Питер Пэн не появлялся в Неверлэнде вот уже несколько дней, вызывая беспокойство всех обитателей острова. Больше всего это волновало Феликса. Он переживал, что случилось что-то плохое, потому что обычно Питер всегда предупреждал о своих возможных отсутствиях, оставляя в этих случаях четкие инструкции и приличную сумму золотых, если заявится пират со своим «живым товаром». Но Киллиан приплывал один, в портал не уходил, но подолгу сидел на утесе, явно ожидая Питера. Об этом Феликсу исправно докладывал вездесущий Уайз, а Странника чересчур благопристойное поведение Капитана раздражало и даже злило — он чувствовал, что между Джонсом и Пэном что-то произошло. Вот только неясно, что именно? Феликс несколько раз порывался выяснить это у Киллиана, но что-то каждый раз его останавливало. А когда все же терпение иссякло, и порывы вытрясти из Капитана душу переросли в навязчивое желание, которое хотелось осуществить немедленно, появился Питер. Неожиданно. В лагере Потерянных мальчишек, когда Феликс разжег очередной вечерний костер.
Как и раньше до появления пиратов на их острове, Пэн снова сидел рядом с Феликсом, соприкасаясь с ним плечами, и задумчиво смотрел на языки яркого пламени. Все собравшиеся вокруг костра, включая самого Феликса, притихли, глядя на хозяина Неверлэнда.
— Тебя долго не было, Питер, мы беспокоились, — Феликс начал разговор осторожно. — Что-то случилось?
— Ничего, о чем бы стоило волноваться, — Пэн оторвал взгляд от костра и взглянул на Феликса. — Просто хотел кое в чем разобраться.
— Успешно?
— Хотелось бы думать, — Питер улыбнулся.
Ну, не рассказывать же Феликсу о том, что Питер Пэн сам попросил Киллиана поцеловать его, что испугался своих ощущений, что сбежав в свою реальность, Робби Кэй дрочил в душе, чтобы снять напряжение, а потом понял, что влюбился, но решил, что это неправильно, поэтому на дружеской пьяной вечеринке в другой реальности, в честь своего же дня рождения, Робби Кэй, немного выпив лишнего, пытался разобраться в своих предпочтениях, перецеловав и перелапав почти всех присутствующих девчонок. И надо сказать, что это было, в общем-то, неплохо, но не привело ни к какому результату. Вернее, результат был довольно предсказуем — он снова почему-то оказался у Кэлума Бирна, и они хихикали как ненормальные почти до утра, вспоминая подробности и веселые недоразумения праздника, а потом уснули рядом в одной постели. Питер не станет рассказывать, что все эти дни Робби Кэй рвался в Неверлэнд, но сдерживал себя. Рвался снова увидеть Капитана Джонса, но боялся их встречи. Боялся не Киллиана, а скорее себя… И если бы не обязательства Хранителя, то он еще долго бы не появлялся в этой реальности. Хотя, если уж совсем честно…
— Я скучал по тебе, — Питер легонько толкнул Феликса в плечо. — Как тут у нас дела? Хотя можешь и не говорить — я не сомневаюсь, что все в порядке.
Они с мальчишками долго сидели у костра и болтали. Потерянные вспоминали и наперебой рассказывали разные истории о себе и просто от кого-то услышанные. Это был первый вечер за долгое время, когда хозяин Неверлэнда заинтересованно слушал оживившихся мальчишек, разговаривал с ними на всякие темы, много улыбался, а иногда смеялся в голос вместе со всеми над очередной забавной историей. И в этот вечер Феликс видел в Питере не всемогущего Хранителя снов, а просто еще одного Потерянного мальчишку, который нашел приют в Неверлэнде среди таких же, как и он сам. А еще Феликсу было странно, что Пэн ни разу не спросил про Капитана Джонса. Значит, между ними действительно что-то произошло, но Феликсу было абсолютно на это наплевать. Он даже был этому рад, потому что Питер снова вернулся к нему. Ему сейчас даже было наплевать на их с Капитаном заключенное пари, потому что Феликс и так ощущал себя победителем — Питер теперь день изо дня был рядом. И если раньше Страннику казалось, что у него нет никаких шансов, чтобы завоевать сердце Пэна, то сейчас появилась призрачная надежда. И неважно, что у них нет тех любимых Феликсом уединенных вечерних посиделок на утесе — там теперь обитает пират в компании постоянной подружки — бутылки рома. Феликсу об этом докладывал его ворон: что Киллиан исправно почти каждый вечер приплывает на остров, сидит в одиночестве на утесе и напивается, а потом спит там до самого утра. Странно, что за все это время Джонс ни разу не прибег к какой-нибудь уловке и не вынудил Пэна прийти к нему даже на деловую встречу, да и сам дальше берега не уходил. Вообще все было странно — Феликс чувствовал это нутром, и все походило на затишье перед бурей. И буря разразилась неожиданно, когда Капитан Джонс появился в их лагере.
