— Это все что мы можем сделать для нее, — утверждал маг, снимая со своих плеч фиолетовую накидку. — Я нанес самые сильные заклинании на этот кулон, он должен ее защитить. Мы и так нарушили закон, повлияв на судьбу Луины. Чем еще мы можем ей помочь? Когда она подрастет, мы научим ее всему тому, что знаем сами. Не будет ни одной феи, ни одного колдуна, ни одного волшебника кто бы превосходил ее по силе. Лейла, вот увидишь, с нашей дочурки выйдет прекрасная королева.

— Что если она его снимет? — предположила самое ужасное фея, укачивая на руках ребенка.

— Боюсь, тогда мы уже не сможем ей помочь, — пояснил он, устало потирая глаза. — Когда придет время нам покинуть этот мир кулон будет единственной вещью связывающая нас с ней. Вся наша сила и энергия будет перенаправляться к оберегу. Пока она его носит, мы всегда сможем ей помочь, она не умрет даже после самого сильного заклинания, если будет носить оберег.

***

— Энни, — хранитель мыслей сидел возле меня и с неким волнением глядел на меня. — Элизабет сказала, что ты будешь здесь. С тобой все хорошо?

— Да, — как-то отстраненно ответила я, все еще посматривая на кулон. — Что-то случилось?

— В зале Союза идут переговоры между тайноведами и оборотнями, — пояснил Дэниел. — Уильям нашел потайную комнату, которую, по всей видимости, раньше использовали, чтобы подслушивать переговоры. В любом случае мы хотим ею воспользоваться.

Комната располагалась на четвертом этаже и, по всей видимости, раньше принадлежала слугам замка, но сейчас кроме груды пыли и старой поломанной мебели в ней ничего не находилось. В углу висела паутина с обитающими на ней пауками, заприметив их, я чуть ли не закричала, но Дэн вовремя закрыл мне рот поспешив убрать противных созданий.

— Нужно вести себя тихо иначе нас услышат, — шепотом проговорила Ребекка, которая не меньше меня боялась пауков.

Как только эти мерзкие маленькие создания могут кому-то нравиться? Как представлю, как их маленькие лапки передвигают по мне, так и в дрожь бросает. Мерзость.

— Вонс все еще находится в городе Луночаса, — услышали мы голос мистера Найта после чего тут же насторожили уши тихо присев на корточки.

На полу комнаты располагался люк, открыв который мы нашли волшебное зеркало, сквозь которое могли наблюдать за тем, что происходило в зале переговоров, где создавались союзы между волшебными расами.

— Мы не можем знать, нашел он цветок или нет, — голос принадлежал моей маме. — На его поиски, бывало, уходят недели. Если смотреть по волшебному календарю — сегодня один из хранителей стороны сияния окажется в городе Луночаса.

— Самое ужасное, — присоединился к разговору Майкл Бергман, — что мы не можем определить точное время телепортации. Только хранитель может узнать это, он это почувствует незадолго до своего исчезновения, либо же увидит это с помощью пророчества.

— Разве хранители тайн не обладают этой информацией? — поинтересовался Демонтерон.

— Клятва молчания не дает сообщиться им об этом, — ответил мистер Найт.

Мы сочувственное переглянулись друг с другом, только сейчас заметив изменение в цвете глаз Беки. Она видела пророчество, но на этот раз не произнесла ни слова. Мы заинтересовано стали наблюдать за ней в надежде услышать имя того кто следующий отправится в город Луночаса, но хранительница замерла словно статуя.

— Она плачет? — удивилась Мэри, подойдя к девушке ближе. — Что же она там таково увидела?

Я взглянула на хранительницу и действительно из ее глаз лились слезы, Уилл достав из кармана платок, аккуратно вытер ее лицо, при этом нашептывая что-то, чего мне ни удалось услышать.

— Думаю, нам стоит увести хранителей в замок Звездопада, — услышали мы голос мистера Найта. — Совсем скоро сторона мрака переберется сюда.

— Не думаю, что у них есть на это дело сил, — вмешался Демонтерон. — Немалая часть их армии разрушена в городе Фейрон.

— Впрочем, как и наша, — напомнила моя мама. — Слишком много фей убито. Мы должна помнить, что их главная цель — смерть хранителей.

— Возможно, нам стоит нанести на хранителей снов заклинание невидимости? — предложил отец Мэри. — Тогда никто не сможет определить их местонахождение, после чего мы сможем отвести их в город Сновидений.

— Хорошо, — одобрительно закивал мистер Найт, — но это нужно сделать как можно быстрее. Найдите хранителей и приведите сюда, — скомандовал профессор охранникам замка.

Мы испуганно переглянулись, прошептав друг другу: «Нужно убираться отсюда», но Беки все еще видела пророчество. Зная, что тревожить в это время хранительницу нельзя Уильям взял на руки Ребекку и последовал за нами на второй этаж, где нас дожидались телохранители.

— Это уже третье пророчество за сегодня, — сообщил Гордон, обеспокоенно глядя на хранительницу тайн. — Разве это нормально?

— Некоторые хранители видят по пять пророчеств за день, — заявил Дэниел, накидывая на свои плечи мантию, без которой нас бы не впустили в зал Союзов. — Это очень истощает нас, но оно того стоит. К тому же нам стоит привыкать к этому, ведь те, кто останется до конца своих дней хранителем, будет видеть пророчества по десять раз на дню, а то и больше.

Мы последовали в зал, в котором собралось человек двадцать не больше представителей волшебных рас среди них оказались маги, феи, оборотни, тайноведы и хранители с прошлых веков. Все с интересом уставились на Беки, которую Уильям все еще держал на своих руках, а позже переметнули свой взгляд на седоватого старика, чьи глаза тоже белыми-белыми словно снег.

«Он тоже хранитель тайн», — поняла я, с интересом ожидая, что же произойдет дальше.

Мистер Найт хотел было что-то сказать, но его перервали хранители тайн неожиданно для всех очнувшиеся от транса.

— Мэри! — успели крикнуть они, прежде чем хранительница времени исчезла, оставляя после себя еле заметную серебряную пыль.

Заклинание невидимости нисколько произносилось, сколько наносилось на наши тела в виде татуировки в форме полумесяца. Подобный рисунок, сделанный с помощью волшебных чернил на заднюю сторону шеи, напоминал мне оберег Луины. Как оказалось, этот символ издавна переводился, как «под защитой Луны». По словам Майкла Бергмана, знак мог снять с тела только тот, кто его наносил, в данном случае — моя мама.