— Хорошо, вернемся к нашему делу, Киллиан, — на самом деле, Питеру было жутко интересно узнать о прошлом Капитана, но сейчас нужно было решить вопрос, который волновал его куда больше. — Если тебя интересуют только деньги, то может я буду выкупать твой «живой товар»? Давай заключим сделку — каждый раз, когда ты будешь приплывать сюда с очередным мальчишкой, я буду давать ему право выбора: пойти с тобой, уйти в свою реальность или остаться в Неверлэнде. Но только ты должен будешь честно рассказывать, что ждет мальчонку в твоем портале. Если он выберет тебя, то я не буду чинить никаких препятствий, но если выбор будет в мою пользу, то ты продашь мне имя за сумму, которая тебя устроит. Идет?
Киллиан некоторое время обдумывал сделанное Пэном предложение, прищурив голубые глаза и потирая щетину на щеке, но потом протянул Питеру руку и улыбнулся:
— Меня устраивает твое предложение, парень. По рукам!
Питер, не задумываясь, пожал правую ладонь Капитана Джонса:
— А еще расскажешь мне о темных порталах и о своих морских приключениях, согласен?
И получив утвердительный ответ, Питер улыбнулся Киллиану широкой, открытой, добродушной улыбкой впервые за все время их знакомства…
Поначалу, после заключения сделки, между Пэном и Капитаном Джонсом были исключительно деловые отношения, которые они вели по хорошо отработанной схеме. Всякий раз, когда Киллиан прибывал на остров с очередным мальчиком, он давал особый сигнал, играя на свирели, полученной от хозяина Неверлэнда, незатейливую мелодию, и где бы Питер в тот момент ни находился, он неизменно появлялся возле темного портала, где поджидал его Джонс. И каждый раз, согласно правилам этой игры, Питер давал мальчикам выбор — уйти с Киллианом или остаться с ним. Чаще мальчишки выбирали Питера и свою другую реальность, куда хотели вернуться, но затерявшись на границах миров, не могли. Но были и такие, которые уходили с Джонсом, несмотря на все то, о чем им честно рассказывал Капитан. Питера всякий раз передергивало от этих рассказов, потому что Киллиан в подробностях и без утайки рассказывал о том, какая жизнь ждет мальчишек в том мире, что скрывает темный загадочно мерцающий полог. И каждый раз хотелось кричать от отчаянья, когда он смотрел, как исчезает в портале очередной мальчик, которого ему, Питеру Пэну, не удалось спасти, потому что тот добровольно выбрал тьму.
— В темноте нет ничего плохого, Питер, — сказал как-то Киллиан, глядя на его реакцию. — Ты замечал, что когда закрываешь глаза, то чувства обостряются? Так и в темных порталах открываются тайные желания, скрытые пороки и страсти, которые люди прячут даже от самих себя. И это просто их выбор.
Но Пэну от осознания того, что мальчишки сами выбирали темный путь, не становилось легче. Вдобавок ко всему, в Неверлэнде стали задерживаться те, кто не мог определиться — куда ему хочется больше, и теперь приходилось пересматривать некоторые правила, установленные в Неверлэнде. Теперь такие «потеряшки» не отправлялись сразу в их другие реальности, а переходили под опеку Феликса, к радости последнего, надо заметить. Потому что Питер Пэн, появляясь в Неверлэнде, теперь все больше времени проводил с Капитаном Джонсом — последняя сделка их невероятно сблизила. И хотя Питер убеждал Феликса, что это только чисто деловые отношения, но сам все реже появлялся у костра в лагере, а их вечерние посиделки на утесе и вовсе были забыты. Вернее, компанию Питеру на его любимом утесе теперь составлял Капитан Джонс, который со своими рассказами о морских приключениях был, видимо, куда более интересным собеседником, чем молчаливый Странник. Пэн порывался несколько раз познакомить их, но у Феликса не возникало ни малейшего желания возобновлять знакомство с тем, по чьей вине он оказался пусть и в добровольном, но все же в заточении. И он находил сотни причин, чтобы даже не встречаться с Капитаном. Но, не доверяя пирату и его «дружеским» отношениям с Питером, следил за ним через Уайза, который исправно ему обо все докладывал. Судя по всему, волноваться было пока не о чем — или Джонс изменился, или вел какую-то очень хитрую игру, но пока играл по правилам Питера Пэна, и ни разу за все время не нарушил их. Питер даже настолько доверял Капитану, что снял магическую защиту с острова, чтобы Джонс мог в любое время беспрепятственно сходить на берег Неверлэнда со своими пленниками. И Феликс решил, что будет и дальше наблюдать за этой парочкой и вмешается только тогда, когда ситуация изменится или Джонс начнет нарушать правила. В общем, Феликс обрадовался, когда мальчишки стали оставаться в Неверленде, и у него появилась своя компания, которая отвлекала от Питера с его Капитаном Джонсом, упоминания о котором всякий раз приводили Странника в бешенство, и его все время подмывало рассказать Пэну правду о его новом друге. Но тогда бы пришлось рассказать и всю правду о себе, а Феликса пугали последствия этой правды. И он обрывал разговор всякий раз, как только Питер начинал говорить о Джонсе. Ревновал ли он? Возможно… Глупое сердце, несмотря на то что никогда не дождется взаимности, каждый раз билось быстрее, оживая только лишь оттого, что Питер просто был рядом. Как бы это странно ни звучало, но благодаря Питеру Пэну Феликс жил… И его страшило то, что однажды сердце замрет, как это уже случалось, благодаря все тому же Капитану Джонсу, будь он неладен. Но в то же время другой Джонс спас его. И теперь он одновременно и ненавидел эту семейку, и был ей благодарен. Феликс надеялся, что их пути больше никогда не сойдутся. Но по злой иронии судьба не только свела их пути, но и столкнула их лицом к лицу…
У Пэна с Феликсом была договоренность, что если он не появляется в Неверлэнде, когда Джонс приплывает с очередным мальчиком, то тогда на встречу должен будет отправиться Феликс. Капитан был предупрежден о таком варианте, и ему было совершенно все равно, от кого он получит причитающееся вознаграждение за свой «живой товар». А вот Феликс надеялся, что такого никогда не случится. Вы замечали, что когда отчаянно чего-то боишься, то это обязательно происходит? Вот согласно этому гребаному закону, однажды и произошло то, чего Феликс так страшился — Питер не появился в Неверлэнде, когда с берега донеслась незамысловатая мелодия свирели. Наверное не смог, потому что Капитан приплыл намного раньше, чем обычно, и теперь Странника ожидала встреча с тем, от беспощадного взгляда которого замирало когда-то его сердце, и предстояло вспоминать о том, после чего остались шрамы и пустота в груди… Но с другой стороны, Феликсу хотелось узнать о судьбе человека, которого он спас когда-то от неминуемой гибели. Да и договор с Питером Пэном нарушать было нельзя. Оставалось лишь только уповать на то, что Капитан Джонс не узнает в молчаливом и суровом Феликсе того юного Странника, что когда-то смог от него ускользнуть.
Феликс в сопровождении Уайза бесшумной тенью выскользнул из леса прямо к черному порталу. Он сразу увидел пирата, стоящего в десятке метров и мальчишку — очередную жертву Джонса, который сидел, обхватив руками подтянутые колени к груди, и, положив голову на них, задумчиво смотрел на искрящийся в лучах яркого солнца океан. Капитан Джонс, который стоял к Феликсу спиной и выжидающе вглядывался на край утеса далеко уходящего в океан, не замечал его появления, и у Странника была пара минут, чтобы рассмотреть, что Джонс изменился со времени их последней встречи. Прежний Джонс был слегка полноват и никогда не носил коротких стрижек и коротких кожаных курток, предпочитая длинные волосы, перехваченные широкой лентой, громоздкий длиннополый плащ, в складках которого можно было спрятать целый арсенал оружия и всегда носил дурацкую шляпу, с уродливыми перьями, снимая ее только на ночь. А этот… Или кто-то выдавал себя за Капитана Джонса, или время пошло пирату на пользу, изменив до неузнаваемости…
— Питер не смог прийти, Джонс, сегодня сделку проведу я, — Феликс буквально заставил произнести себя эти слова и, глядя, как медленно к нему поворачивается Капитан, замер в ожидании, страшась столкнуться с пиратом взглядом, но глаз не отводил.
