Горчаков успел добежать до дверей, в то время как пуля Рябы срикошетив от угла попала в стену.

-- Анатолий! -- заорал голос из зала. -- Вы наверно считаете себя дохрена умными, но на деле, вы мелкие пакостники -- вы даже не представляйте, как это мерзко смотрится! То ссыкливо из-за угла пуляете, даже боясь высунуть руку, а кто-то, как крыса в окно ломится, отстреливается и убегает. Насекомые, не иначе! Мелкие, облепившие со всех сторон, противные, назойливые насекомые, вот кто вы! Одну дырку я уже заклеил, и шкаф палкой подпёр, так что твой дружок с битым лбом без работы теперь сидит, остался только ты. Что, думал доцента с подругой у меня умыкнуть?.. -- Ряба рассмеялся, но несмотря на игривую интонацию, его голос и смех был пропитан страхом и безысходностью, как и голос Горчакова, который донёсся ему в ответ:

-- Жень, а Жень... А давай продолжим наш разговор, а?..

-- Погоди, сейчас продолжим, следователь Анатолий... вот ещё тут кое-что.. 11:33, пора снимать.

Фотоаппарат щелкнул, и было слышно, как по клавиатуре ноутбука пробежали пальцы. На забрызганном кровью мониторе, взгляд Евгения различил обновившийся ряд гистограмм. "Так, следующая в 11:36" -- сказал он про себя, и тяжело дыша сел, поправляя кровоточащую повязку на руке.

-- Ряба, ну так чего? -- крикнул Горчаков, срывающимся голосом, прислонившись к стене.

-- А что ты хочешь ещё знать, гражданин следователь? -- донеслось из зала.

-- Ну, например, вот ты что там сейчас делаешь, высчитываешь время съёмки, ведь так?

-- Я-то действительно высчитываю время, а ты что сейчас делаешь, тянешь время, да? В надежде найти момент и подловить меня?

-- Нет Ряба, я серьёзно, ну правда интересно! -- голос Горчакова срывался и дрожал, но слух Рябы уловил нотки заинтересованности. -- Это твоя программа со шнолевскими формулами подсказывает не только место, но и время съёмки? Так?

-- Именно так, Анатолий. Всё по минуткам. Мои гистограммки ещё не подводили.

-- И что потом? Потом в НьюВижн, как обычно, затем в Твиттер -- всё по старой схеме?

-- Именно так. А с какой целью интересуешься? Всё ещё думаешь, как на основе этих знаний меня остановить? Наивный...

Ряба громко закашлял, встал и подошёл к фотоаппарату, постоянно держа наготове пистолет, развёрнутый в сторону стены. Щелчок возвестил о создании нового снимка. Горчаков понимал, что после провалившейся попытки освобождения заложников, максимум, что он сейчас может, это тянуть время, дожидаясь любого удобного случая, а дождавшись, просто полностью и безоговорочно доверится своей интуиции.

-- Ряба, -- послышался голос Горчакова, -- а ты ведь зря иронизируешь, мне и правда интересны некоторые моменты, которые ни ты, ни Луговской мне так и не прояснили: например, почему у обработанных изображений НьюВижн разная структура -- у кого-то сетчатая, у кого-то зернистая и связано это с тем, является ли изображение предвестником будущего или же показывает скрытое содержимое внутри предметов и сцен. Вот как ты это объяснишь?

-- О, Анатолий, хвалю за наблюдательность! -- донеслось из зала. -- Только нет у меня объяснения этому. Я не знаю точно, как именно работает эта программа, как именно взаимодействуют между собой формулы суперструн, зацикленные на обратной связи. И знаешь что? Мне это неинтересно. Главное, это работает, получается красиво и загадочно, что ещё нужно?

-- Это правда... послушай... ещё один важный вопрос забыл спросить тогда, в переписке.

-- Да неужели?

-- Я готов многое понять из принципов работы программы, хотя я не физик, и мне это трудно далось, но есть один момент, который мне кажется... странным, или даже нелогичным. -- Горчаков говорил всё подряд, стараясь хоть как-то рассредоточить внимание человека за стеной и максимально протянуть время. -- И этот же момент отметил профессор Луговской, когда мы прощались. Я как-то не задумывался поначалу о нём, но затем поразмыслив, пришёл к выводу, что это, пожалуй, самый интересный вопрос в этом деле.

