— Господи, как же я не хотел снова встречаться с Лиамом. Думал, что уж в Неверлэнде ему меня точно не найти. Зря надеялся… — Феликс тяжело вздохнул. — И если бы не обещание, которое я дал Питеру, то никогда бы здесь не появился. Хотя хорошо, что все так вышло. Я надеялся, что Лиаму воздастся по заслугам. А каждый раз вспоминая о нем, мечтал расправиться с ним. Устал от воспоминаний, — парень прикрыл глаза, словно действительно чувствовал жуткую усталость. — И если бы он мне встретился в другом мире, а не в Неверлэнде, убил бы. А теперь выходит, что уже и некого…

— То есть, ты не знал, что это я, и шел на встречу с Лиамом? — Киллиан был удивлен. — Феликс, ты уже один раз поплатился за свою отвагу…

— В этот раз мне уже было не чего терять… Человека с мертвым сердцем дважды убить нельзя… Да и я уже, как ты верно заметил, не тот глупый юный Странник.

Ashes Remain — After All This

Киллиан смотрел в постоянно меняющие свой цвет глаза и видел в них боль, которую Феликсу не удавалось скрывать, хотя он и пытался это делать. И ему отчаянно хотелось сказать самому дорогому когда-то для него человеку, что и ему невыносимо больно обо всем вспоминать, что ему безумно жаль, что так все произошло, но прошлого уже не изменишь, что благодарен Феликсу за то, что он отвел предназначавшийся Киллиану смертельный удар кортика брата, что жалеет об упущенном моменте, когда не успел сказать самого главного… Что любит… Не успел и теперь не скажет никогда… Потому что утратил эту способность в тот момент, когда закрывал темный портал с попавшим в него Феликсом. Киллиан многое знал о темных порталах и о ритуале для их закрытия. Он вспомнил о нем, когда передавал почти безжизненное тело Феликса в лапы своего белого ворона, мысленно умоляя Уайза спасти того, кого он любил. Он вспомнил, что через темные порталы могут перейти все, у кого мертвое сердце, возрождаясь в другом мире. Он вспомнил, что должен сделать, чтобы получить «ключ», закрывающий портал. Темные порталы можно открыть с помощью магии, заполучив светлую душу и любящее сердце, а для того, чтобы закрыть эти порождения тьмы нужно добавить к «ключу» темную душу и жестокое сердце… А вот Лиам, видимо, не был осведомлен о том, как работают «ключи», иначе бы не стал убивать темного мага, с которым не поделил карту, с которой все и началось. Чем, надо сказать, облегчил задачу младшему брату. И Киллиан вполне отдавал себе отчет на что идет, когда вырывал кортик из рук Лиама, с намерениями во что бы не стало закрыть портал, и когда не обращал внимания на проклятия брата, который называл его безумцем, стоя на коленях перед мерцающей тьмой, в которую так стремился попасть. Может быть Киллиан и обезумел, но отчаянно надеялся, что все то, что он собирается сделать, поможет его Страннику найти место, где он сможет жить с пустотой мертвого сердца в груди. Надеялся, что его красноглазый белый ворон, с которым они вместе изучили много темных миров и их законов, поможет отыскать Феликсу нужный путь. Очень надеялся и верил, когда собственной рукой вогнал кортик по самую рукоять в сердце родного брата, которого, несмотря ни на что, любил… Тот самый кортик, отравленный заклинанием, в котором уже были любящее сердце и светлая душа Феликса и темная душа мага, убитого обезумевшим Лиамом. Он не расскажет, как смотрел через зеркальную поверхность портала в угасающие глаза брата и чувствовал через рукоять кортика, как затихает его жестокое сердце, становясь тем самым последним недостающим компонентом «ключа». Он не расскажет, что Лиам перед смертью все же сказал, что весь этот страшный ритуал нужен был для того, чтобы кортик привел его к Хранителю снов. Оказывается, только любящее и преданное сердце может привести к холодному сердцу Хранителя. Разве вера в глупые сказки стоила стольких жизней? Киллиан не расскажет, что когда убивал брата, то даже не дрогнула рука, потому что он не верил в сказки про Хранителей, но верил, что этим спасает Феликса. Он не расскажет, что когда резал кортиком мерцающее темнотой полотно портала, чувствовал, что из его сердца уходила любовь, а пустоту заполняла жестокость — портал забирал очередную жертву… Он знал, что расплатится за содеянное, и не жалел об этом. Этот чертов портал забрал у него Феликса, пусть подавится и его любовью — Киллиану она больше не нужна… Феликсу незачем знать, что, схлопнувшись, портал забрал не только любовь из его сердца, но и тот злополучный кортик, оставив лишь, как напоминание, сверкающий красный рубин, вывалившийся из рукоятки кортика. Он не расскажет, что стал пиратом только потому, что знал — Странники путешествуют по мирам, и что, может быть, когда-нибудь он отыщет Феликса и убедится, что все сделал правильно. Он хотел бы сказать все это Феликсу, но никогда не скажет, потому что любовь осталась в прошлом, растворившись в исчезнувшем темном портале, а прошлое не стоит ворошить. И наверное, нужно было бы все забыть, но Киллиан не хотел, и красный рубин в перстне на руке служил ему напоминанием о том, что когда-то он умел любить…

— А Уайз, я так понимаю, тебе ничего обо мне не доложил… Хитрец… — Джонс улыбнулся.

