— Угу, — он оторвался от «Пророка» и указал на удобное кресло рядом с его столом, — присаживайся.

Обычно Карл отшучивался, расспрашивал, как прошел день, что нового произошло. Еще его очень подбадривали какие-то веселые истории про курьезные случаи из других отделов (курьезные случаи, которые происходили с аврорами, его не подбадривали). Затем Карл, как бы, приступал к делу — быстро вводил в курс дела насчет того или иного преступника и шустро выгонял ее из кабинета.

Но в этот раз что-то пошло не по плану. Истеричка лишь хмуро посмотрел на Гермиону и достал какие-то папки из нижней тумбочки своего стола.

— Где этот чертов Малфой, не знаешь? — поинтересовался он, разлаживая бумаги по ровной поверхности.

— Нет, а зачем он нам? Разве я работаю не сама?

Ее встретили темные глаза и выгнутая бровь, а после:

— Если я спросил, значит, ты должна ответить. Не задавай мне лишних вопросов, Грейнджер, — отмахнулся он от нее, вновь опуская взгляд в стопки бумаг.

— Нет, я не знаю.

Что ж, и без того прекрасный день становится еще более чудесным — а если обнаружится, что ей действительно нужно будет выполнять работу с Драко, так это вообще можно будет помереть от радости. Она даже представила, как кто-нибудь из них убьет другого на службе, забыв про преступника. В прошлый раз, между прочим, этим могло окончиться, но ситуацию спас Марк; теперь Малфой ненавидит и его.

— Если этот придурок сейчас же не явится, я пристрелю его. Ты будешь свидетелем, — он на секунду грозно посмотрел на девушку, а затем снова уткнулся в бумаги.

Но ей почему-то от этого «грозного» взгляда захотелось рассмеяться. Плюс ко всему, не только ее бесил Малфой — он мог достать мертвого. Пик его хамства, безразличия и вознесения начался именно с того момента, как на его груди стал висеть значок «Главный аврор-киллер». В тот момент, Гермиона серьезно задумалась об убийстве, потому что такой же самый висел у нее.

Правда, каким бы заносчивым парень не был, и как бы сильно она и еще половина Министерства его не ненавидели, он изменился в некоторых вещах. Первое и самое главное было, конечно же, то, сколько денег он потратил на благотворительность — это могли быть больные дети, бедные семьи, умирающие старики. Он потратил, наверное, больше половины своего состояния и наследия — она даже предположить не могла, какая сумма из этого выплывала. Второе, что даже порадовало Гермиону, он перестал быть истеричкой (по крайне мере, на работе). Слез по поводу того, что он сломал руку, вывихнул ногу, или в него чуть ли не запустили Аваду, не было. Третье, что заметили все, кто когда-либо учился с Драко в школе, он стал еще хуже в плане агрессивности, холодности, безразличия и неуместных шуточек, переполненных сарказмом.

Слава Мерлину, ей не выпадала радость общаться с ним нигде, помимо работы (если не считать тот случай, когда им дали совместное задание, и они чуть не пробили друг другу головы). Поэтому знать, какой он на самом деле, она не могла. Все это были лишь догадки, но их вполне хватало, чтобы с точностью сказать — паршивый он человек. Ей иногда казалось, что в его самолюбии можно утонуть, в презрительном взгляде — захлебнуться, а в холодности — ну, если не замерзнуть насмерть, то подхватить воспаление легких точно.

Но и в сравнение не шла неприязнь Гермионы к нему, как его ненависть к ней. Она не могла понять, чем это вызвано — вроде бы, этап в его детской жизни, когда слово грязнокровка имело столь большое значение, прошел. Может быть, это было не так, но все же — за что? Или это было вызвано тем, что шеф любит ее больше, чем его? Хотя, посмотрев на взрослого Малфоя, можно было понять, что его не то, что не беспокоит отношение Карла к Гермионе, он вообще плевал на это с высокой башни.

Хотя, она может и преувеличивать — ей доводилось не от одного человека слышать, что взгляд Драко может заставить наложить на себя руки, причем наихудшим и болезненным способом. Что ж, это было в его стиле. Кажется, ему самому это даже нравилось. Только вот, правда, друзей у него не было — только один Блейз. Вроде бы, тот работал в отделе международного магического сотрудничества. Гермиона тоже туда бы пошла, если бы не стала аврором.

