Потому что вопрос «как?» – это вопрос уже не идеологический, а творческий. И вот тогда начинается действительно серьезная работа.

У меня был прекрасный опыт – меня пригласили в «Cinemotion», сценарную и литературную школу, к сожалению, сейчас закрытую. Конечно же, все начинающие писатели хотели, чтобы я прочитала их труды, дала свою оценку – это, увы, невозможно. У меня есть работа, столько читать я не в состоянии. Тогда я предложила им написать рецензию на свое произведение, даже если оно на тот момент было еще не завершено или существовало в черновых вариантах. И написать рецензию не абы как, а по моему специальному плану, который я предлагаю всем внештатным рецензентам, решившим с нами работать.

План подразумевал под собой серию вопросов. Каков жанр? Какова история этого жанра? В чем особенности вашего обращения к нему? Какова тема вашего произведения? Кто до вас к ней обращался? Какие проблемы вы ставите? Решались ли они кем-то еще в современной, классической, мировой литературе? Какие идеи вы высказываете? Вот лишь несколько пунктов, к которым нужно найти ответы… Далее необходимо было разобрать систему персонажей: кто главный герой, кто второстепенный. И вот, когда спустя некоторое время я снова встретилась с коллегами в этой школе, они заявили: «Боже мой! Ваш план позволил нам наконец-то увидеть свое произведение со стороны, и мы поняли, где недоработали, где не понимали». Надеюсь, кому-то это действительно помогло воплотить свои замыслы правильно…

Что ж, допустим, вы все-таки пишите книгу. Быть может, даже уже написали – полпути пройдено. Теперь вас ждет встреча с редактором.

Говорят, для писателей он является кем-то вроде футбольного тренера или наставника – однако это не всегда так. Есть авторы, которые для меня самой оказываются путеводными звездами. И… я сама у них учусь, у многих. Да что там, у всех – я лишь с течением времени выбираю новые маршруты, короткие пути той или иной звезды. Я, редактор, тоже учусь у авторов. Взаимно ли это? Это взаимно всегда. Я могу подсказать, я могу направить – я понимаю потребность аудитории. Кто такой редактор? Редактор – это посредник между читателем и писателем. Почему? Потому что если вы все-таки решите издаться, вы, по сути дела, подпишете договор с дьяволом! На то, что вы теперь зависимы от того, кто будет вас читать. Вы же хотите тиражи? Хотите гонорары? Вы же ищете популярность? Значит, вы должны четко понимать, на что вы идете. Издательский договор – это вещь особого рода.

Я всегда вспоминаю «Разговор книгопродавца с поэтом» у Пушкина:

Но и от злата отказывается поэт. А книгопродавец продолжает:

Редактор понимает, что «пойдет на ура» читательской аудитории, а что без интереса. Но и он в этом смысле не истина – редактор может и ошибиться. Он может решить, что будет востребовано, какая тема модная, а в действительности дело может оказаться… в таланте. Можно взять немодную тему, неинтересный период истории, скучного персонажа, но комбинация этих элементов будет столь талантлива, что это станет Событием.

А что делать, если ни один редактор или рецензент не хочет принимать вашу рукопись и уже после пяти минут прочтения выносит неутешительный вердикт?

Что ж, иногда по первому абзацу действительно можно понять, что за произведение перед вами. Есть закон Парето, или принцип 20/80. Если ты зашел в квартиру и видишь пыль на полу, можно предположить, что если эти 20 % квартиры пыльные, то и все остальные восемьдесят тоже. Но верно и обратное: когда ты читаешь этот первый абзац, можешь увидеть и удивительный талант! Дальше тебя, может быть, разочарует многое, но ты понимаешь, что с этим можно работать. Что, используя энергию текста, можно многого добиться.

Однажды главный редактор издательства «Эксмо» Андрей Владимирович Гредасов прислал мне рукопись со словом «посмотри». Я стала читать. И подумала – как интересно! Любопытно – это, наверное, профессиональный писатель? Он так жонглирует культурными ходами, аллюзиями, он бывает ироничен, в одной фразе выражает чуть ли не всю историю страны. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что это первая рукопись писателя! И да, она была несовершенна: где-то растянута, где-то нужно было перерабатывать, – но талант был очевиден с первых строк. Это был Александр Старовер и его первая работа «Гоп Бог», которая вышла под названием «Баблия. Книга о бабле и Боге». Редко, но такое случается.

Или другой пример: Владимир Войнович. Талантливейший писатель. Удивительный сатирик. Нет таких сегодня! Блистательный продолжатель гоголевских традиций. Его книги раз за разом номинируются на литературные премии – но он их не получает. Да, его все время вычеркивают, и это неприятно. Но он делает историю – ведь то, что жюри все время вычеркивают его, говорит об их же страхах, об их единомыслии и единодушии. О такой человеческой природе, которая всегда будет одной и той же – вне зависимости от исторического времени на дворе.

Так что не стоит забывать, что стабильное игнорирование – это тоже слава.

Прежде чем оказаться перед глазами редактора, почти любая рукопись проходит через рецензентов. Вы спросите, могут ли они ошибаться? Конечно!

У всех у нас разные бекграунды. Рецензент не читает такого объема текстов, которые читает редактор. Он не так хорошо знает имена в той или иной нише, в том или ином сегменте литературы. Например, мужчины-рецензенты, которым впервые попадает женский текст, воспринимают его как инновацию. Для них столько всего бывает впервые, в диковинку. А ведь об этом уже было сказано много! Часто приходится заворачивать сотрудничество с автором уже после одобрения рецензентом конкретного текста. Очень часто…

Но если углубляться в эту проблему еще сильнее… Я пришла в издательство «Эксмо» в 2006 году. Самое начало века, когда еще чувствуется инерция конца прошлого столетия. В этот период российский мир узнал, что, оказывается, на жизнь можно зарабатывать литературой. Почти сразу же «выстрелила» целая вереница писательниц! Они стали получать хорошие гонорары, их стали приглашать на телевидение, они купались в лучах славы… И почему-то все женщины посчитали, что и они тоже точно так же смогут! С чем это было связано? Во-первых, с тем, что современная российская развлекательная проза на тот момент практически отсутствовала. Хорошей беллетристики не было. Во-вторых, с новизной русского слова в жанре детектива. В-третьих, с тем литературным голодом, который копился годами. Причин было масса. И вот появляются «авторши», которые шлют тексты обо всем, о чем они сами хотят написать: о своих муках, о том, как их били, любили, воровали, какие решения были приняты. И мы получали огромное количество рукописей! Причем многие из них – графоманские чисто – пестрели народным, «глубинным» пониманием красоты. «Евроремонт – знак высшей пробы», «золотой лимузин, внутри которого ящики с шампанским – маркер счастья, славы и всего, и всего, и всего»… Сейчас количество таких авторов уменьшилось. Надо сказать, и тексты стали немножко другими, но все равно достаточно много женщин до сих пор считает, что они в состоянии написать роман и стать знаменитыми.