«Можешь эту ночь провести со мной?»
Ответ, который пришел незамедлительно, развеселил Робби, и он еле сдержал смех, когда понял, что на самом деле написал Паркеру.
«Эм… Мне, конечно, льстит твое предложение, но я как бы не по этой части. Хотя…»
Многозначительное многоточие в конце сообщения снова улыбнуло Робби.
«Я как бы тоже. Я имел в виду — переночевать в моем номере? Возможно, не одну ночь. Хочу разыграть одного человека. Подыграешь мне?»
«Не вопрос! С кем играем, если не секрет?»
Робби задумался лишь на секунду, потом кивнул, соглашаясь с самим собой, и отправил Паркеру имя жертвы их розыгрыша.
«Колин ОʼДонохью».
Несмотря на все опасения Роба, Колин не беспокоит его ни в эту ночь, ни в последующие. Он больше не звонит ему, не пытается встретиться, только во время совместных съемок наблюдает за Робом, не приближаясь, и смотрит глазами побитой собаки. Это раздражает и злит Робби, а вся съемочная группа думает, что это такое вживание в образ, актерская игра, и только Колин ОʼДонохью, когда смотрит в презрительный прищур зеленых глаз, знает, что Роб вовсе не играет. А еще Колина все время изводят вспышки дежавю: знакомые жесты, уже слышанные им фразы и знакомые нотки интонации голоса, левая бровь Питера Пэна, выдающая его истинные эмоции…
На съемках в зеленом павильоне в сцене с Неверлэнским источником, когда Питер Пэн хватает за руку Киллиана Джонса, вынуждая обернуться, и произносит фразу про то, что за магию придется заплатить, Колина словно пронзает электрический разряд, и он опять забывает слова, но вспоминает свои ощущения из сна, который ему снился очень давно, и который он почти не помнит. Эту сцену переснимают снова и снова, а ощущения Колина только усиливаются, пробуждая в его сознании отрывки того самого сна, и он может поклясться, что на руке, вцепившейся в него во сне, был точно такой же браслет, что и на запястье Робби.
Совместные с Колином съемки становятся невыносимыми и для Робби Кэя, потому что он слишком отчетливо помнил все свои сны во всех подробностях. Его сводят с ума знакомые лица, схожие имена, фразы слово в слово, ситуации, которые повторяются с пугающей точностью. Переплетение его реальностей в буквальном смысле. И если первые дни были терпимыми, то съемка в ночном лесу сцены, где Питер беседует с Киллианом о его поцелуе с Эммой Свон, заставляет Робби положить в карман штанов часы, которые помогали ему сориентироваться в реальностях, потому что абсолютно все — начиная с Колина, который выглядел в точности как Киллиан Джонс из его другой реальности, поваленного дерева, на котором сидел пират, бутылки рома в его руке и заканчивая луной, освещаемой мягким светом лесную поляну — все это напоминало Робби о моменте, когда он, будучи Питером Пэном, впервые сам поцеловал Киллиана Джонса и о том, что было после. Вспоминать обо всем больно, а видеть перед собой живое воплощение своего потерянного Кэпа невыносимо. Но Робби удается справиться со своими эмоциям, правда, не без помощи Паркера Крофта, который находил время в своем графике, чтобы быть рядом. Как Феликс с Питером. Только Паркер не был точной копией Феликса, без грима и костюма своего героя, и это не давало Робби запутаться в своих реальностях окончательно и не завалить съемочный процесс. Судя по всему, и Колин ОʼДонохью начинал путаться в своих реальностях, потому что все чаще Робби подмечал смятение в его глазах, словно он пытался что-то вспомнить и понять, но даже если что-то и всплывало в памяти Колина, то все равно не давало никаких подсказок.
