— Когда ты был призраком, то ничего не рассказывал мне о своём прошлом, да и я не спрашивал, опасаясь, что тебе больно вспоминать о жизни. Но теперь, когда ты снова жив, может быть расскажешь о себе? — поинтересовался я, помогая ему вымыться после тренировки.

— Я хочу забыть о своём прошлом, Акира, — проронил он, удивляя меня. — Восемь лет моей жизни прошли впустую, а что было до них — кажется чужой жизнью. Я изменился, и внешне, и внутренне. То время, когда я был призраком заставило меня пересмотреть взгляды на жизнь и смерть. Думаю, судьба дала мне шанс начать всё с начала, поэтому у меня больше нет прошлого, примешь ты это, или нет.

— Что ж, если ты так хочешь, я больше не буду выспрашивать тебя о прошлом, — пришлось согласиться мне. — Просто я пообещал твоем брату, что ты изменишься в лучшую сторону.

— Какая разница этому мелкому засранцу? Он всё равно мёртв, — равнодушно произнёс Шики, а я слегка расстроился. Мне не хотелось, чтобы он забывал своего брата, да и интересно было узнать, что же всё-таки произошло между ними. Толком мне ни один, ни второй так и не рассказал. Может быть, я снова смогу увидеть Рина и расспрошу обо всём? Или всё же когда-нибудь мне поведает об этом сам Шики?

Когда Шики смог сделать первые шаги, мы вновь отправились к знакомому доктору.

— Что ж… — осмотрев пациента, тот быстро что-то писал в его карте. — Все анализы в порядке, физическое состояние тоже удовлетворительно, но до сих пор ослаблено. Придётся потратить ещё некоторое время на восстановление. А особое внимание нужно уделить нервной системе, — врач нахмурился. Шики тоже.

— С ней что-то не так? — встревожился я.

Доктор помедлил, будто раздумывал — говорить, или нет.

— Сложно объяснить. Скажу лишь только, что сейчас он должен находиться в абсолютном покое. Не должно быть никаких стрессов, ни раздражений. Сильных эмоций тоже. Даже радостных. Любое изменение — и он снова может впасть в то состояние. Сейчас нужно сохранить равновесную среду в организме. Никаких сильных нагрузок организм не должен испытывать.

— И возбуждение? — вырвалось из Шики. Я косо посмотрел на него — вот ведь ляпнул!

— Особенно, — подчеркнул доктор. — Возбуждение организма в любом проявлении — двигательном, половом, эмоциональном — нужно избегать. Ведь это — сильнейший стресс для него.

Шики стал мрачнее тучи, и я даже не сдержал едкий смешок.

— Я пропишу некоторые витамины для общего укрепления. А вы, молодой человек, пристально следите за больным, — погрозил он мне. Я спешно закивал, и мы с Шики поехали домой.

— Несчастный докторишка, — злился мужчина, когда я помог ему добраться до кровати.

— Ты только встал на ноги! Как можно думать об этом? — строго произнёс я. Шики скривился.

— Лучше подумай о том, что снова можешь впасть в кому, — я нагнал драмы. — Так что, держи себя в руках.

Моих слов хватило на неделю. Ровно семь дней он смиренно держал себя в руках, загоняя всю энергию в физические упражнения. Не было ни провокационных слов, ни каких-либо намёков. Но чем больше он приходил в себя, чем больше набирался сил, становилось всё хуже. И не ему одному.

За обедом, на прогулке, да и во сне я чувствовал, как он смотрит на меня. Этот взгляд был мне знаком — когда-то призрак также пожирал меня глазами, как он сейчас. Но бестелесный призрак не мог испытывать тех чувств, что кипели в обретенном выздоравливающем теле. Тогда я выражал недовольство и ругался по любому поводу, а сейчас, стоило мне посмотреть в ответ и столкнуться с его красноречивым взглядом, как тело слабело и наливалось жаром. Этот взгляд говорил лучше любых слов, ибо он вызывал желание и трепет. Нам всё сложнее становилось жить друг с другом. Шики хоть и молчал, но я чувствовал, что его разрывает внутри. Лишь великолепный самоконтроль и осознание ещё некоторой неполноценности сдерживали его. И как я должен сохранить равновесие, если являюсь сильнейшим раздражителем?

