— Вас ждут к одиннадцати часам, поэтому вылетите накануне — вечером в воскресенье, — Сара сосредоточенно что-то писала в своей электронной записной книжке. — В аэропорту вас будет ждать машина телекомпании…
— Сара, ты можешь заказать нам билеты на вечер пятницы? Грех не воспользоваться случаем и не провести выходные в ЭлЭй.
— У Робби съемки закончатся поздно вечером… — Сара что-то проверила в своих записях. — Утро субботы устроит?
— Вполне. И я бы хотел арендовать машину на все дни.
— С подгоном к терминалу?
— Конечно.
— Номера в отеле бронировать раздельные?
— Конечно отдельные. Что за вопрос, Сара?
— Что у тебя с этим мальчиком, Колин? — Сара вскинула голову, оторвавшись от своих записей, и пристально посмотрела на своего подопечного. — Я что-то должна знать, чтобы в случае чего — прикрыть твою задницу?
— Ничего такого, — Колин отвел взгляд, провел пятерней по волосам и взъерошил волосы на затылке. — Мы просто друзья.
Ассистент Колина ОʼДонохью была женщиной далеко не глупой. Сара Брикс слишком хорошо изучила его повадки, жесты и даже интонацию голоса и знала: когда Колин чего-то недоговаривает или смущен, то делает всегда этот жест — пятерня запущенная в волосы, потом задержится на затылке, потрет ладонью шею… Она заподозрила, что что-то не так еще в середине сентября, когда Робби позвонил ей с просьбой срочно поменять ему вылет, а Колин неожиданно и вовсе не полетел тогда домой. Кстати, он до сих пор так и не слетал домой, постоянно придумывая для Хелен какие-то отговорки, а Сара была в курсе всего что происходило в семье ОʼДонохью, но прикрывала Колина и находила оправдания его внезапной отчужденности, нередко работая семейным психологом миссис ОʼДонохью, успокаивая и увещевая, что все наладится, как только Хелен переберется жить к мужу в Ванкувер. И если раньше Сара грешила на мать Хелен, которая была настоящей фурией, и с которой у Колина не складывались отношения, то теперь… Теперь она подозревала кое-что другое. Вернее, кое-кого… Хотя в принципе это не ее дело. Наверное…
— Хорошо. Значит, бронирую два номера на три дня. Вечером в понедельник улетите обратно. Мне завезти вас в аэропорт?
— Нет, мы сами доберемся.
— Он живет у тебя? — у Сары проницательный, изучающий взгляд, а Колин молчит, раздумывая над ответом, но потом все же кивает головой. — Черт…
— Он просто живет у меня… Я не могу тебе всего объяснить, но это не то, что ты думаешь, — Колин непроизвольно проводит ладонью по затылку.
— Я не буду тебе читать мораль, — Сара прекрасно понимает, что он снова недоговаривает… Вернее, скрывает правду. А попросту — врет. — В конце концов — это твоя жизнь, и я надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь… Так. Тогда я займусь вашей поездкой. Думаю, в пятницу утром отдам тебе ваши брони и билеты.
— Договорились. И, Сара… спасибо тебе, что не задаешь вопросов, на которые я не смог бы ответить.
Они оба знают, что имеет в виду Колин.
— Ты играешь с огнем, Колин ОʼДонохью. Просто не делай того, о чем потом можешь пожалеть. Скандалы отравляют жизнь и рушат карьеры, поверь мне.
— Верю… — Колин все прекрасно понимал, но в то же время надеялся, что неприятности обойдут их стороной, и тем более не думал, что скандалы могут рождаться на ровном месте.
Arctic Monkeys — 505
Машина в Лос-Анджелесе, даже несмотря на его почти постоянный тяжелейший трафик — жизненная необходимость, и Колин ни разу не пожалел, что взял в аренду автомобиль — такой же, как и у него «Мустанг» кабриолет, но только красного цвета, как у Робби. Колин думал, что Роб обрадуется такому выбору, но парень выглядел растерянным, когда увидел машину.
— Что-то не так? — реакция Роба Колина озадачила.