Оставалось пережить один день совместных съемок…
Комментарий к Часть 37. Вернуть то, что потеряно... Треки, использованные в этой части:
Kutless – Take Me In: http://pleer.com/tracks/4448436X4mG
Plan Three – What Have You Done: http://pleer.com/tracks/2132993p4S
====== Часть 38. Когда тайное становится явным ======
Вечерние и ночные съемки были привычным явлением в съемочном графике этого сезона, первая половина которого была посвящена мрачному и зловещему Неверлэнду, и чем-то напоминал Робби сумеречное время в его другой реальности и о событиях, что чуть было не привели волшебный мир, где рождались другие сны, к гибели, а его самого превратили практически в бездушного монстра. Наверное, именно поэтому Робби Кэю легко было играть роль своего неоднозначного Питера Пэна, а отчасти еще и потому, что он понимал своего персонажа — для озлобления всегда есть довольно весомые причины. И все же съемки с потерянными мальчиками и Феликсом Робби Кэю давались с большим трудом, потому что напоминали о тяжелых сумеречных временах в его Неверлэнде, а съемки с Киллианом Джонсом и вовсе изматывали, потому что вытаскивали из памяти воспоминания, которые своими «острыми коготками» царапали душу и бередили чуть затянувшуюся в сердце рану. И это была основная причина того, почему Робби Кэй не появлялся в своей другой реальности — там не было того, кто бы мог излечить его, и он боялся, что все может только усугубиться.
Но он был в курсе всего происходящего в его другой реальности, потому что периодически связывался с Тенью. В его Неверлэнде, благодаря Феликсу, все было относительно спокойно и не требовало его безотлагательного вмешательства. Даже с Хеллионом не возникало никаких проблем, хотя именно это настораживало и означало, что Питеру Пэну все же придется познакомиться с сестрой мальчика — Сидни рано или поздно заявится в Неверлэнд, чтобы забрать своих братьев. Несмотря на то, что другая реальность Робби Кэя вполне обходилась без его присутствия, в ней накопилось немало дел, связанных с вновь прибывшими Потеряшками, поэтому появиться в мире, где рождаются новые сны, все же было необходимо. Да и еще, если честно, он соскучился по Феликсу, Призраку, Тени и непоседливому и любознательному Хеллиону, которому обещал поучить, как управлять «Веселым Роджером». И Робби с нетерпением ждал окончания совместных съемок с Колином, после которых у него будет почти неделя перерыва, и следовательно — достаточно времени, чтобы прийти в себя и наведаться, наконец-то, в свой Неверлэнд.
The Rasmus — Lost And Lonely
Последний день совместных съемок, назначенных на вечернее время, не предвещал никакой беды, хотя не задался с самого начала. Колин в очередной раз остался ночевать в отеле, а утром, спускаясь на завтрак, он никак не ожидал, что столкнется в лифте с Робби и Паркером — парни зашли, вежливо кивнули Колину, а затем уткнулись в свои телефоны. Колин не сводил с Робби глаз, но тот делая вид, что не замечает его пристального внимания, улыбаясь, что-то в своем телефоне показал Паркеру, к которому тесно прижимался, озадачивая своим поведением Колина. Паркер приобнимал Робби свободной рукой, сильнее прижимая к себе, и, наклонив голову так, что почти соприкасался губами с виском Роба, рассматривал что-то на экране. И в этом было столько интимности, что Колин почувствовал закипающую в нем ревность и желание оттащить Робби от Паркера Крофта и залепить ему отрезвляющую пощечину. Конечно, он, стиснув зубы, подавил свое желание, вот только завтракать Колину ОʼДонохью почему-то расхотелось, зато появилось непреодолимое желание уехать загород, на свежий воздух, куда он собственно и направился.
Он просидел весь день на берегу океана в том самом месте, где несколько недель назад они с Робби устроили свой первый утренний мини-пикник. Вспоминал, как Роб кормил чаек, бродил по пустынному берегу пляжа, а потом лежал рядом на песке и рассказывал Колину о себе настоящем. Колин даже не заметил, как солнце начало клониться к горизонту. И если бы не его Сара, которая позвонила ему, обеспокоенная тем, что он не появился вовремя в холле отеля, где обычно собирались все, у кого были назначены съемки, то он точно опоздал бы на загородную съемочную площадку, куда в итоге добрался самостоятельно. От гримера не утаился измученный вид Колина, на что он только неопределенно пожал плечами и бросил быстрый взгляд на ухмыляющегося Робби Кэя в компании все того же Паркера Крофта. Черт! Между этими двумя было определенно что-то большее, чем дружба… Когда они успели сблизиться? Или Колин настолько был одержим Робби, что не замечал очевидных вещей? Хотя какие он вообще мог иметь претензии к этому мальчику? Но он злился, и сам не понимал причин своей злости. Колину казалось, что он спит, и ему хотелось ущипнуть себя, чтобы проснуться.
