбесу хватало поцелуев в щечку, крепких объятий и нежного воркующего голоса Димитра).
Вообще его образ, дружелюбный, харизматичный, веселый и милый, приводил девиц в трепетный восторг, студентки и знакомые не из Денбриджа симпатизировали улыбчивому румынскому парню, и Димитр частенько замечал восхищенные и заинтересованные улыбки на лицах своих знакомых девушек. Хотя его очарование было куда менее действенно, чем у Норы. Из сферы его обаяния так некстати ускользнула Реддл (побрал бы стригой их обоих вместе с их «любовью») и Блаттон, подававшая Димитру большие надежды, будучи дочерью Хранительницы. Однако же Блаттон хоть в какой-то мере одумалась, и Димитру приятно импонировал факт ее брака с Долоховым и членства в рядах Пожирателей. Для девчонки, жаждавшей быть аврором, уже недурственный прогресс, конечно же…
- Что именно непостижимо? – осведомился Димитр. Нора элегантным движением опустилась в кресло и обратила на него явно чем-то взволнованный взор.
- Он принес клятву…
- Я знаю. Я лично написал это указание и заверил его. Что-то не так? – спросил Димитр, отложив фолиант и поудобнее вытянув ноги, откинувшись на спинку стула.
- Клятва сработала несколько необычно, - Элеонора вздохнула. – Он меня ненавидит, ну, ты знаешь… Видимо, он по-настоящему меня терпеть не может, - хмыкнула она. – Коротко говоря, теперь если я велю ему спрыгнуть с верхушки часовой башни Денбриджа, он не задумываясь побежит это делать.
Димитр, услышав это, резко вскочил на ноги и с силой ударил кулаком по каменной стене. Эта новость никак не могла порадовать его, поскольку Ватли был главой ифритов, был на виду, однако теперь снять с него клятву – угробить Нору. Ватли просто озвереет, придя в себя, и убьет Бутти в ту же секунду. А сейчас смерть Норы была бессмысленна и не нужна Димитру. Напротив, он планировал по окончании своих планов по уничтожению валькирий, по достижению своих целей именно ее осчастливить наследником. Точнее, правом подарить ему наследника. И вот когда ребенку уже не так нужна будет мать, тогда он и убьет ее. Если она не будет артачиться и не подставит его раньше, разумеется…
- Это кто-то видел? – спросил он, сделав глубокий вдох. – Кроме Реддла, конечно…
- Конан и Марк, но первый уже в темницах, ожидает Дня Ягнят, а второго я послала к тебе.
- Значит, можно считать, что никто, - кивнул Димитр, возвращаясь в свое кресло. – Марк не пройдет испытания, а Конан… - он усмехнулся. Договаривать не было нужды, в случае провала, подобного вчерашнему, личная аудиенция у Верховного означала то, что Верховный лично убьет провинившегося. Именно это и произошло перед тем, как Димитр взялся за изучение библиотеки, доставшейся ему от предшественника. – Однако ты меня сейчас не обрадовала…
- Что будем делать? – Нора скрестила ноги, затянутые в узкие джинсы и высокие сапоги. – Сам понимаешь, что нельзя позволять этой информации выплыть в Орден… Служить кому бы то ни было для ифритов Ордена – позорно, это может вызвать осложнения, а они нам сейчас некстати… Но и назначать другого главу ифритов при живом Ватли – подозрительно! – Димитр кивнул, задумываясь, и сцепил пальцы рук в замок. Примерно полчаса спустя решение так некстати возникшей проблемы было готово.
