— Я знал, что вам понравится, султанша, — неожиданно раздался голос в покоях.

Голос Рустема-паши. Михримах Султан спешно закрыла шкатулку и положила ее обратно в шкафчик. С трудом приняв невозмутимый вид, она обернулась к супругу.

— Паша, о чем вы? Я искала что-то, чем заколоть волосы. Нестерпимо жарко. И почему вы не спите?

Мужчина недоверчиво усмехнулся и сел в кровати.

— Я просыпаюсь от любого шороха, султанша. Привычка. Во сне человек наиболее уязвим.

Михримах Султан улыбнулась уголками губ на его замечание.

— Ложитесь, вам завтра рано вставать.

— А Вы? — поинтересовался Рустем-паша.

— Я сейчас тоже лягу, — ответила Михримах Султан и, подойдя к дверям, постучала.

Они тут же распахнулись.

— Измир, принеси мне воды.

— Как прикажете, султанша.

Как только Михримах Султан выпила воды, ей стало лучше. Перевязав волосы, она вернулась в кровать, хотя желания спать не было. Всю оставшуюся ночь султанша ворочалась, изнемогая от жара и неудобства и лишь ранним утром, когда звезды стали меркнуть, а луна клониться к горизонту, уснула.

Проснулась Михримах Султан поздним утром, когда солнце уже высоко поднялось на голубом небе. Снова Гюльбахар-калфа вошла в покои в сопровождении трех служанок. Умывшись, Султанша повернулась к калфе.

— Гюльбахар, как ты?

— Спасибо, Султанша, я в порядке. Как Вам спалось? Вы выглядите уставшей… — отозвалась калфа, но на последних словах осеклась, видимо, по-своему поняв причину усталого вида султанши.

Та слегка смутилась, но не подала виду.

— Ночь была жаркой, и я долго не могла уснуть.

— Позвольте удалиться, султанша. Мне нужно оповестить повара, дабы он приготовил вам завтрак. Чего желаете, султанша?

— На его усмотрение.

Гюльбахар-калфа удалилась, а трое служанок выстроились перед своей госпожой в ожидании приказаний. Михримах Султан повернулась к ним лицом, устало вздохнув. Она нисколько не выспалась и чувствовала себя изнеможенной.

— Измир, принеси мне мои платья голубого цвета, я выберу подходящее, — приказала она и взглянула на вторую служанку, имени которой она пока еще не знала. — Как тебя зовут, хатун?

— Хюнерли, султанша, — ответила служанка, осмелившись посмотреть госпоже в глаза.

Михримах Султан внимательно рассмотрела девушку. Невысокого роста, хрупкого телосложения. Волосы ее были длинные, светло-пшеничного цвета и завивающиеся кольцами, а взгляд голубых глаз — проницателен и тверд. Заинтересовавшись, султанша отправила третью служанку, Айше-хатун, за украшениями и подозвала Хюнерли-хатун.

— Откуда ты? И как попала в этот дворец?

Девушка подняла голубые глаза на госпожу.

— Я родилась в Болгарии, султанша. Во время набега татар попала в плен. Меня привезли на невольничий рынок. Там меня купила Гюльбахар-калфа, султанша, и привела меня во дворец.

— Ты не похожа на болгарку. Обычно у них темные волосы и глаза.

— Да, султанша. Я наполовину болгарка, наполовину русская. Моя мать родилась в Подолье. От нее у меня светлые волосы.

— Значит, ты славянка, — улыбнулась Михримах Султан. — Моя Валиде тоже с тех мест. Как там, на славянских землях?

— Совсем по-другому. Холоднее и природа другая. Деревья, птицы…

Михримах Султан заинтересованно кивнула, решив попозже еще расспросить ее о незнакомых землях, ведь Валиде не любит говорить о ее жизни до Османской империи.

— Какое твое настоящее имя, славянское?

— Мария, султанша. Меня обратили в мусульманство и дали новое имя Хюнерли.

— И кто же подбирал тебе имя, Хюнерли?

— Гюльбахар-калфа, султанша.

— Что же, неплохой выбор. Оно означает «ловкая». Надеюсь, ты будешь соответствовать своему новому имени.

— Я постараюсь, султанша, — улыбнувшись, проговорила Хюнерли-хатун и обернулась на Измир-хатун, несущую три сложенных стопкой платья голубого цвета, и Айше-хатун, несущую шкатулки с украшениями.

Одевшись в небесно-голубое платье с кружевной отделкой и одев жемчужные украшения, Михримах Султан в сопровождении служанок Хюнерли и Измир спустилась в холл, где для нее уже накрыли стол.

