Речь идет в основном о мастерах, обладающих исключительными профессиональными навыками. В бытовой сфере - это супер-портные и супер-повара, обслуживащие "высший класс". А на производстве - в основном станочники -фрезеровщики, шлифовщики, токари, способные даже на устаревшем, раздолбанном станке любую деталь выточить с точность автомата.
Но автоматы, как следует из нашего анализа, советскому хозяйству были не нужны. Не удивительно, что когда они поступали с Запада и распределялись между предприятиями, то месяцами и годами ржавели на складах. А вот маэстро, умеющие в случае ЧП их заменить - таких держали и жаловали. Из собствененого опыта работы на предприятии помню таких. Их было немного - на пять тысяч персонала не более десятка. Но их чтили и холили. В том числе и такие "вражины", как нормировщики, позволявшие зарабатывать больше, чем генеральный директор. Помимо того, их фейсы годами украшали "доски почета", их командировали на республиканские и общесоюзные сессии Верховного Совета. Но что принципиально важно: даже в таком микроскопическом количестве, резервируемом на случаи ЧП, когда срочно нужно сделать вещь, без которой горит план, они не были "проводниками" технологического прогресса. И как правило, работали на традиционном оборудовании.
О том, насколько ССП противоречил всяким новшествам, красноречиво свидетельствует отношение к новаторам - рационализаторам и изобретателям. Вот уж где демагогия советской пропаганды не знала границ и так не противоречила сущности. Их особенно не любило начальство, потому что приходилось всячески
препятствовать, вставлять палки в колеса инициативе, которая вроде бы полностью соответствовала курсу Партии и Правительства. Но была чрезвычайно опасной для "валовой экономики", совершенно не заинтересованной в каких-либо резких толчках в росте эффективности труда. Поэтому умельцев всячески мурыжили бюрократическими процедурами и отбивали аппетит мизерными подачками вознаграждений. Но если формальная сторона еще как-то вынужденно соблюдалась, то прописка изобретений в производстве блокировалась тотально.
По этой же логике предприятия были заинтересованы и по кооперации получать дорогую комплектацию. Как сегодня стараются по завышенным ценам приобретать материалы и оборудование придворные бизнесмены под госзаказы. Но у них другой, более откровенный интерес - откат. А у красных директоров и мотивы были вполне благородные. Они просто хотели добра для себя и своих работников. И мыслили, и действовали под дудку системы, которая требовала "не высовываться" ...
Проще всего такое антиэкономическое поведение сотен тысяч, даже миллионов людей назвать абсурдом, несусветной чушью. Но если глянуть в корень, то существует и вполне рациональное объяснение, которое уже взяли на заметку как сторонники, так и обличители "советской власти". А именно: необходимость выполнения главного пункта "общественного договора" с ней - обеспечения всеобщей занятости. В этом виртуальном "документе" прописаны обязательства сторон. Со стороны власти - гарантировать минимальный прожиточный уровень на завтра и надолго. И со стороны плебса: этим довольствоваться, не строя иллюзий о более высоком качестве жизни за счет подачек от государства.
Ставя в центр идеологии это "главное преимущество социализма над "загнивающим капитализмом" и концентрируя вокруг него пропаганду, советская власть и обеспечивала соответствующую псевдозанятость.
Благодаря "денежной маскировке", сам механизм управления не стимулировал даже количества, так как объем можно было нагнать в рублях, не увеличивая натуральную массу. Что уж тут говорить о качестве! Чего только не придумывали коммунистические агитаторы , чтобы хоть чуть-чуть сдвинуть проблему с места. Даже клеймо изобрели - Знак качества. Над ним только потешались. Ведь в условиях тотального дефицита потребительских товаров итак не хватало. И уходило все - и гнилой картофель, и несъедобные сосиски, и магнитофоны- гробы. А если не уходили, то пылились на складах. Потом их по отмашке "всепонимающей" власти в конце-концов списывали. А заводы продолжали штамповать говно, воспетое позже Слепаковым.
Что касается продукции промышленного назначения (группы "А"), то применительно к ней понятие качества фактически было синонимом брака. Тут могли быть придирки. Да и то, не всегда. Например, если заводу- смежнику твои изделия требовались в качестве комплектации срочно, то ради выполнения плана он был порой готов был и взять их с дефектами. Технологические же параметры вообще никого не волновали, поскольку они уже были утверждены сверху на стадии проектирования. И, следовательно, уже не директор предприятия, а министерство должно было позаботиться, кому их всучить.
Со стороны как апологетов "социализма", так и людей, которые просто пытаются понять, как же такая система функционировала семьдесят лет, возникает недоумение: но ведь дорогой товар надо было продать. Ответ содержится в первом "законе" ПС: "планирования и пропорционального развития народного хозяйства". Да, товарно-денежные отношения существовали. Но что это значит в условиях отсутствия рынка? Ответ: государственное регулирование.
Практически это означало, что, во-первых, власть в лице министерств и прочих ведомств активно участвовала в спаривании производителей. Вопрос о том, кто кому и что поставляет по кооперации, в той или иной степени - прямо или опосредованно - решали чиновники. Она же "назначала" и пункты сбыта готовой продукции. Степень этого вмешательства зависила от сектора хозяйства и географии. Например, в военном секторе она могла достигать ста процентов. А в каком-нибудь региональном производстве пива или художественной керамики ограничиваться 5-10-ю. Кроме того, в эту практику порой вносились экспериментальные пробы-а ля НЭП - в виде хозрасчета, которые позволяли , а точнее заставляли красных директоров самим крутиться. Но директора знали, что если у них с начальством на личном уровне более-менее порядок, в критический момент государство все равно придет на помощь. Просто потому, что в противном случае оно получит партию безработных. А это подрывает престиж "важнейшего завоевания социализма".
Так что дорогую продукцию продать, а фактически - обменять на другую, тоже недешевую, проблемы не составляло. В конце концов все эти цифры были не экономической, а распределительно-волевой реальностью. Ибо в отстуствие рынка, они были лишь фигурами фокусника, достающего из табакерки разные вещицы.
Даже не зная или забыв собственное прошлое, исходя из анализа предмета нетрудно сообразить, что такой уклад плодил халтуру. Придавленные уравниловкой и лишенные реальной зависимости доходов от желания и стараний вкалывать, граждане отвечали работой типа "не бей лежачего". Особенно на несдельной или нормированной, где твоя индивидуальность полностью нивилировалась сеткой окладов. Здесь имеется ввиду, прежде всего, конечно, огромная масса инженерно-технических работников (ИТР) и прочих специалистов, разбитых на три ступеньких служебной лестницы - простой, cтарший и ведущий инженер. В деньгах они представляли вилку от 90 до 180 рублей, лишь слегка сдобренную премиями. Ну, а премии в максимальном выражении редко превышали 35-40%. При этом они редко носили персональный характер: чаще всего их процент оптом распределялся на всех и совершенно не зависел от индивидуального вклада. А сам не был связан напрямую с итогами работы подразделения - отдела, бюро. И зависел только от общего котла всего предприятия.