Однажды я попросил его не смотреть на меня так. Он сказал, что не может. С тех пор я стал замечать, что невольно мы начали отдаляться друг от друга. Точнее, я начал отдаляться, пытаясь хоть как-то обезопасить его. Мы всё чаще находились порознь, а я задерживался на работе. Постепенно это отдаление прогрессировало и дошло до того, что мы даже стали спать в разных местах. Потому что я перестал справляться с собой. Когда Шики ночью прижимался ко мне, меня охватывало сильное и бесконтрольное возбуждение. Он наверняка чувствовал это, поэтому мне приходилось сбегать из комнаты, чтобы не возбудить ещё и его.

— Вот ведь проблема… — вздохнул я, схватившись за голову. Шики был чрезвычайно недоволен тем, что я теперь спал на футоне за книжным шкафом, который служил стенкой. Ведь до этого мы спали вместе. Спокойно спали и всё. Ему нравилось обнимать меня, а мне — его. Но теперь это стало невозможным.

— Как будто я умру от этого! — вконец Шики не выдержал и, в один из вечеров, прижал меня к стенке. Я начал задыхаться. Он тоже.

— Хочу тебя… — прошептал мужчина, осторожно касаясь губами моей шеи. Одного этого прикосновения хватило, чтобы меня начало трясти. Так легко поддаться, уступить ему. Нам будет хорошо, обоим, но…

— Нельзя! — каким-то чудом я сумел выскользнуть. Шики готов был порвать меня от досады. — Успокойся, — зашипел я на него. — Ещё немного. Совсем немного осталось потерпеть. Доктор сказал, что на следующей неделе будет заключительный осмотр. И всё.

Шики так недовольно вздохнул, что я испугался — сейчас сорвётся. У него же внутри всё кипит! И я так забочусь о его равновесии…

— Я вернусь к ужину. Расслабься как-нибудь — прими ванну или телевизор посмотри, — быстро надевая кроссовки, пробормотал я на прощание и сбежал из дома, как кот сбегает от пса.

========== Часть 10 ==========

На самом деле, у меня была встреча с Юкихито. Сегодня с утра он зачем-то позвонил и попросил встретиться и поговорить. Я был очень удивлен его предложению, да и вообще тому, что он вспомнил обо мне. Уже несколько месяцев мы не пересекались, мне казалось, между нами всё кончено. К тому же, тогда я всё рассказал ему — о своих чувствах к нему и к Шики. Неужели он хочет знать что-то ещё?

— Привет. Ты минута в минуту, — Юки поприветствовал меня в кафе, где мы и договорились встретиться. Увидев его спустя долгое время я понял, что до сих пор испытываю к нему привязанность. Не такую сильную, как к Шики, но всё же отголоски того первого светлого чувства до сих пор живы во мне.

— Да, я стараюсь никогда не опаздывать, — сев за столик, я заказал себе перекусить. — Я был удивлён, когда ты позвонил мне. Думал — теперь всё…

— Мы даже друзьями остаться не можем? — тихо спросил он.

— Мы и никогда ими не были. Ты так думал, а я нет, — ухмыльнулся я. — Да и зачем тебе кто-то вроде меня?

— Акира, это не так, — прервал он меня, а в его голосе и взгляде я уловил настойчивость и непротиворечивость. — Я не собираюсь отказываться от тебя. Твои чувства… они не противны мне.

— То есть… как? — у меня будто почву из-под ног выбили, и даже аппетит пропал.

— Ты странный, Акира, — покачал головой Юкихито. — Дружба ведь тоже скреплена любовью. Симпатией. Ты не можешь вызывать противоположные чувства. А после твоего признания я понял, что возможно, они могли бы стать взаимными.

Я несколько раз моргнул глазами, ошеломленно смотря на него. Получается…

— То есть ты хочешь сказать, что мы могли бы быть вместе? Как пара?

Он кивнул.

— Нет, — я обмяк в кресле от бессилия и закрыл глаза ладонью. — После того, как я промучился с этими чувствами несколько лет, ты говоришь мне такое?

— Но ведь ты сам мне ничего не рассказывал. Даже не намекнул ни разу, — возразил юноша.

— А ты бы мог заметить! Шики вот сразу заметил! — вспылил я. Ну вот. Получил желаемое, когда уже не нуждаюсь в нём. Как же паршиво от этого!