Подруга резко вскидывает голову.

— Боже, ты беременная.

— Господи, нет, я не беременная, но…

Не успеваю я закончить фразу, как она снова утыкается в телефон.

Так устраивается рядом со мной, момент упущен. Он обнимает меня, и я быстро забываю о дурацком письме. Вскоре к нам присоединяется Лэйн с тремя друзьями. Какой же ужин без большой компании.

— О чем ты хотела рассказать мне, Блу? — Софи убирает телефон и прижимается к Лэйну.

Я отмахиваюсь от нее.

— Ни о чем.

Тогда она обращается к Таку.

— Так, слышала, ты знакомишься с ее родителями на выходных.

Он кивает, но Софи не успокаивается на этом.

— Нервничаешь? Блу единственный ребенок в семья и идеальная с ног до головы. Уверена, отец, жутко опекает ее.

Все за столом начинают смеяться. Мне хочется убить Софи за то, что она пошатнула уверенность Така в себе. Понимаю, ей неизвестна вся история, но она должна отстать от него.

— Вообще-то, он с нетерпением ожидает встречи с Таком. Говорит, что наконец-то, я стала чьей-то еще проблемой. — Я целую Така в щеку и сжимаю его руку, но по глазам вижу, что он отдаляется от меня.

Я еще раз крепко сжимаю его руку. Это единственная поддержка, которую я могу предложить.

ГЛАВА 27

Так всю ночь занимался со мной любовью, а когда я проснулась, его уже не было. Сегодня игра, я понимаю это, но таким образом он дал понять, что не присоединится ко мне и родителям за завтраком. Он также не поехал встречать их в аэропорт, сославшись на то, что задерживается на командном собрании. Вот только Лэйн почему-то вернулся домой вовремя — я специально поинтересовалась у Софи.

Судя по всему, Так не собирается давать отцу и шанса и это бесит меня. Я уже опаздываю на завтрак, а сумка для тренировок еще не собрана и все вещи разбросаны по комнате. Наверное, и хорошо, что его здесь нет, иначе я бы врезала ему по яйцам за то, что он медленно превращается в прежнего сдержанного придурка Така.

Я запихиваю вещи в сумку, наплевав, что они мятые. Неожиданно задеваю подушечкой пальца острый край бумаги; быстро засовываю его в рот, пытаясь унять боль, и слизываю капли крови.

— Черт. — Мой голос эхом отдается в пустой комнате.

Из любопытства, я вытаскиваю лист бумаги из сумки и в ужасе замираю. Тот же почерк и то же самое сообщение, только в этот раз с моей фотографией. К горлу подступает тошнота, это не угроза, а, скорее, обещание. Я несусь в ванную комнату и опустошаю содержимое желудка в унитаз, заодно выбрасывая туда же и записку. Желудок сжимается в конвульсиях, я едва могу дышать.

— Блу.

Я слышу его голос, но мне кажется, что это просто игра воображения. Мне нужно уйти из этого дома. Нужно, чтобы рядом кто-то был. Чем сильнее я пытаюсь сдерживать рвотные позывы, тем быстрее они подступают.

— Блу.

Я поворачиваю голову и вижу в дверях Така. Увидев мое лицо, он спешит ко мне.

— Что такое, детка? — убирая мои волосы с лица, спрашивает он.

Даже если бы я хотела рассказать ему о своих страхах, рыдания не дали бы мне сделать это.

Так поднимает меня и усаживает на тумбу, включает воду и начинает умывать, вопросительно поглядывая на меня. Но я молчу. Чистит мне зубы, и я даже не сопротивляюсь.

— Ты что-то забыл?

— А разве мы не идем на завтрак?

— Я знаю, что вчера у вас не было командного собрания. — Мои слова эхом отдаются в маленькой комнате и мне они кажутся куда более болезненными, чем чертова записка.

Так прислоняется спиной к двери и приглаживает волосы, не глядя на меня. Его толстовка приподнимается, обнажая полоску обожжённой кожи на животе.

— Я стараюсь, Блу. Я стараюсь, но не знаю, что мне еще сделать.

Я ударяю кулаками по тумбе.

— Просто люби меня, будь со мной, защищай меня. Просто люби меня, — яростно восклицаю я, после чего замолкаю и снова разражаюсь рыданиями. Подтягиваю колени к груди и, обхватив их руками, начинаю покачиваться.

— Прекрати.

Так прижимает ладони к моим щекам и целует в макушку.

