-- Давайте, Эдуард, заведите диалог, спросите ещё о чём-нибудь!
Луговской сосредоточился и принялся писать. Через какое-то время он вновь получил ответ, состоящий из сухих математических формул и пояснений, очень сдержанный по языку и совершенно неэмоциональный. Ещё несколько предложений в обе стороны увеличили объём диалога, но не сказали майору абсолютно ничего о человеке по ту сторону сети.
-- Ницман, ну что там? -- Горчаков нервно расхаживал взад-вперёд, скрестив руки на груди.
-- Ничего, Анатолий Юрьевич, не получается...
-- От чёрт! Чёрт... Все телефоны, аккаунты, все его старые -- мониторите?!
-- Конечно мониторим, -- ответил из дальнего угла специалист Егоров, -- тоже всё пусто. Судя по всему, парень не суперспец в хакерстве, но вполне подготовленный середнячок.
-- Профессор! Ну что там, а?! Ну подержите его в сети ещё, спросите что-нибудь, пусть пишет!
-- Не кричите, Горчаков!.. -- резко огрызнулся Луговской. -- Вы мешаете мне думать. И сами не знаете, чего хотите.
-- Ладно, ладно, всё... -- раздражённый майор отошёл подальше и сел на стул у окна. Раздался звонок мобильного и он снял трубку.
-- Да. Привет, капитан. Чего-чего, да ничего, по аське сейчас профессор с ним болтал, ноль результата, Затейкин так и не прошарил, откуда он. Менты? Молчат менты, никого не задержали, синих Ниссанов тормозили, да всё не тех. Я и так уже всех на уши поднял, полковник тут намекает, ну когда вы мол родите уже, вот под боком он, да всё никак, блядство какое-то...
Горчаков убрал мобильный в карман и угрюмо уставился в окно. Посидев минут пять, он резко встал и вышел из отделения. По пути на нижний этаж его вновь потревожил звонок телефона, Анатолий резко схватил его и поднёс к уху.
-- Чего ещё, капитан?
-- Зайди ко мне, пока я на сборы не уехал, есть мысль.
Горчаков изменил направление и развернулся в сторону кабинета капитана Алексеенко.
В кабинете царил беспорядок, разбросанные канцелярские вещи и папки с документами валялись практически везде. Доставая с верхней полки очередную порцию макулатуры, Григорий развернулся на вошедшего Горчакова и слез со стула.
-- Привет. Не обращай внимание, у меня тут маленькая ревизия.
-- Чего удумал, давай ближе к делу.
-- Слушай, что если выманить пациента? Пусть профессор назначит ему встречу. Например, попросит о помощи.
-- А конкретнее?
-- Так вот, мысль: Луговской предложит ему то, что сейчас ему нужно.
-- И что же это?
-- Ну подумай, что может быть сейчас привлекательным и заманчивым для человека в его положении?
-- Думаю, возможность спасти свою жопу.
-- Ты чертовски прав, майор. Именно. Но в чём проблема? Проблема в том, что судя по всему, наш друг всё же одиночка и действует более спонтанно, чем мы предполагали. У него нет "крыши", по крайней мере, какой-либо серьёзной. А проблемы есть, и их всё больше. Скажи, почему этот Ряба не мигрировал заграницу и уже оттуда бы творил свои пакости?
-- Хороший вопрос. У меня есть простое, хотя и неисчерпывающее объяснение. Мы знаем, как он жил в общежитии, знаем, сколько брал за заказы, знаем, сколько хотел заплатить за выработку логотипа и другие услуги Фотосинтезу, знаем стоимость этой марки Ниссана. Вывод простой -- наш пациент нищеброд. Почему? Это уже другой вопрос. С его-то знаниями, он вполне бы мог вписаться в мировую научную среду, да вот, не вышло. Наверно его душевные расстройства повлияли, может быть, социофобия какая. Короче, денег у него на заграницу нет, это точно.
-- Вот! -- капитан поднял вверх палец.
-- Да и ещё... возможно, не было мотивации, не было предложений со стороны, упустил момент.
-- И это тоже. Понимаешь, к чему я веду?
-- Догадываюсь.
-- Профессор предложит ему то, от чего он не сможет отказаться. А именно, защиту.
-- Умно капитан, умно! -- Горчаков приободрился.