Завтрак прошел в тишине и спокойствии. Михримах Султан этому и радовалась, и огорчалась. С одной стороны, нет Рустема-паши, которого она побаивалась и сторонилась. Но одиночество было непривычно для султанши. Она с нетерпением ждала, когда же Валиде навестит ее.

Решив после завтрака прогуляться по саду, Михримах Султан неторопливо шагала по тропинке, окруженной опадающими золотистыми деревьями. Легкий сентябрьский ветер овевал ее лицо, и девушка чувствовала себя куда лучше. Позади бесшумно следовали две и теперь уже излюбленные служанки — Измир и Хюнерли. Первую Михримах Султан ценила за покорную молчаливость и трудолюбие, а ко второй просто прониклась симпатией.

— Хюнерли, подойди, — подозвала ее султанша.

Девушка покорно появилась рядом, сложив руки перед собой.

— Да, султанша.

— Расскажи мне еще о своих краях. Мне стало интересно.

И Хюнерли начала рассказывать о своей родине, о семье, в которой выросла, и о странных иноземных обычаях. Прогулка бы неумолимо затянулась. Михримах внимала словам служанки, позабыв о времени. Но тут в саду появилась Айше-хатун, третья служанка, и подбежала к своей госпоже.

— Султанша!

Та обернулась, неохотно отвлекаясь от рассказа Хюнерли. Она, наконец, не чувствовала себя одиноко. Говорить со служанками не так уж и плохо, как ей казалось.

— Хюррем Султан нанесла визит в Зимний дворец и велела позвать вас, — пролепетала запыхавшаяся Айше-хатун.

— Неужели? — волнительно улыбнулась Михримах Султан и поспешила вернуться во дворец.

На пороге ее встретила Гюльбахар-калфа, и сообщила, что Хюррем Султан ожидает ее в главном холле. С шумом распахнув двери, Михримах Султан вошла в холл и с радостью обнаружила свою валиде, стоящую у окна и с интересом осматривающуюся.

— Валиде, — поклонившись, приветственно воскликнула Михримах Султан. — Добро пожаловать!

Сократив расстояние, она поцеловала руку матери.

— Я так рада вас видеть!

— Как ты, моя луноликая? Прочитав твое письмо, я забеспокоилась, — воскликнула рыжеволосая Хюррем Султан. — Выглядишь устало… Ты хорошо себя чувствуешь?

— Не волнуйтесь, я в порядке. Просто скучала по вам. Как Повелитель? А братья?

— Прошло лишь пара дней, как ты покинула Топкапы. Неужели жизнь в этом дворце не доставляет тебе счастья?

Михримах Султан, промолчав, отвела взгляд. Хюррем Султан вздохнула, нежно проведя рукой по лицу дочери.

— Моя Михримах. Мы с тобой же обо всем договорились. Знаю, ты не желала этого брака, но ты должна была доказать свою преданность мне и своим братьям. И ты это сделала. Я горжусь тобой. Уверена, скоро ты привыкнешь к новой жизни.

Настроение Михримах Султан стремительно испортилось. Интересно, как там Малкочоглу? Вспоминает ли о ней? Но спрашивать у матери о нем султанша не осмелилась, не горя желанием вызывать ее гнев.

— Вы так и не ответили, как отец?

— Повелитель в порядке и твои братья тоже. Джихангир очень скучает по тебе.

— Скажите ему, что я скоро навещу Топкапы.

— Неужели тебе так невыносимо в этом дворце? Или ты хочешь увидеть Бали-бея? — ехидно заметила Хюррем Султан.

Михримах Султан снова отвела глаза в сторону.

— Ну ладно, — смиловалась над ней Хюррем Султан. — Давай поговорим о другом. Как ты здесь устроилась?

Султанши сели на тахту у окна и принялись разговаривать. Михримах Султан соскучилась по матери, и обида, затаенная на нее при свадьбе, исчезла. Вечер неумолимо быстро опустился на Стамбул. Михримах Султан со своей Валиде провела весь день. Обед и ужин они провели за одним столом. Сейчас же султанши сидели в главном холле, откуда почти весь день не выходили, и Хюррем Султан вслух читала книгу, а Михримах Султан задумчиво слушала ее, не отводя взгляда от полыхающего огня в камине.

Послышались шаги и приближающийся голос Гюльбахар-калфы. Двери в покои открылись, и в них вошел Рустем-паша. Хюррем Султан умолкла, подняв рыжеволосую голову, а Михримах Султан, обратив взгляд на супруга, недовольно поджала губы. Им вдвоем с Валиде было так хорошо…