Three Days Grace — Over And Over
Мальчишки весело галдели, когда в один из вечеров занимали свои места у жаркого костра. Сам Феликс сидел чуть в стороне от яркого пламени на расстеленном на земле плаще, устало прислонившись спиной к дереву. День в Неверлэнде выдался довольно напряженным — они с Питером переправили парочку Потеряшек в их реальности почти одновременно. Пэн сегодня был в ударе и превзошел самого себя — он с помощью магии выстроил грандиозную иллюзию, в которой сам Странник чуть было не запутался и не потерялся, и которая лишила Питера почти всех сил. А теперь Хранитель снов лежал вытянувшись во весь рост на расстеленном плаще, его голова покоилась у Феликса на коленях, глаза были прикрыты, а сам Питер улыбался, потому что ему нравилось ощущать робкие прикосновения тонких пальцев друга к своим волосам. От множества глаз их скрывала полутьма, до которой почти не доходил свет от костра, и которая дарила им обоим ощущение уединения… Зачем так было убиваться ради каких-то мальчишек, Феликсу было непонятно.
— Не понимаю, для чего было устраивать такое фееричное шоу… — Феликс запустил пятерню в густую шевелюру Питера. — Устал?
— Безумно, — Пэн поерзал, устраиваясь поудобнее. — Но мне хотелось их поразить, да и настроение было подходящим.
— Ты поразил даже меня, чего уж говорить о мальчишках, — парень улыбнулся, вспоминая восхищенные лица Потеряшек.
— Что тебе докладывает Уайз… о нашем доблестном Капитане?
Феликс замер и открыл глаза — давненько Питер не интересовался Капитаном Джонсом, вернее — ни разу, как появился, после своего долгого отсутствия. Пэн выглядел абсолютно спокойным и невозмутимым, даже не повел своей левой бровью и не открыл глаз.
— Да ничего, в общем-то. Приплывает, уплывает… — Питеру совершенно не нужно знать, что Киллиан практически безвылазно находится на острове, что каждый вечер и всю ночь ждет его, что компанию ему составляет бутылка рома, что каждое утро он возвращается на корабль, но «Веселый Роджер» не поднимает якорь, и уже несколько месяцев не раздувает парусов, не считая нескольких раз, когда пираты все же отплывали, видимо, чтобы пополнить свои запасы. — А почему ты спрашиваешь?
— Странно, что за все это время я ни разу не слышал его свирели… Решил, что он больше не появляется здесь, — Питер пожал плечами и нахмурился. — Что, и ни разу не привозил мальчишек с собой?
— Не могу сказать точно, но вроде как нет… — это было действительно странно, чтобы пират вдруг забросил свой доходный бизнес. Неужто Киллиан ромом залил себе все мозги? Да и бог с ним! Пусть делает, что хочет. И хорошо, что о себе не напоминает…
Они оба замолчали, раздумывая каждый о своем.
— Ну и ладно тогда, — Питер вздохнул. — Пора возвращаться…
— Побудь еще немного. Хорошо же сидим.
— Да… Отличный вечер, — Пэну действительно было сейчас хорошо и почти спокойно… Если бы он не вспомнил о Капитане Джонсе…
Феликс с удовольствием наблюдал за мальчишками, которые устроили странные пляски возле костра, когда заметил краем глаза движение на краю леса, что окружал их поляну, в десятке метров чуть левее от себя, а по напряженно вглядывающемся в темноту Призраку, понял, что ему не показалось. Киллиан Джонс собственной персоной стоял, прислонившись плечом к дереву и не отводил взгляда от лежащего с закрытыми глазами Питера. Капитан понял, что Феликс его заметил и перевел взгляд на него. Тяжелый, колючий, раздраженный… Феликс усмехнулся и одними губами, отчетливо, чтобы Киллиан понял его, произнес:
