За окном промелькнули несколько человек верхом на метлах. Как только мы отвернулись, Ксенофилиус выхватил волшебную палочку. Мы с Гарри вовремя поняли ошибку и отскочили, толкнув Рона и Герми. Оглушающее заклятие Ксенофилиуса пролетело через всю комнату и задело рог взрывопотама.

Раздался чудовищный взрыв. Комната содрогнулась от грохота, посыпались щепки, бумажки и всякий мусор, поднялась густая белая пыль. Я лежала на полу, закрывая голову от падавших обломков. Закричала Гермиона, что-то завопил Рон, жутко загромыхало железо — видно, Ксенофилиус не удержался на ногах и покатился вниз по винтовой лестнице.

Когда меня перестало бить по рукам и спине кусками имущества Лавгуда, я поднялась на ноги, с трудом в поднявшейся пыли различая хоть что-то…

Часть потолка обрушилась, в дыре торчали ножки кровати. На полу рядом с Гарри валялся бюст Кандиды Когтевран с отбитой щекой, в воздухе летали обрывки пергамента, а печатный станок опрокинулся набок и застрял поперёк лестницы, ведущей в кухню. Рядом с Гарри зашевелилась белая фигура — Гермиона, покрытая пылью и похожая на ещё одну статую, прижала палец к губам.

Внизу со стуком распахнулась дверь.

- Я говорил вам, Трэверс, что спешить некуда? — послышался грубый голос. — Говорил я, что этот псих, как обычно, бредит?

Раздался громкий треск, и Ксенофилиус вскрикнул от боли.

- Нет, наверху… Поттер!

- Я тебя предупреждал на той неделе, Лавгуд, что мы больше не будем сюда мотаться по ложным вызовам! — треск, снова вскрик.

- Нет! Умоляю! — захлебывался рыданиями Ксенофилиус. — Там правда Поттер! - я усмехнулась, разгребая нас из завалов бывшей гостиной и отыскивая глазами Рона. Трэверс. Я боялась услышать совсем другие фамилии или другие голоса. Тогда уйти было бы еще проблематичнее, чем сейчас…

- А теперь, оказывается, ты задумал нас взорвать! — проревел Пожиратель смерти.

Последовала целая очередь магических ударов, перемежавшихся жалобными криками Ксенофилиуса.

- Селвин, по-моему, тут сейчас всё рухнет, — спокойно заметил другой голос, эхом отдавшись от искорёженных ступеней.

- Ты, лживая мразь! — крикнул Селвин. — Ты небось в глаза не видел Поттера! Вздумал заманить нас и прикончить? Думаешь, за такие штучки вернут твою девчонку?

- Я клянусь, чем хотите — Поттер наверху! Только вы…

- Гоменум ревелио! — произнёс второй голос у подножия лестницы.

Я толкнула ребят, вставших было, на пол, упала рядом над нами что-то пролетело. И заметило нас…

- Селвин, там и впрямь кто-то есть, — резким тоном произнёс второй волшебник.

- Это Поттер, я же говорю, это Поттер! — всхлипывал Ксенофилиус. — Пожалуйста, отдайте мне Полумну, только отдайте Полумну…

- Получишь свою малявку, Лавгуд, — ответил Селвин, — если поднимешься сейчас наверх и приведешь мне Гарри Поттера. Но смотри, если это засада и там нас поджидает твой сообщник — не знаю, останется ли от твоей девчонки хоть кусочек, чтобы ты мог его похоронить.

У Ксенофилиуса вырвался протяжный крик, полный страха и отчаяния. Потом на лестнице послышались скрип и скрежет — это Ксенофилиус разгребал завалы.

- Пошли, — шепнул Гарри. — Надо уносить ноги.

Рона засыпало сильнее всех. Мы с трудом пробрались к нему через завалы, и принялись освобождать его ноги от упавшего на них тяжелого комода. Гермиона применила заклинание Левитации, а я на доли секунды остановила время, оставив их в безвременье вместе со мной, чтобы не тратить время на снятие комода с Рона. Оно у нас и так измерялось секундами… Гермиона была всё ещё белая от пыли.

- Гарри, ты мне доверяешь?

Гарри кивнул.

- Хорошо, — шепнула Гермиона, — тогда дай мне мантию-невидимку. Под ней пойдёт Рон. Кэт, ты…

- Они и так знают, что я в стране. Не волнуйся…

Гарри протянул ей левую руку. Рон исчез под мантией. Печатный станок задрожал сильнее — Ксенофилиус пытался приподнять его при помощи заклинания Левитации. Над сервантом показалось белое как бумага лицо.

