С верхнего направления еще слышна была ружейная перепалка, взрывы и крики, но и там уже чувствовалось, что бой идет к логическому завершению. Сергей пробежался по проходу между мешками, отмечая разрушения, последовавшие в ходе боя, обращая внимание на общий настрой своих бойцов, выискивая среди них потери. Дела и впрямь были неважнецкие, погибло два солдата. Взрыв гранаты, выпущенной из гранатомета в самом начале боя, оборвал нить жизни ребят. Тяжёлых «трехсотых», тоже было двое, остальные по мелочи, получили царапины, а кто и вовсе отделался испугом. Но бой все ж они выиграли.

–Коляныч! Васьков! – позвал комода три. – Пригляди тут. Я за бруствер сгоняю. Может, повезет взять «языка»?

–Ты че-о, охренел в атаке? Контузило?

–Не бзди, – на ходу промолвил он, срывая с себя каску, бронежилет и пристраивая к брустверу СВДшку.

Подмигнул.

– Все путем!

–Ну, Серега, ты и мудак!

Услышал за спиной приглушенный голос напарника.

Словно тень, характерник выскользнул наружу блокпоста, саперной лопаткой приподняв нижнюю нитку колючки, на спине просунулся под ней, располосовав материю на штанине. В ускоренном режиме преодолел сотню метров до лесной полосы. Может, кто из боевиков и видел безумца, несшегося через поле боя с саперной лопаткой в одной руке и ножом в другой, только и это вряд ли. Живые, как понял Сергей, успели ретироваться до его появления.

Он бежал по свежим следам, оставленным множеством ног. Враг отступал в спешке, не заботясь о маскировке. За спиной, там где остался блокпост, еще продолжалась вялая перестрелка. В лесу повисли сумерки, но еще хорошо различались натоптыши на траве, сломанные и потревоженные растения, их примятости оставленные при волочении груза. Наконец он догнал отступавших. Впереди мелькали спины боевиков. Два силуэта с оружием наизготовку, запаленным дыханием и топотом ног, обутых в кирзачи, создавали ощутимый шум, бежали по следу своих же товарищей. Видимо это был заслон на случай преследования.

Едва заметив врага, Сергей и без того прибавил скорости хода. Пристроившись в кильватер, пустил в ход саперную лопатку, не заботясь, выживет ли после такого удара человек.

– А-а!

Вырвался из груди крик боевика получившего заточенной сталью по загривку. Второй, затормозив, дал автоматную очередь от бедра, не заботясь о том, что пули могут скосить и товарища. Сергей ушел в сторону, а затем перекатом через голову приблизился на расстояние броска лопатки. При постановке ног в рабочее положение, саперная лопатка сорвалась с кисти. Прыткий, длиннорукий кавказец, будто ждал такого поворота событий, отбил ее автоматом, затем направил его ствол точно в грудь русскому. Расстояние между противниками было минимальным. Сергей ударом ноги отвел в сторону ствол, сам направил руку с ножом в корпус абрека, но тот в свою очередь тоже ногой отбил нож. Берцем выбив клинок из руки, бросился преследователю под ноги, сбивая того на землю. Оба сцепились, покатились по земле.

– А-а! Русский! – рычал кавказец в лицо.

Обеими руками, как клещами сдавил горло характернику, чувствовалось, что пришлось ему повоевать, не раз поучаствовать в рукопашных. Желание свернуть шею противнику, задушить его, разорвать глотку, витало в воздухе, заполняя ненавистью все пространство серых клеток в голове.

Сергей хрипел, попытался оторвать руки от горла. Куда там! Хватка мертвецкая. Еще пару мгновений и все, пишите письма. Сознание было на краю восприятия действительности. Сережка правой рукой прошелся по одежде чеченца, нащупал рукоять ножа на поясе противника. Ухватив ее, выдернул из ножен и, понимая, что все, сейчас скиснет, всадил нож в ухо врагу. Что-то горячее и мокрое полилось на лицо, и с этим ощущением он потерял сознание. Уже не слышал, не чувствовал как ослабла хватка противника, как дернувшееся в судороге тело тяжелым грузом навалилось на него, а всклокоченная голова легла рядом с его головой, уткнувшись в смятую, вытоптанную борьбой траву.