Ворон, все это время молча сидевший на плече у Феликса, встрепенулся и громко каркнул.

— И тебе привет, вредная птица! — Киллиан засмеялся. — Сменил хозяина, Уайз, и клюв на замке держишь?

— Так это твой ворон? — Феликс был непросто удивлен, он был шокирован. — А я все никак не мог вспомнить — откуда он появился…

— Был когда-то моим, но теперь он твой. У ворона-проводника только один хозяин, с которым он поддерживает ментальную связь. Тогда он выбрал тебя, Феликс. Вернее, я попросил, чтобы он выбрал тебя… — ворон перелетел на плечо бывшего хозяина и клювом несколько раз легко ущипнул Киллиана за ухо. — Я тоже скучал, Уайз. Спасибо тебе… Ты знаешь за что, — Джонс пальцем потеребил перья на голове птицы и снова посмотрел на Феликса. — Как ты здесь оказался, Феликс?

— Уайз подсказал, что нужно сделать, чтобы оживить сердце, и первым шагом был Неверлэнд. И теперь я что-то сомневаюсь в его подсказках, — Феликс улыбался, глядя на встречу старых приятелей — Уайз смешно, как заправский попугай, топтался на плече Капитана Джонса и больше смахивал на дурашливого белого ару, чем на мудрого ворона. — Хотя… Я все же попал сюда, да вот задержался, как видишь… Не захотел, чтобы Питер переправлял меня в мою реальность. Я и сам уже забыл, как она выглядит… И слишком много миров перемешались в моем подсознании.

Феликс не стал говорить Киллиану, что временно оставил свою другую реальность последнему хозяину, и что он намеренно пришел в Неверлэнд за сердцем Хранителя, чтобы обменять его на свою свободу.

— А твое сердце?..

— Оно по-прежнему почти мертво… И я знаю, что мое сердце ожило бы в моей реальности, но, видно, не судьба, — Феликс пожал плечами и грустно улыбнулся.

— Я слышал еще, что мертвое сердце может оживить поцелуй Хранителя.

— Только если Хранитель любит того, кому дарит свой поцелуй… И это не мой случай, — по печальному взгляду Феликса, устремленному на край утеса, Киллиан Джонс понял, что Странник хорошо знает, о чем говорит. — Но когда Питер рядом, оно всегда оживает. Вернее, делает попытки, — Феликс перевел взгляд на Капитана. — И благодаря Питеру, я все еще жив… В Неверлэнде отпущенное мне время остановилось. А мне остается только надеяться, что все еще может измениться…

— Ты надеешься, что Питер полюбит тебя и вернет в твое мертвое сердце жизнь?

— Надеялся, пока не появился ты, Капитан Джонс… — Феликс сложил на груди руки и подозрительно посмотрел на Джонса. — А что привело тебя на остров, Киллиан? Что тебе нужно в Неверлэнде?

Ashes Remain — Come Alive

Капитан Джонс бы мог сказать Феликсу, что он оказался здесь совершенно случайно, но это было бы подозрительно, учитывая, что на расстоянии в несколько десятков метров его ждет темнота портала. Нет, он потратил годы, чтобы найти этот Неверлэнд, который проявился после того, как портал закрылся, на той самой карте, с которой все и началось. Киллиан знал, что его любовь, принесенная в жертву тому самому порталу, открытому с помощью магии, откроет другой темный портал. И он нашел его, благодаря карте убитого Лиамом мага и с помощью некоторых записей и секстанта, доставшихся ему в наследство от брата. Все это так… Но на самом деле, Киллиан все время чувствовал зов кортика, которым он закрывал темный портал в мастерской мага. И именно этот зов привел его к берегам этого Неверлэнда и к пологу зловеще мерцающей темноты. И продажа мальчишек — это только лишь прикрытие того, что действительно делает пират в этом темном портале. Все это время Киллиан пытается отыскать тот самый кортик и верит, что когда найдет вещицу, то вновь обретет любовь в своем сердце… Или ему мог бы помочь Питер Пэн, если бы… Но пирату любовь ни к чему. Пират из всего извлекает только выгоду.