— Кто, Роб?! Это не похоже на бутафорию… Или тебя снова нельзя ни о чем спрашивать?! — всегда спокойный Кэлум сорвался и впервые за все время их дружбы кричал на Робби — ему было безумно страшно, потому что он ни черта не понимал. — Я не спрашивал тебя ни о чем, когда ты терял сознание на моих глазах, а потом метался во сне и стонал, пугая меня до чертиков. Я не задавал никаких вопросов, когда увидел тебя всего в какой-то бутафорской крови. Не спрашивал, почему ты задыхался во сне, а просто сжимал твою руку, чтобы ты знал, что я рядом, и держал, пока ты не проснулся. Ты говорил, что это все плохой сон. И я тебе верил. Но сейчас то, Роб! Сейчас это — не сон! Это все реально! И я хочу знать, что произошло в том гребаном клубе?!! Кто это сделал с тобой?!! Кто, Роб?!!
Chris Daughtry — You Dont Belong
Кто… Кто… Кто… Ответ пульсирует в голове в такт с неожиданно взбесившимся сердцем, и Робби кажется, что еще немного и его мозг взорвется. Неожиданно салон «Мустанга» становится неуютным, тесным, давящим, душным. Робби кажется, что ему не хватает воздуха. Он задыхается, ощущая боль в своей груди, будто легкие полыхают огнем, а в глазах темнеет. Робби отстегивает ремень безопасности, освобождаясь от его удушливых объятий, обхватывает голову руками и опускает ее к коленям, пытаясь справиться с панической атакой, чем приводит Кэла в замешательство.
— Тебе плохо? — Кэлум одной рукой ведет машину, а другой тормошит за плечо затихшего друга.
Паника не отпускает Робби, и он чувствует, что еще немного и его сознание отключится, потому что не справляется с навалившейся реальностью.
— Останови машину, Кэл…
Кэлум не слышит его сдавленного шепота, а Робби больше не может ждать. Он резко поднимает голову, хватается за ручку и пытается открыть дверь машины на ходу, своим внезапным порывом вынуждая Кэла вдавить педаль тормоза в пол. «Мустанг» резко тормозит, и если бы Робби не вцепился в дверную ручку, то наверняка разбил бы себе лицо о переднюю панель. Роб распахивает дверь, буквально вылетает из салона, немного отбегает от машины и замирает, пытаясь сделать глоток воздуха, но костлявая рука паники, вцепившаяся в его горло, делает все попытки тщетными. Он знает, что сосредотачиваться на этих ощущениях нельзя, что нужно как-то себя отвлечь, переключить внимание хотя бы… хотя бы на парк аттракционов, что сверкал вдалеке на одном из пирсов Санта-Моники, озаряя ночь разноцветными огнями. Это действительно отвлекает Робби, потому что выглядит завораживающе красиво настолько, что он вытаскивает телефон и делает несколько фотографий. Он до того увлечен, что совсем не слышит, как еще две машины останавливаются совсем рядом, и не замечает, как пять пар глаз наблюдают за ним.
— Кэл, что случилось-то? — от неожиданно раздавшегося по рации голоса Дэна Кэлум вздрагивает. — Что за экстренное торможение? Хорошо, что за вами никого не было, а то неизвестно, чем бы тогда все закончилось.
— Я не знаю… — Кэлум не отводит взгляда от Робби. — Роб открыл дверь на полном ходу…
— Роб что?.. — это уже Джордан. — Вот дерьмо… Что у вас там произошло?
Кэлуму хочется сказать, что это не у них произошло, а что-то случилось в том гребаном клубе, о чем Робби не хочет говорить. А возможно, произошло и раньше, когда кому-то вздумалось поиграть в «Правда или действие», а может быть тогда, когда он обнаружил Роба в крови, с расцарапанным руками, скрюченного на полу ванной в доме Джозефа…
— Ничего… Я просто спросил — что он так долго делал в клубе? — Кэлум никогда не расскажет даже друзьям, что он увидел под шарфом на шее Роба.
— Ты просто спросил, а он просто чуть не выпрыгнул на ходу… — в голосе Сэма сквозит недоверие.