Пришел в себя в полнейшей темноте, землю покрыла ночь. Через густые кроны деревьев можно было рассмотреть лишь одинокую звезду, блекло мерцавшую в небе над ним. Сбросил с себя тяжелый труп абрека. Провел ладонью по лицу, ощутив что-то липкое на волосах и коже. Потрогал горло, которое неимоверно саднило, будто его только что вытащили из петли. Поднялся на ноги. Глаза, пообвыкшие с темнотой, едва различали бардак на широком пятачке. Кряхтя и чертыхаясь, рассупонил ремень на трупе, стащил с него куртку, расстелил ее на земле, собрал с обоих покойников оружие и боеприпасы в нее, завязал рукава узлом. Свой нож сунул в ножны на поясе. Взвалил узел на плечо, придерживая лямку из рукавов левой рукой, захватил правой саперную лопатку, двинулся дальше по следам.

«Пройдусь хоть до дороги, – подумал Сергей. – Вдруг еще кого увижу».

Шел уже не торопясь, шепча слова молитвы, слова заговора, слова благодарности, впитавшиеся в мозг с наукой деда:

«Спасибо тебе Господи, спасибо Матерь Божья,

Спасибо Николай Угодник, Георгий Победоносец

За помощь в бою.

Спасибо моим покровителям, хранителям, и защитникам,

За то, что в трудную минуту были со мной.

Я сын Божий, я в руках Божьих.

Аминь!».

Спустившись по лесному массиву к дороге, сбросил тяжелый узел на придорожную россыпь камней. Стараясь не топать сапогами, пошел в сторону, противоположную блокпосту. Уже метров через двести заметил темный силуэт напротив белеющего в лунном свете скального среза. Автомобиль.

Раздолбанная при езде по горным дорогам «Нива», скорее всего, была оставлена прикрытию. Или на нее просто не нашлось умеющего водить машину джигита. Враг убрался восвояси, оставив трофей. Обойдя машину, приложил ладонь к капоту. Холодный. Открыв дверцу, нашарил ключ в замке зажигания. Хотел сесть на седушку, когда в голову пришла мысль:

«А вдруг…».

Под сиденьем нашел всунутую «лимонку» без чеки. Достаточно было тронуться с места и тряхнуть автомобиль на кочке, взрыв обеспечен. Размахнувшись, бросил «подарок» за скалу. Прогремел взрыв, после которого, сверху шурша, посыпался щебень. Полез под второе сиденье, и там гостинец. Второй взрыв огласил округу. Пришлось проверить багажник. Пусто. Сел за руль, завел машину. Двигатель работал исправно. Включив дальний свет фар, тронулся с места. Подогнав автомобиль к узлу, забросил его в багажник. На второй передаче не торопясь поехал на блокпост.

Ребят, погибших в бою, уложили отдельно в дальнем углу, огороженного колючей проволокой периметра. Накрыли брезентом. Пятеро девятнадцатилетних пацанов, которых ждут дома, и которые приедут к родным очагам в «цинках», принося не радость, а слезы. Завтра в десять часов утра, вертушка увезет их с поста, а в графе «невосполнимые потери» добавится еще пять фамилий.

Сон свалил усталое тело только к средине ночи.

После отправки погибших и раненных, на блокпосту осталось тридцать один человек, включая прапорщика Михайлова. От начальства поступила благодарность за несение службы, боевые действия и уничтожение двадцати восьми боевиков. Капитан Извеков посетивший блокпост, на счет пополнения личного состава ответить ничего не мог, так и улетел в полк. Служба для оставшихся продолжилась в прежнем режиме.

– Альфред, я выбрал вас из многих моих служащих. Вы показались мне наиболее разумным в отношении общения с дикими, отсталыми представителями гомосапиенс.

– Спасибо сэр!

– Не стоит благодарить. Я следил за вашей карьерой, за вашей деятельностью в Анголе и Никарагуа. Ваша молодость тогда даже подкупала. Вам ставилась задача, и вы выполняли ее с большим энтузиазмом. Находили исполнителей, в стане врагов находили людей подверженных непреодолимому желанию возвыситься, разбогатеть, стать во главе страны, но фактически подчинившихся нам. С возрастом вы приобрели опыт, стали планировать свои действия гораздо скрупулезней и эффективнее, при этом всегда оставаясь в тени.