— Да что ж это такое? — вдруг рявкнул Карл, стукнув кулаком по столу.

Девушка подскочила на месте, испуганно переводя взгляд на него. Мужчина лишь отрицательно покачал головой на ее немой вопрос, накрутив на палец бороду.

– Нет, я его точно когда-нибудь убью, — прошептал тот, упираясь взглядом в какой-то текст.

— А мне обязательно сидеть здесь и ждать его? Может быть, вы расскажете мне, и я…

Но Истеричка выразительно глянул на девушку, что та решила промолчать — ждать, значит, ждать. На часах уже было двадцать минут одиннадцатого.

Примерно к половине дверь без стука отворилась, и, к разочарованию Гермионы, в кабинет прошел этот самовлюбленный индюк.

— Мистер Малфой! Собственной персоной! Да неужели? — истерически рассмеявшись, спросил шеф. Скрестив руки на груди, он качнулся на стуле, внимательно смотря на Драко.

Легкий сарказм на парня не действовал — он медленно подошел и без разрешения сел около Гермионы на соседнее кресло. Его выражение не изменилось — я скажу Вам, оно не меняется никогда. Холодно окинув девушку взглядом, он приподнял брови, уставившись на Карла. Гермиона мысленно обрадовалась, что смотрел он на нее не долго — от его взгляда и правда становилось не по душе.

— Ну? — равномерно выговорил парень, по-королевски усевшись в кресле.

То, что ей сразу же захотелось огреть его сковородкой, это и говорить нечего. Гермиона покачала головой — так разговаривать с шефом позволял себе только Драко. Конечно, Истеричка пытался с этим бороться по началу, но это было безуспешно — до такой степени, что даже Карл закрыл глаза на хамство. Девушка считала, что, будь шефом она, закрывать глаза не стала бы.

Карл первый раз за полчаса притронулся к чашке с уже холодным чаем и, сделав глоток, спросил:

— О, дорогая, я забыл про тебя. Хочешь воды, чая, кофе?

— Нет, спасибо, — скованно улыбнулась она.

— Я хочу, — раздался прохладный голос справа. Девушка закатила глаза, не смотря на парня. Один только самодовольный вид и выражение лица, будто все ему должны, выводили из себя.

— Тебе я не предлагаю, — опустошив пол чашки разом, буркнул Карл.

Гермиона не смогла удержаться от смешка, тихо прыснув. Холодные серые глаза тут же одарили ее ледяным взглядом, и девушка, кашлянув, сделала вид серьезного человека.

На самом деле, одно только присутствие Малфоя выбивало ее из колеи — даже когда он молча сидел на стуле, хотелось повеситься, как минимум. В кабинете шефа всегда было легко (за исключением тех моментов, когда Карл начинал орать), но, как только Драко появлялся в нем, все враз темнело, становилось как-то холодно и весьма неуютно. Хотя что можно было ожидать от человека, который был ходячим льдом? И действительно — что людей отталкивало от него? Его взгляд, поведение, мимика, жесты или фразы?

— Я уже думал, что придется тебя убить, — усмехнувшись, сказал Карл.

Ответом ему послужила тишина и прохладный взгляд Драко. Сидел он ровно, хозяйственно расположившись в кресле. Гермиона даже почувствовала себя скованно — словно она в кабинете Малфоя, а не ее шефа.

Вообще, он довольно хорошо изменился. В школе Драко был смазливым мальчиком, за которыми девочки бегали толпами. Сейчас же его внешность приобрела больше мужественности — то ли возраст играл свое, то ли рискованная работа оставляла отпечатки. Но смотрелся он сейчас лучше, чем в детстве. Да и вытянулся Драко хорошо — рост у него, наверное, был за метр восемьдесят. Только вот, каким тощим был, таким и остался.

— Ладно, — Карл отставил чашку в сторону, — приступим все же к делу.

Они бы приступили к нему еще полчаса назад, если бы Малфой не позволял себе являться тогда, когда ему вздумается. Это, кстати, тоже можно было приписать к его минусам.