Робби покачал головой и, забросив сумку на заднее сиденье, уселся на пассажирское сиденье и отвернулся к окну. Какое-то гадостное чувство на душе говорило, что все было именно так — снова Лос-Анджелес, снова «Мустанг» красного цвета, снова воспоминания, связанные с этим городом, который Робби Кэй ненавидит… Чувство дежавю. Словно круг замкнулся или вот-вот замкнется. И в то же время, все по-другому, потому что Колин рядом. А может, это и не круг вовсе? Может это виток спирали, который нужен им обоим, который поможет им разрушить воспоминания или хотя бы заменит на более приятные, и Робби Кэй полюбит этот город всем сердцем? Нельзя, чтобы воспоминания все разрушили…
— Какие у нас планы? — Роб повернулся к Колину и улыбнулся.
— А чего бы тебе хотелось прямо сейчас? — у Колина, который в повисшей до этого тишине последние полчаса созерцал только затылок Роба, стало легче на сердце от его улыбки.
— Я бы хотел доехать до Сан-Диего… Там есть потрясающе красивые места, а еще можно увидеть тюленей.
— Тюленей? — Колин засмеялся. — Я думал, ты захочешь сходить в Дисней-парк или на студию Юниверсал. Обычно подростков это больше интересует.
— А я необычный подросток, — Робби шутливо насупился, сложив руки на груди, и показал Колину язык.
— Я помню…
До Сан-Диего ехать всего лишь около двухсот километров, но они добирались целых пять часов, потому что много где останавливались. Робби был прав — дорога проходила по живописнейшему побережью Тихого океана, и мест, где хотелось задержаться, было более чем предостаточно. По правде говоря, они так и не добрались до самого Сан-Диего. Зависли на пляже ДеЛаХойя, наблюдая за самыми что ни на есть настоящими тюленями. А потом решили, что и незачем было ехать дальше, если с горы Соледад открывался потрясающий вид на океан и на сам город, который в лучах заходящего солнца выглядел фантастически.
— И в этой реальности есть невероятно красивые места, да? — Колин обнял со спины восхищенно замершего парня и уткнулся подбородком в его плечо.
— На закате все преображается, становится волшебным… И именно поэтому я люблю это время суток. Даже в своем Неверлэнде я всегда появлялся на закате солнца.
— Ты скучаешь?
— Очень… Но не знаю, как туда вернуться.
Колину очень хотелось сказать, что он не хочет, чтобы Робби возвращался в свою другую реальность, потому что боится, что тогда потеряет его в этой. Это предчувствие давно его мучает. Он помнит, что Неверлэнд всегда найдет способ, чтобы вернуть своего Хранителя, и в последнее время каждое утро просыпается с тревогой в душе, что однажды, проснувшись, не обнаружит рядом своего мальчика… Однажды он исчезнет, став его призраком. Но сейчас Колину не хотелось об этом думать.
— Поехали, я покажу тебе еще одно волшебное место.
Если когда-нибудь вас занесет в Лос-Анджелес, обязательно доберитесь до Голливудских Холмов, и обязательно ночью. Окутывающая вас темнота и простирающийся под ногами огромный город, сверкающий огнями, создают иллюзию полета, от которого перехватывает дыхание. Вам будет казаться, что вы парите выше звезд. Потому что начинаете видеть в бессистемно разбросанных внизу огнях бесконечную Вселенную — самые настоящие созвездия, Млечные Пути автострад, скопления сияющих Туманностей, и цепочки искрящихся бриллиантовым блеском огней, делящих эту Вселенную на Галактики… Это завораживающе красиво. На это действительно стоит посмотреть, и увидеть город совершенно другим, а может даже и влюбиться. По крайней мере, вид ночного Лос-Анджелеса помог Робби Кэю сломать его ненависть к этому городу.
В воскресенье прямо с утра их разбудил звонок Шона Магуайра, который узнал, что коллеги, которые уже давно стали друзьями, прилетели в Лос-Анджелес еще в субботу, долго возмущался — почему не позвонили, и в итоге — зазвал их к себе в гости. Чета Магуайр не отпускала их до позднего вечера, а жена Шона Таня предлагала им даже остаться у них на ночь. К Робби она вообще прониклась материнскими чувствами, и предлагала Шону усыновить «этого милого мальчика». Шутила, конечно. Но за ужином, который они уплетали за просмотром пятой серии своего же сериала, вполне серьезно заявила, что Робби может приехать к ним в любое время и на любой срок, потому что уверена — мальчику рано или поздно придется перебраться поближе к Голливуду. Может быть, ее впечатлила игра юного актера? В этой серии, той самой, во время съемок которой Робби выдал себя Колину, действительно было с чего впечатлиться… Робби сам чуть было не подавился спагетти, когда увидел — как смонтировали их с Колином сцену. Да, что уж там. Если даже Шон на них подозрительно косился.