Теперь они уже все не спускают глаз с Робби, который что-то рассматривает в своем телефоне и кажется им совершенно спокойным. А он действительно немного успокоился и даже снова начал дышать, но не торопится возвращаться в машину — почему-то решает поделиться красотами Санта-Моники с миром… именно сейчас… именно в этот момент. Но в открывшемся каталоге фотографий, его взгляд притягивают совсем другие кадры — селфи в ночном клубе. И Робби открывает то фото, от которого сердце пропускает удар, а потом начинает биться с удвоенной частотой… На этом селфи он не один, за его правым плечом… тот самый незнакомец, который безумно похож на Киллиана Джонса. Нет, это и есть Киллиан… Его улыбка, его губы, его глаза, кажущиеся темными на этом фото, и немного захмелевший взгляд… Такой же, как тогда в Неверлэнде, когда Робби, не без его помощи, очутился в темном портале и теперь застрял в нем… Непросто застрял — Тьма перебралась уже и в его реальность. И она такая же черная как эта ночь, как беспокойный океан, что волнуется где-то совсем рядом, как… черные глаза незнакомца, когда он сжимал Робби горло, вдавливая в холодный кафель стены клубного туалета… Воспоминания накатывают новой волной, накрывающей с головой, утаскивающей в самую глубь, не отпускающей ни на минуту, рождающей жгучую боль в груди… там, где сердце. Чувство, что кто-то выдирает его сердце из груди… На живую, ухмыляясь, глядя проницательными голубыми глазами, в которых холод и пустота… И чем дольше он смотрит в экран телефона, тем больше это ощущение — от этой раздирающей боли хочется упасть, потому что подкашиваются ноги, хочется кричать, выть, выплеснуть ее из себя… И когда боль переполняет, Робби разворачивается, швыряет свой телефон в темноту, обхватывает себя руками, потому что ему кажется, что иначе боль разворотит грудную клетку, и сердце, что бешено бьется о ребра, выскочит и упадет в придорожную пыль… Но боль все же находит выход с отчаянным криком…
Вы когда-нибудь чувствовали отчаянье и безысходность оттого, что ничем не можете кому-то помочь, потому что не понимаете, что происходит? Конечно, все люди не должны вас посвящать в какие-то свои переживания. Да порой и вы не особо стремитесь узнать подробности жизненных перипетий тех же коллег или соседей, если только они сами не выбрали вас своим личным психологом. Зачем вам все эти люди со своими проблемами? Другое дело – кто-то близкий, тот, кто дорог тебе, кого ты чувствуешь на интуитивном уровне, понимаешь, что что-то происходит, что-то такое, отчего и тебе чертовски плохо, как и ему. И вроде должна быть причина, но ты не видишь ее. Тебе все это чертовски не нравится. И вроде ты готов прийти на помощь советом, делом, просто своим присутствием, но тебя почему-то не посвящают в причины переживаний, не понимая, что эта неизвестность пугает еще больше. Ты пытаешься что-то узнать, но натыкаешься на стену молчания. И ты тоже молчишь, потому что тебе остается только наблюдать и ждать, когда ситуация дойдет до критической точки. Главное, не пропустить этот момент.
В том, что Робби дошел до своей критической точки, Кэлум Бирн не сомневается, как, впрочем, и все остальные. Ребята как по команде выскакивают из машин и замирают в нерешительности, глядя на застывшего Робби. Он стоит к ним спиной, не двигается, а только лишь тяжело дышит.
— Робби… — Кэлум ближе всех и осторожно окликает друга. — Ты пугаешь нас… Роб, посмотри на меня. Ты меня слышишь? Посмотри на меня, Роб! — Кэл повышает голос, и Робби вздрагивает и поворачивается.
Он все так же крепко обнимает себя руками, его лицо искажено болью, а в его потемневших глазах что-то вроде растерянности, словно он не понимает, где находится и кто все эти люди, что напряженно смотрят на него. Он пятится и упирается в отбойник…
— Роб, что с тобой? — Джозефу не по себе от этого ненормального взгляда друга.
А Робби вдруг одним махом перескакивает через дорожное ограждение и исчезает в темноте, где у света дорожных фонарей нет никаких прав.
Все дальнейшее разворачивается со скоростью захватывающего голливудского экшена. Они все вслед за Робби перемахивают через отбойник и понимают, что в этой кромешной темноте у них мало шансов его найти. Джордан с Дэном возвращаются к машинам и разворачивают их так, чтобы фарами осветить темноту насколько это возможно. В свете фар они замечают Робби, бегущего что есть силы к океану, и сначала теряются, не понимая ровным счетом ничего.