— Ты обещал, Так. Ты сказал, что будешь моим целиком.

— Прекрати, Блу.

— Ты бросаешь меня?

Он молча вытаскивает меня на улицу, усаживает в машину и закидывает в нее мою сумку и косметичку. Увидев себя в зеркале, я быстро начинаю краситься. Меньше всего мне хочется, чтобы родители начали расспрашивать меня по поводу опухших глаз и слез. Я все же беру себя в руки и сосредотачиваюсь на предстоящем дне: сегодня игра, которую будут транслировать по телевизору, мои родители здесь, Так тоже… пока.

Когда мы подъезжаем к гостинице, на моем лице уже нет ни намека на эмоции. Так не сказал мне и слова пока мы ехали. Он, как всегда, открывает мне дверь и подает руку. На секунду мне кажется, что все будет в порядке.

— Блу.

Я еще не успела зайти в лобби, а мама уже визжит так, что закладывает уши, и несется со всех ног ко мне. Можно подумать, что она не видела меня несколько месяцев, хотя мы встречались вчера.

— Мамочка. — Я обнимаю ее в ответ.

— О, боже, это, должно быть, Так.

Он стоит, засунув руки в карманы, и будто окаменел. Так явно не старался принарядиться по случаю знакомства с родителями: черные спортивные шорты, командная футболка с длинными рукавами и кепка. Но я и сама сейчас в тренировочном костюме.

— Мама, это Так. Так, это моя мама.

Он не успевает даже улыбнуться, как оказывается в крепких объятиях.

— Добро пожаловать в семью, — шепчу я и оглядываюсь в поисках папы. — А где отец? И где мы будем завтракать?

Я отрываю маму от Така, в ее глазах стоят слезы. В последнее время она такая эмоциональная, но это потому, что мамочка скучает по мне.

— Разговаривает по телефону, он подойдет в патио через несколько минут.

Я удивленно наблюдаю за тем, как мама берет Така под руку и уводит его. Он успевает схватить меня за руку, и я следую за ними. Со стороны можно подумать, что мы выглядим идеально. Чрезмерно энергичная мама, которая собирается полюбоваться на свою дочь-чирлидершу во время игры. Сама чирлидерша, красивая и уверенная в себе. И Так, сексуальный, привлекательный звездный игрок, само совершенство. В действительности, двоих из нас можно сравнить с поездом, потерпевшим крушение. Мы пытаемся собрать себя по кусочкам. Но самое ужасное, что их просто невозможно вернуть на место.

Так отодвигает для мамы стул. Строит из себя джентльмена, а она клюет на это. Мне кажется, что он сейчас сядет рядом с ней, забыв обо мне, но этого не происходит. Он поворачивается спиной к маме и шепчет мне в ухо:

— Я здесь, Блу. А ты нет. Может, уже придешь в себя?

Его слова застают меня врасплох, я отстраняюсь и смотрю ему в глаза.

— Я стараюсь. Я люблю тебя, Блу и только поэтому здесь.

— Садитесь, дети.

Я смотрю поверх его плеча и вижу, что мама просто сгорает от любопытства.

— Я тоже люблю тебя, — быстро поцеловав Така в губы, отвечаю я.

Так с мамой начинают болтать, а я перестаю волноваться, что он сбежит, и вновь вспоминаю чертово письмо, которое обнаружила утром. Провожу пальцем по порезанной подушечке, снова и снова прокручивая в голове те слова.

— Блу.

— Да. — Я поднимаю взгляд и вижу, что мама с Таком недоуменно смотрят на меня.

— Ты в порядке, милая? — Кажется, мамочка вот-вот догадается, что меня что-то беспокоит.

— Да, а что? — Я пожимаю плечами.

— Я разговаривала с тобой, а ты никак не отреагировала.

— Да, что с тобой, Блу? — Так пихает меня локтем, а потом крепко обнимает.

— Простите. Просто задумалась о сегодняшнем дне. Немного нервничаю перед игрой.

— Блу, — Судя по голосу, мама явно не поверила мне.

Внезапно кто-то обнимает меня со спины и наклоняет мое кресло. Усы отца щекочут мне щеку, и я слышу его смех. Я пытаюсь оттолкнуть его, как в детстве, но не могу сдержать смех. Мама кричит, чтобы отец прекратил, но он продолжает щекотать меня, пока она не бросает в него круассан.

— Папа. — Я встаю и крепко прижимаюсь к его груди. — Я люблю тебя.