-- О как! Заинтриговал, и какой же? -- крикнул Ряба спешно стуча пальцами по клавиатуре ноутбука.

Горчаков чуть помолчал, откашлялся и продолжил:

-- Вот даже если программы работают именно так, как говоришь ты и профессор, если и правда существуют все эти суперструны и анизотропия пространства, и даже все эти измерения с прошлым и будущем, я готов в это поверить... но я решительно не понимаю, почему при обработке изображений, НьюВижн выдаёт именно то, что значимо для человека? Взаимоотношения с другими, интриги, грязное бельё, совершённые злодеяния или будущие преступления? И если она показывает, то, что скрыто, то это либо ценный клад, либо тайные захоронения, либо чей-то обман, громкое для нас событие. Так вот, я хочу понять -- почему программа, или эти струны, или Вселенная, или что там ещё предоставляют нам такое вот всё человеческое, такое до блевотины актуальное для нас? Ну прям, как телевизор какой-то, ей-богу. И если же программа как-то действительно взаимодействует с какими-то структурами Вселенной, почему на изображениях не предстают абстрактные события вне человеческой природы? Почему такое ощущение, что всё это показывается "для нас"?

-- Браво! -- тут же закричал хриплый голос из-за стены. -- Браво, майор Анатолий! Мне приятно наблюдать, как моё детище заставляет рядового фээсбэшника, с кастрированным каналом восприятия шевелить мозгами и мыслить, о чём-то большем, чем о способах выслужится перед начальством и демонстрировать свою власть. Уже только за это НьюВижн оправдывает своё существование, ахаха!.. -- Ряба засмеялся и затих. -- А вот как вы сами думаете, Анатолий?

-- Я?

-- Да, вы. Вы же типа следователь, должны уметь строить предположения исходя из фактов. Кстати, обращу ваше внимание, что далеко не все обработки НьюВижн содержат что-то актуально-социальное, большая часть совершенно абстрактна, и вы это сами знаете, мне же, с помощью известных вам методов, удалось довести эту актуальность до совершенства.

-- Это бы хорошо, но... Я не знаю, честно. Я ожидал получить ответ от тебя.

-- А вот тут ты явно боишься думать и фантазировать, хотя именно это и надо делать, потому как у меня нет ответа на этот вопрос. Вернее, ответа точного и однозначного.

-- А не точного?

Ответа из зала не последовало, на миг наступила тишина, а затем послышался очередной щелчок фотоаппарата.

-- А не точный ответ и так сам вертится на языке. -- продолжил Евгений, периодически касаясь клавиш ноутбука. -- Сознание и реальность. Слыхали, может, о роли наблюдателя в квантовой механике, когда сам факт наблюдения может повлиять на ход эксперимента? Нет? Ладно, неважно. На самом деле, почему это так, не знает никто, в том числе и я, но в контексте данных вот этих экспериментов -- а всё, мной сделанное, можно считать большим экспериментом, мы имеем полное право предположить, что все эти квантовомеханические эффекты, суперструны, их скрученные измерения и сознание -- все они связаны друг с другом в единой структуре, а Вселенная... она просто показывает нам, то, что мы хотим увидеть, то, что для нас важно. Хотите бога -- будет вам бог, хотите проституток на даче с генералами, да пожалуйста, катаклизмы, как основной страх человечества -- нате, распишитесь! Вселенной не жалко. Да и антропный принцип только подтверждает эту догадку: раз Вселенная отражает нам содержимое нашего же мозга в виде этих картинок, то и константы мироздания не случайность, а действительно подогнаны под нас, и для нас. А я... всего лишь нашёл маленький ключик, как с помощью математики чуть-чуть приоткрыть эту шторку и посмотреть на самих себя со стороны...

Горчаков молча слушал.

Прижав пистолет к груди он опустил голову, и задумавшись, уставился на точку на полу, на миг выпав из происходящего. В зале в очередной раз щёлкнул фотоаппарат.

-- Ах, уже девять! Всего две осталось, всего две, Анатолий!