Естественно, ответа не последовало. Вадим пару секунд помедлил и повторил свой вопрос:

– Необычного ничего не было?

– Вроде нет. Герберт, правда, воспользовался гипнозом, чтобы узнать, как Вика к нему относится…

Я вспомнила о том единственном, что насторожило меня в импровизированном сеансе. И как я могла забыть?

– Я выходила на кухню, а когда вернулась – услышала, как Герберт спрашивал, любит ли его Вика.

– Надолго ты выходила? – в синих глазах появился охотничий блеск.

– Нет, на минуту-две.

– И так видно, что любит, незачем было спрашивать, – задумчиво произнёс Вадим, как будто разговаривал сам с собой. – А как именно Герберт об этом спросил?

– Я не буду это обсуждать.

– Я понимаю, что ты не хочешь обсуждать подругу. Но почему ты не желаешь говорить о Герберте? Он-то, надеюсь, твоим близким другом не является? И потом, я спрашиваю не из любопытства. Герберт этим сеансом мог причинить Вике серьёзный вред.

Он говорил убедительно, и случайно подслушанные слова начали меня тревожить.

– Хорошо, – помедлив, согласилась я. – Только пообещай, что Вика не узнает о нашем разговоре.

– Обещаю.

– Герберт спрашивал, любит ли его Вика больше всего на свете, готова ли изменить ради него всю жизнь и отречься от многого, что ей дорого, – на одном дыхании выпалила я.

Хоть и чувствую себя предательницей, мне сразу стало легче, будто Вадим забрал большую часть тяжёлого груза.

– Вот даже как? – нахмурился парень. – Герберт знает, что ты это слышала? Подумай, это важно.

– Нет. Когда я вошла, он уже говорил о своей сестре.

– Вика с ней знакома? – вскинулся Вадим.

Похоже, он что-то знает и о Лиле. Что за странные отношения связывают его с Гербертом? Вопросы задавать бесполезно – не ответит, а самой что-то понять пока не получается. Спросить, что ли, всё-таки у Герберта? Почему-то от одной этой мысли мне сделалось не по себе, а в ушах зазвучал бабушкин голос: "Не спрашивай ни о чём, Танюша!"

– Таня, – позвал Вадим. – Вика знает Лилию?

– Да, они сегодня познакомились. Ты и против неё что-то имеешь?

– К сожалению, да. Надеюсь, ты-то с ней не знакома?

– Пока нет.

– Не вздумай знакомиться! Слышишь, Таня? Даже не приближайся к… – он остановился, будто собирался сболтнуть лишнее. – К Лилии. Ты не представляешь, насколько это опасно. Что Герберт о ней говорил?

Казалось бы, Вадим нёс откровенный бред, но каждое слово почему-то тревожило меня. Я чувствовала: если парень сделает что-то из того, что ему запрещено – случится беда. С ним, а может, и со мной…

Это уже мания преследования! Сумасшествие, похоже, заразно.

– Таня, – мягко окликнул Вадим. – Что говорил Герберт о сестре?

– Не помню. Кажется, что Лиля спит тихо и спокойно, и Вика тоже спокойна… Что-то в этом духе.

– Вика видела, как она спит? – резко переспросил Вадим.

Он заметно побледнел, на переносице прорезалась чёткая морщинка.

– Не знаю. А что, Лиля спит как-то особенно?

– Ещё как особенно. Никому не следует этого видеть. Таня, будь осторожна с Гербертом, даже когда он появляется у тебя с Викой. Не вздумай сказать ему или Вике, что я приходил. Я ни за что бы не зашёл, если бы Герберт до этого не увидел нас вместе. Бояться тебе нечего, только постарайся не говорить лишнего. А я присмотрю за ним. Повтори ещё раз, о чём я просил, и пообещай, что всё выполнишь.

– Быть осторожнее с Гербертом, не говорить о том, что ты приходил, ни ему, ни Вике… – сдерживая раздражение, перечислила я. – Обещаю.

– Ещё одно. Не приближаться к Лилии, – напомнил парень.

– Вот этого не могу обещать. Я скоро её увижу.

– Когда?

Он резко подался вперёд так, что наши лица разделяли всего несколько сантиметров. От неожиданной близости Вадима у меня перехватило дыхание, а он, словно опомнившись, отшатнулся.