- Обливиэйт! — крикнула Гермиона, прицелившись ему в лицо волшебной палочкой, потом направила палочку в пол: — Депримо!

Она пробила здоровенную дыру в полу гостиной. Мы камнем грохнулись вниз, я сжала маховик, чтобы он ненароком не разбился, и увидела двух со всех ног убегающих людей в мантиях. Они явно спасались от посыпавшегося сверху страшного завала. Дом страшно задрожал, я шепнула два слова и Пожиратели застыли на миг в рушащемся доме, а мы, в ушах все еще слышался грохот рушащихся стен, трансгрессировали прочь из места, оказавшегося предательским.

Мы приземлились на краю какого-то поля, ночь едва начиналась. Я знала, что время в руинах дома Лавгудов идет сейчас быстрее, чем у нас тут. Хотя уж нет, доли секунды и наверстывать не надо. Гермиона тут же принялась окружать нас защитными чарами, я помогала ей на этот раз с места. Нога, давным-давно залеченная Анной, страшно разболелась…

- Я же говорила ему, что это рог взрывопотама! И вот его дом рухнул, - пропыхтела Гермиона.

- Мы уцелели и хорошо. Как думаешь, что они с ним сделают? – спросила я, потирая больную ногу через ботинок.

— Я потому и хотела, чтобы Пожиратели смерти успели увидеть Гарри — пусть знают, что Ксенофилиус их не обманывал!

- А меня почему спрятала? — спросил Рон.

- Полумну схватили, потому что её отец печатал в своём журнале статьи в защиту Гарри. Как ты думаешь, что будет с твоими родными, если тебя увидят с ним?

- А как же твои мама и папа?

- Они в Австралии.

- А мист… - Рон посмотрел было на меня, но замолчал, вспомнив, что моего отца с самого нашего похода в Министерство никто не видел, в том числе, возможно, и Пожиратели… Но тут же всполошился снова: - А Римус с Тонкс? Они же в некотором роде родня Кэт… Ну, Римус…

- Они надежно прячутся, надеюсь, - пробормотала я, в очередной раз вспомнив о том, что Рем мне никаким образом не родня. Он мне посторонний человек. Вот только я все равно волновалась о нем, переживала, благодарна была за заботу и считала его крестным. Я не знала, как относиться к внезапно обнаружившейся правде, просто не знала.

Мы поставили палатку, забились внутрь, и Рон заварил чай. Я сделала глоток и осмотрела стены холодной ненавистной палатки. Однако – самого дружелюбного к нам места на свете.

- Зачем только мы туда пошли? – вздохнула Гермиона. – Как с Годриковой Впадиной, только время потеряли и чуть не попались! Чушь какая-то… - она оглядела нас. – Может, он хотел нас просто задержать, чтобы мы попались? Может, он все выдумал про эти Дары?

- Непохоже, — возразил Рон. — Между прочим, в состоянии стресса не так легко что-нибудь придумать. Вот я, когда меня поймали егеря, назвался Стэном Шанпайком, потому что о нём хоть что-то знал. Притвориться другим человеком проще, чем выдумать новую личность. У папаши Лавгуда тоже был стресс, когда он старался нас задержать. Я думаю, он сказал правду — ну, по крайней мере, он сам верил, что это правда.

- Даже если он не врал, большей чепухи я в жизни не слышала! – проворчала Гермиона.

- Герми, сама подумай, в мире существует очень много такой магии, о которой мы можем вообще ничего не знать, и таких вещей, которые и представить себе нельзя, - заметила я. – Вот ты когда-нибудь слышала про ингатус? – она покачала головой. – А я не так давно видела последствия его применения, и поверь, они настоящие. – Я коротко объяснила ребятам, что делает ингатус, что привело их в ужас.

- Бедный Луи… - прошептала Гермиона. – Его можно вылечить? Можно же? – я отрицательно покачала головой. – Жалко, я его не знаю, конечно, но его так жалко…

- Твой парень – ифрит, а до седьмого курса Кэтти мы о них вообще не подозревали, - заметил Гарри. – Точнее говоря, мы-то до самого ее университета.

- Я о них немного читала. Но Влад говорит, что написанное в книгах – верхушка айсберга, - буркнула Гермиона. – Ну… да… Но Дары Смерти…

- То же самое, что Диадема Света, - хмыкнула я. – Сверхъестественный артефакт, дающий многое и многое забирающий. Пожалуй, Мантия-невидимка – самый безобидный из всех таких вещей, о которых я знаю…