— Он говорит, что не помнит, как убивал. Ни в Ракузан, ни в Сейрин… — согревая ладони о чашку, пробормотал Тецуя.

— Да, обычно когда выходит вторая личность, первая погружается в некий сон, однако он наверняка догадывался о том, что с ним что-то не так. Он мог добровольно пройти обследование, но не сделал это, предпочитая утаить правду. Возможно, это было из-за страха.

— Вы сможете ему помочь, доктор? Сможете подавить вторую, агрессивную личность и вернуть прежнего Акаши? — с надеждой спросил парень.

— Вам нужно иметь в виду, молодой человек, что излечить раздвоение личности сложно, но иногда это случается. Современная медицина способна значительно ослабить проявление болезни, обеспечить длительную стойкую ремиссию, которая равносильна излечению. Однако в данном случае, даже если у нас это получится, он вряд ли сможет выйти из этих стен.

— Получается, что он теперь останется здесь до конца жизни? — ошеломлённо прошептал Куроко.

— Получается, что так, — согласился доктор. — Отсюда ещё никого не выпускали, особенно после массового убийства. Даже я не могу дать гарантии, что в один прекрасный день, лет через пять-десять положительного эффекта он не сорвётся вновь. Так что Вам лучше смириться, — подытожил доктор, смотря на поникшего Тецую.

— Спасибо, что предупредили, — он кое-как поднялся на ноги и, поклонившись, вышел из кабинета.

========== Абсолютная тишина ==========

«Думаю сегодня проведать его. Прошло уже достаточно времени с нашей последней встречи. Может, ему стало немного лучше, и он поговорит со мной? Не хочу оставлять его там одного, даже после всего, что случилось, хочу, чтобы он знал, что я не отрёкся от него, что я хочу лишь помочь ему».

— Я дома, — переступив через порог, Тецуя скинул кроссовки и прошёл в гостиную. Он тут же заметил на столе записку, а прочитав её, вздохнул с некоторым облегчением: родители уехали к родственникам в другой город и останутся там с ночёвкой.

— Значит, точно иду к нему, — улыбнулся парень и быстро поднялся в свою комнату. Ему нужно было переодеться и взять деньги на транспорт, поскольку добираться до больницы приходилось на рейсовом автобусе. Едва Тецуя успел зайти в комнату и прикрыть за собой дверь, как застыл на месте, а затем почувствовал, как вся кровь в теле хлынула вниз, а перед глазами потемнело. Он покачнулся и прижался к двери, не в силах даже пошевелить пальцами или убежать. На его кровати сидел Акаши Сейджуро и, вертя в руках ножницы, взятые с письменного стола, спокойно смотрел ему в глаза.

— Наконец-то, — тихо проговорил он, поднимаясь на ноги. На нём была всё та же больничная рубашка с коротким рукавом, а на запястьях виднелись красные следы от ремней. Руки были бледным и худыми, отчего казались длиннее, чем раньше.

— Что ты здесь… — непослушным языком попытался спросить Куроко, приклеившись спиной к двери. Ноги едва удерживали его.

— Сбежал. Наверное, меня уже начали искать, но у нас ещё есть пара часов, — на его лице промелькнула слабая улыбка, когда он приблизился к оцепеневшему Куроко и коснулся его лица кончиком ножниц.

— Зачем, Акаши-кун… — чувствуя, что начинает задыхаться, прошептал Куроко.

— Разве не ясно? Из-за тебя, Тецуя, — мягко проговорил Сейджуро, а потом его лицо резко поменяло выражение, а глаза окрасились яростью. — Всё из-за тебя, — он схватил парня и, заломив ему руку за спиной, повалил его на пол.

— Ты же не двигался! Твою вторую личность подавили! — чувствуя, как от боли на глаза наворачиваются слёзы, закричал Тецуя.

— Нет, всё с точностью наоборот: подавили личность того слабака, а не меня. Его больше нет, остался только я. Наконец-то это тело принадлежит только мне! — от будоражащих эмоций он громко засмеялся, а потом, резко перевернув Куроко на спину, прижался к его губам. Вместе с его языком что-то проскользнуло Тецуи в рот. Он хотел вытолкать это, но Сейджуро заставил его проглотить, протолкнув прямо в горло.

— Что это? — кашляя и пытаясь выплюнуть, прохрипел Куроко.

— Захватил с собой по дороге. Поможет тебе расслабиться, — зашептал тот. В его ладони что-то сверкнуло, и краем глаза Тецуя уловил очертания ножниц. Его сердце пропустило удар, когда Акаши, выставив их вперёд, провёл острием по горлу парня. Его глаза возбуждённо запылали, будто он представил, как хлынет из порванной артерии кровь. Однако, не успел Куроко окончательно перепугаться, как Сейджуро убрал ножницы от его горла и вместо этого стал разрезать футболку. Тецуя хотел схватить его за руку, однако препарат, который дал ему Акаши, начал действовать незамедлительно: тело потяжелело, а разум затуманился. Тот быстро, но с нескрываемым удовольствием изрезал на нём всю одежду и плотоядно улыбнулся, смахивая последние лоскутки с тела одноклассника.

— Зачем тебе это… — не в силах двигаться и сопротивляться, Куроко едва произносил слова. — Если хочешь убить меня, как остальных ребят, то просто убей…

— Зачем? — Акаши одним рывком стянул с себя больничную рубашку и навис над телом жертвы. — Я любил тебя, Тецуя. Точнее, любил он, но потом полюбил и я. А поскольку ты упрятал меня туда, я не мог по-другому встретиться с тобой и сказать о своей любви, — он вновь покривил губами и коснулся почти парализованного ослабевшего тела, которое мелко дрожало от страха, а от его прикосновений задрожало ещё большое.

— Страх… Твои глаза наполнены страхом, — с удовольствием отметил Акаши, проводя пальцами по нижним векам юноши. — Ты не представляешь, как приятно это видеть на твоём вечно спокойном лице… — когда парень зажмурился, Сейджуро склонился и прикоснулся губами к его закрытым глазам. Затем спустился ниже и, сомкнув зубы на его шее, оставил красноватый след. Тецуя содрогнулся под ним, чем вызвал ещё один поток смеха.

— Ты как птичка, пойманная змеёй. Трепыхаешься, зная, что уже не сможешь вырваться, — возбуждённо прошептал Акаши, снова смыкая зубы на его коже и снова ощущая колебания его тела. Ему это понравилось, он кусал всё сильнее, пока с губ Куроко не сорвался болезненный стон. Облизывая окровавленные губы, Сейджуро высунул язык и провёл напряжённым кончиком по всем укусам, а затем заскользил им по груди парня, сползая всё ниже, пока не добрался до паха.

— Прекрати… — залившись краской, выдохнул Куроко, пытаясь свести ноги, которые Акаши настойчиво раздвигал. Это унижение оказалось вынести гораздо сложнее, чем боль от укусов.

— Хочешь, чтобы я воспользовался этим? — Акаши снова взял в руки ножницы, которые лежали подле него и облизнул лезвие. От страха тело Тецуи снова парализовало, а ноги сами собой расслабились.

— Хороший мальчик, — мягко прошептал Сейджуро, отбрасывая ножницы и облизывая на этот раз свои пальцы. — Ты единственный, кто слушался меня, поэтому я не сделаю тебе больно, хотя следовало бы, — он неожиданно протолкнул пальцы в его тело, а Тецуя испуганно простонал, чуть изогнувшись над полом. Нет, боли он совсем не почувствовал, но от этого ощущения, даже скорее от осознания, что-то перевернулось внутри. Пальцы в нём двигались медленно, а тело быстро наполнялось жаром и покрывалось потом. От страха и чего-то ещё.

Куроко видел, как Акаши возбуждается прямо на глазах: его движения становились нетерпеливее, а дыхание сбилось. Его заводили попытки Тецуи отползти от него, слабые извивания его тела. В конце концов, он не выдержал собственной игры, резко вытащил пальцы и, не дав однокласснику даже вздохнуть, вошёл в него.