– Мы собирались погулять все вместе сегодня после занятий, но из-за погоды, наверное, придётся отложить.

– Могу я к вам присоединиться?

Неожиданное предложение. Вадим явно что-то имеет против Герберта и его сестры, и при этом хочет пойти с нами? Никак не могу понять, что у него на уме. Не получается сделать ни одного вывода, хотя наблюдений по поводу парня накопилось довольно много.

Вадим не похож на ровесников, он кажется намного взрослее. Студент-пианист, который должен беречь руки, переворачивает на бок несущуюся на полном ходу машину, и при опасности действует с быстротой, находящейся за пределами человеческих возможностей. Вадим не сразу реагирует на своё имя, когда его неожиданно окликают. Он никому не доверяет и при этом хочет полного доверия к себе. Вадиму, непонятно почему, не нравятся Герберт и его сестра, он считает их опасными…

– Таня, – в очередной раз повторил парень. – Так я могу присоединиться к вам?

– Ты же не хочешь общаться с Гербертом.

– Совсем не хочу, – хмуро подтвердил Вадим. – Но так мне будет спокойнее.

– Ты собираешься охранять нас с Викусей? От Герберта? Или от его сестры?

– Зря улыбаешься. Действительно собираюсь, от обоих.

– Значит, ты пойдёшь с нами не потому, что хочешь пообщаться? – я попыталась скрыть разочарование под улыбкой.

Я-то надеялась, что он хочет лишний раз встретиться со мной… Увы, Вадим придёт лишь что-то выведать.

– Таня, я общаюсь с вами каждый день, а с тобой и часть сегодняшней ночи. Так как? Можно к вам присоединиться?

– Если они не будут против, наверное, можно.

– Даже если будут против, я пойду с вами. Достаточно того, что ты не возражаешь. Только не предупреждай их, лучше изобразить случайную встречу. Скажешь, когда и где гуляете, я вас найду. Могу я попросить номер твоего телефона?

И снова обороты речи совсем не современные. Интересно, от кого Вадим перенял манеру говорить? Ладно, об этом подумаю попозже. Главное, теперь я смогу общаться с Вадимом, когда захочу!

Мы обменялись номерами, и сразу ожил мой мобильник.

– Кто может звонить тебе в такой час?

– Вика, – ответила я, не глядя на дисплей.

– Синичка, доброе утро. Я вижу, что ты встала, – бодро затараторила подруга.

– Привет, Викуся.

Вадим отошёл в сторону, но внимательно вслушивался в доносящиеся из трубки слова.

– Герберт заедет за мной через десять минут, отвезёт в колледж. Собирайся, поедем вместе, – перешла на полушёпот Вика.

– И как ты объяснишь это своему папе? Он же увидит из окна, как мы уезжаем.

– Всё продумано. Герберт прицепит к машине шашечки, как у такси. Как отъедем от дома, он их сразу снимет.

По лицу Вадима было понятно, что парень всё слышит, и ему сильно не по душе наш разговор. Однако, в конце концов, Герберта я немного знаю, он постоянно подвозит нас с Викой. Мне приятно с ним общаться, и никакой опасности я от него не чувствую.

– Хорошо, Викусь, собираюсь. Позвони, когда будешь выходить.

Вадим хмуро посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на зеркальную дверь шкафа, критически осмотрел своё отражение.

– Поехать с вами я не могу, – с сожалением констатировал парень, остановив взгляд на коротких широких штанах. – Это тебя скомпрометирует, да и в таком виде неудобно.

– Это меня – что сделает?

– Собирайся!

На лице Вадима отразилась досада. Кажется, парню не понравилось, что я заметила очередное несовременное выражение.

Я быстро умылась, натянула чёрные джинсы и лёгкий серый свитерок. Оказалось, что Вадим за это время сделал бутерброд с сыром и докторской колбасой и омлет с жареным луком. Теперь он вполголоса читал какую-то молитву на непонятном языке, крестясь двумя пальцами слева направо. Я замерла на пороге, улавливая знакомые по занятиям на хоре латинские слова из мессы.

Вадим – католик? Но в России их немного, католиков я в Марске ни разу не встречала.

Парень закончил молитву. Я села за стол и без обиняков спросила:

– Где ты принял католичество?

Вопреки моим ожиданиям, на этот раз Вадим ответил, но, как всегда, не вдаваясь в подробности: