— Симптомы похожи на те, что были у Вас прежде, султанша, при простуде.
— Вероятно, у меня снова простуда, — устало вздохнула Михримах Султан, сидя на кровати. — Только прошу, не назначай то лекарство, что мне нужно было пить в прошлый раз. Уж очень неприятное на вкус…
— Это и не понадобиться, султанша. Потому как у Вас не простуда. Вы беременны…
Эти слова как гром среди ясного неба прозвучали для девушки. Сердце будто пропустило пару ударов. Беременна?!
========== Глава 17. ==========
Султанша, как только узнала новость, больше не произнесла ни слова. После ухода лекарши села на тахту,возле окна, взглянув на весеннюю природу за окном, и в безмолвном плаче слезы заструились по её щекам.
Для неё, казалось, весь мир перевернулся. Она ждёт ребёнка. От Рустема-паши. От мужчины, которого она до сих и не смогла по-настоящему полюбить, поскольку любовь к Малкочоглу всё ещё жила в ней. Была лишь привязанность, как к любящему, заботливому мужу, доверие и уважение. Но не любовь.
И этот ребёнок… Сможет ли она его полюбить? Или же… Как бы она была счастлива, если бы это был ребёнок от Малкочоглу… Но ничто не способно изменить существующую реальность.
— Хюнерли, — окликнула Гюльбахар-калфа вышедшею из своих покоев для прислуги служанку.
— Да, калфа, — девушка подошла к ней, выглядя обеспокоенно.
— Как Михримах Султан?
— Не знаю, калфа. Султанша, вместо того, чтобы радоваться, плачет. Молчит, ни с кем не разговаривает.
Гюльбахар-калфа нахмурилась.
— Султанше нужно принять эту новость. Она поймёт, что это счастье — иметь детей. Некоторым этого не дано. Например, нам, Хюнерли. До конца своих дней…
Гюльбахар-калфа не договорила и велела служанке идти по своим делам, решив, что не стоит продолжать эту больную для неё тему. К вечеру с государственной службы в Зимний дворец вернулся уставший Рустем-паша. Гюльбахар-калфа, как всегда, встретила его.
— Добро пожаловать, паша.
— Все в порядке?
— Да, паша, — неуверенно ответила калфа.
Рустем-паша заметил её обеспокоенность и подошел ближе.
— Ты что-то не договариваешь?
— Михримах Султан.
— Что «Михримах Султан»? — насторожился Рустем-паша, чувствуя, ка усталость уступает беспокойству.
— Вам лучше узнать это от самой султанши.
Еще больше нахмурившись, паша быстрыми шагами направился в супружеские покои. Растворив двери, он увидел супругу, сидящую на диване на своем любимом месте — у окна. Она даже не обернулась, не пошевельнулась.
— Михримах? — раздался в покоях голос мужчины.
Подойдя к жене, паша положил ей руку на плечо.
— Что с тобой? Что произошло? — впадая в крайнюю степень беспокойства воскликнул Рустем-паша.
Наконец, ее красивое лицо обернулось к нему. Серые глаза застилала горечь.
— Не беспокойся… — впервые заговорила Михримах Султан после того, как узнала о своей беременности. — У меня для тебя есть доброе известие.
— И какое же, султанша? Не мучай меня.
Девушка на мгновение поджала губы, будто не желая говорить. Но сказать было нужно. И она это прекрасно понимала.
— Я жду ребёнка.
Шах Султан, сложив руки на коленях, сидела в холле на первом этаже дворца. На её красивом лице блуждала довольная улыбка. Хатидже Султан же неустанно металась перед ней, переживая.
— Успокойся, Хатидже.
— Как я могу быть спокойна, сестра? Своими словами ты так меня взволновала…
— Неужели? — еще больше расплылась в улыбке Шах Хубан.
— Наконец, эти недели молчания прекратятся. И Хюррем получит достойный ответ! — упивалась своей ненавистью Хатидже Султан. — Поражаюсь твоему хладнокровию, сестра. Мне не удается так обуздать свои эмоции…
— Именно поэтому, Хатидже, прежде Хюррем одерживала победы. Она умеет выжидать, словно змея в норе… Отныне её победам пришёл конец. Мы наступим ей на горло, сестра, и заставим шипеть от поражений.
После слов Михримах Султан в покоях воцарилась мертвая тишина. Рустем-паша медленно сел рядом с женой.