-- Луговской должен предложить ему самую сладкую печеньку: выезд за границу и тёплую, уютную работёнку. В общем, "олл инклюзив" -- всё включено. Все заботы взять на себя. Но конечно, такие дела по аське не решаются, необходима личная встреча.
-- Алексеенко... знаешь как приятно наблюдать у тебя неожиданное фонтанирование здравых мыслей?
Капитан довольно заулыбался.
-- Тогда поступим так -- не будем терять время. Давай, езжай на сборы, потом приезжаешь и мы пишем с тобой текст предложения от Луговского. Потом к профессору, корректируем текст, насаживаем наживку на крючок и запускаем нашему сому поддонному.
-- Понял, есть.
-- Вечером жду. -- Горчаков махнул рукой и вышел из кабинета.
За окном начинало смеркаться, и двое мужчин согнувшись над широким деревянным столом внимательно всматривались на покоящийся на нём листок бумаги. Ручка майора аккуратно и медленно выводила буквы, капитан внимательно проговаривал каждую фразу. Внимание двоих было сосредоточено на построении предложений и точном подборе слов. Анатолий, немного нервничая, стучал ручкой по столу, а Алексеенко медленно расхаживал по кабинету додумывая детали повествования. Наконец, последняя строчка была дописана, и Горчаков поднял лист над столом.
-- Вот, ну не прелесть ли? -- сказал майор.
-- Да вполне, но вот насчёт пунктов научдеятельности, должности, конкретных институтов и мест пребывания это нужно серьёзно уточнить у профессора.
-- Само собой, отсебятину писать не будем. Ну что, к Луговскому?
-- Конечно, погнали.
Сотрудники вышли из кабинета и направились в информационный отдел. Поднявшись, они вошли в основную комнату, где сидели операционисты и проводили стандартную информационную работу, а за комнатой специалистов находился небольшой компьютерный закуток Егорова, в котором ныне размещался профессор Луговской с охранником-наблюдателем.
-- Добрый вечер, Эдуард Сергеевич. Гляжу у вас тут комфорт. Комфортище, я бы сказал! Какое кресло, какой стол! Откуда притащили? Телевизор, вон, а еда то какая? И вино испанское гляжу, неплохое. Санкционкой злоупотребляем? -- пошутил Горчаков. -- Не, это я к тому, что всё правильно, так и надо, для работы должен быть уют, тем более, для вашей. Как дела, Эдуард Сергеевич, есть продвижения? -- майор опустился в кресло, а капитан встал рядом.
-- Да так, сложно сказать... С одной стороны, есть продвижения, с другой -- вот не пойму взаимосвязи между этими переменными, ну хоть убей!
-- Ну-ну, убивать уж точно не станем, а для понимания нужно время, это само собой. Правда, поторапливаю я вас всегда, вы знаете, но как без этого? И вам же лучше, быстрее освободитесь. Может, нужно чего, вы говорите.
-- Да вроде нет. Интернет есть, книги тоже, хотя старых моих работ не хватает, но ладно, я так, по памяти.
-- Эдуард Сергеевич, есть моментик. Вот, почитайте, нужно ваше мнение насчёт некоторых деталей.
Горчаков протянул Луговскому листок и тот принялся читать. Через минуту он поднял глаза.
-- Так вот значит, что вы удумали... -- печально произнёс профессор.
-- Ну так, а почему бы не попытать счастья? -- спросил капитан. -- Да и логично же. Вы главное, нам вот эти нюансы уточните, чтобы качественно получилось. А мы проверим. Если Рябу задержим -- вы на свободу автоматически.
-- Конечно-конечно, только дайте подумать минуть десять...
Горчаков и Алексеенко вышли в коридор. Вернувшись через пятнадцать минут, они увидели лежащий на столе листок.
-- Вот, исправил, как мог. -- сказал профессор. -- Да там всё просто, никаких особых вариантов и нет, институт такой-то, кафедра такая-то.
Анатолий внимательно оглядел листок, потом отошёл в комнату специалистов, залез в интернет, посовещался с зашедшей в кабинет Юлией, потом со старшим сотрудником отдела связи и вернулся к профессору.
-- А теперь место. Где вы любите бывать?
-- Ресторанчик на Никитской "Ночная Прага".
-- Ну отлично, пусть он.