— Хвала Аллаху. Он услышал меня, — проговорил он с радостью в голосе.
Михримах Султан на его слова лишь повела бровью.
— Этой новостью ты осветила мою жизнь, Михримах, — поцеловал Рустем-паша свою молодую супругу. — Моя любимая султанша. Я надеюсь, у нас родится дочь — такая же красавица, как и ты.
От его слов в голове Михримах Султан всё пошло кругом… С каждым радостным возгласом мужа она всё больше впадала в растерянность и негодование. Ей же только семнадцать лет!
— Я не в силах разделить с тобой эту радость… — призналась она, не желая сдерживать свои чувства.
Паша мгновенно нахмурился. Радость испарилась с его лица. Наконец, он понял, что послужило причиной расстройства жены. Она не желала этого ребёнка.
— Всеобщее счастье узнавших эту новость меня пугает, Рустем.
— Почему, султанша? — не понимал мужчина. — Разве рождение ребёнка может быть встречено такой горечью?
— Как видишь. Ребёнка этого я не желаю! — разгневалась девушка и, встав с дивана, вышла из покоев, оставив возмущенно-напряженного супруга в одиночестве.
Проведя весь оставшийся вечер в холле в одиночестве, Михримах Султан по-понемногу приходила в себя. Уже ушли негодование и растерянность. Осталась лишь горечь. Из-за того, что это ребёнок Рустема-паши.
Ближе к ночи султанша отправилась в хамам, чтобы смыть с себя все переживания. Рустем-паша был в своем кабинете, изучал какой-то документ по части государственных дел, как вдруг в дверях появилась взволнованная Гюльбахар-калфа. Увидев ее, Рустем-паша подозрительнооглядел её.
— В чём дело?
— Михримах Султан в хамаме стало плохо!
Когда паша ворвался в супружеские покои, его глазам предстала бледная супруга, лежащая на кровати с мокрыми волосами и уже в ночной шелковой рубашке в пол.
— Что произошло? — со злостью обратился он к Измир-хатун.
— Наверное, султанша упала в обморок из-за беременности…
— Позовите лекаря — распорядился Рустем-паша, сев рядом с женой и настойчиво убрав в сторону руки Хюнерли-хатун от неё. — Можешь идти, хатун.
— Как прикажете, — неохотно покорилась служанка и вышла с другими служанками из покоев.
Осталась лишь Гюльбахар-калфа, как самое доверенное лицо.
— Моя султанша, как ты?
— Все в порядке, — на выдохе ответила Михримах Султан слабым голосом. — Я лишь хочу поскорее заснуть и забыть этот день.
Поджав губы, мужчина смолчал. Поднял супругу на руки и аккуратно положил в постель.
— Отдыхай, Михримах. Теперь тебе нужно быть осторожной.
Волна раздражения задела затуманенный рассудок девушки, но она не в силах была сейчас спорить. Рустем-паша вышел из покоев,а за ним Гюльбахар-калфа. Прикрыв двери, они отошли немного в сторону, остановившись в коридоре.
— Отныне твоей главной обязанностью является следить за Михримах Султан. Я должен знать всё о том, что она делает в моё отсутствие. Особенно следи за её самочувствием.
— Поняла, паша.
Когда он вернулся в покои, султанша уже спала. Быстро переодевшись ко сну, Рустем-паша лег рядом, чувствуя неимоверную усталость и в то же время радость. Он, наконец, станет отцом. Отцом ребёнка женщины, о которой мечтал годами.
Михримах Султан проснулась поздним утром. Воспоминания удушливой волной нахлынули на неё, и хорошее настроение мгновенно испарилось. Выбрав серое скромное платье, отражающее её сегодняшнее настроение, султанша спустилась в холл, где всегда трапезничала.
Этим утром она снова была в одиночестве. Рустем-паша уже отправился на государственную службу. Спустя долгие часы, когда султанша, сидя в своих покоях, читала, Гюльбахар-калфа возвестила о приезде Хатидже Султан.
— Зачем это понадобилось? — в слух воскликнула Михримах Султан и, отложив книгу, спустилась в холл.
Тётушка стояла спиной к дверям, осматривая дворец изнутри. Её кроваво-красное платье и красный платок показались девушке очень символичными. Услышав скрип дверей, Хатидже Султан обернулась.
