Топ Капы. Гарем.

Проходя мимо распахнутых дверей гарема, Хюррем Султан, сверкающая в облачении из переплетения шелковистого фиолетового атласа и чёрной парчи, остановилась. Заметив её, все обитатели гарема, как полагается, поклонились.

Сзади послышались мягкие шаги и, обернувшись, Хюррем Султан отыскала тёмно-карими глазами Селин Султан. Полноватая женщина была облачена в непривычно роскошное золотисто-бежевое платье, а в её тёмных волосах сверкала жемчужная диадема. Увидев Хюррем Султан, она молча поклонилась и поспешила войти в покои Валиде Султан.

Мрачно усмехнувшись, та последовала за ней в просторные и роскошные покои Валиде Султан. Селин Султан, которая едва опустилась на тахту, изумлённо взглянула на неё, заметно насторожившись.

— Селин-хатун, — произнесла Хюррем Султан, наблюдая за тем, как та вынужденно поднимается на ноги и снова кланяется.

— Добро пожаловать, госпожа. Чем обязана вашему визиту?

Не торопясь с ответом, Хюррем Султан наигранно задумчиво огляделась в опочивальне. Когда-то здесь жила её мать. Шах Султан была достойна жить здесь, а всеми забытая рабыня — нет.

— Где же твои могущественные союзницы?

— Не понимаю, о ком вы говорите, — волнительно сглотнув, ответила Селин Султан.

— Разве? — ухмыльнулась Хюррем Султан, и в её темно-карих глазах сверкала озлобленность. — Без поддержки Фатьмы Султан и Эсен-хатун ты бы не заняла должность управляющей гарема. Думаешь, они выбрали тебя, потому что считали, что ты этого достойна? Попросту лучшей кандидатуры не было. Разумеется, я бы их не устроила, так как не собираюсь кому-то подчиняться. А ты, хатун, делаешь это едва ли не с удовольствием.

Селин Султан с трудом сдержала подступившие слезы и, глубоко вдохнув для успокоения, вымученно улыбнулась.

— Если это всё, госпожа, то я бы хотела вернуться к своим делам.

— Разумеется. Не волнуйся. Скоро эти дела станут заботой другого человека, и ты, наконец, вздохнёшь спокойно.

Ухмыльнувшись над растерянным выражением заплаканного лица женщины, Хюррем Султан горделиво покинула покои. Селин Султан проводила её мрачным взглядом карих глаз, а после шумно выдохнула, спешно стерев пролившуюся слезу с щеки, когда в опочивальню вошла её дочь Фатьма.

Топ Капы. Комнаты слуг.

Степенно войдя в небольшую и простоватую комнату, Хюррем Султан приветственно улыбнулась Фериде-калфе. Она спешно поднялась из-за письменного стола, за которым работала с документами, и поклонилась.

— Чем могу быть обязана, госпожа?

— Мне нужно поговорить с тобой, — ответила Хюррем Султан, подойдя к ней и заглянув в глаза. — Отвлекись от своих дел.

— Слушаю.

— Ты столько лет служила моей Валиде… Ещё до моего рождения, не так ли?

— Да.

— Верна ли ты, калфа, нашей семье? — пронзительно смотря на неё, спросила Хюррем Султан. — То есть, верна ли мне?

— Вы для меня стали семьёй, госпожа, — искренне ответила та, с трудом выдерживая взгляд Султанши. — Конечно, я верна вам.

— Прекрасно. Тогда ты должна сделать для меня кое-что… Ты согласна, что Селин-хатун не способна управлять гаремом? Этот пост должен занимать подходящий человек, с определённой властью и положением, а также способный руководить и направлять.

— Согласна, но моего мнения никто не спрашивает, — с осторожностью подбирая слова, ответила Фериде-калфа.

— Я только что спросила твоего мнения, — отозвалась Хюррем Султан. — Если ты на моей стороне, то помоги мне избавиться от Селин-хатун. За её плечами Фатьма Султан и Эсен-хатун, не желающие моей власти во дворце, потому мне приходится идти на хитрости.

— Что от меня требуется? — с готовностью спросила Фериде-калфа, заставив темноволосую госпожу довольно ухмыльнуться.

Топ Капы. Покои Фатьмы Султан.

Вместе трапезничая этим утром, Фатьма Султан, Гюльрух Султан и Эсен-хатун сидели за столом на атласных подушках, попивая сладкий шербет и вкушая лёгкие утренние яства.

Фатьма Султан, взглянув на задумчивую Эсен, легко улыбнулась. Гюльрух Султан, заметив это, недовольно нахмурилась. В последние дни её тётя сильно сблизилась с Эсен, а о самой племяннице позабыла. Это огорчало Гюльрух Султан, заставляя с каждым днём всё сильнее ненавидеть Эсен.

— Тебя столь беспокоит разлука с Повелителем, Эсен?

— Не знаю, госпожа… — ответила та, с тоской в серо-голубых глазах посмотрев на Фатьму Султан. — Отчего-то тоскливо на душе.

— Не унывай, — пытаясь приободрить её, проговорила Фатьма Султан. Она коснулась своей ладонью костлявого плеча наложницы, слегка потрепав его. — Ты слишком много времени проводишь в одиночестве в своих покоях. Заходи почаще ко мне.

Гюльрух Султан, услышав это, ещё больше нахмурилась.

— Благодарю, госпожа. Меня беспокоит не только это…

— Что же ещё?

Эсен-хатун не спешила ответить на вопрос, слегка покосившись в сторону недовольной Гюльрух Султан. Фатьма Султан, поняв её, с фирменной слащавой улыбкой повернулась к своей племяннице.

— Гюльрух, не хочешь вернуться в свои покои? Я приду к тебе на вечернюю трапезу.

Та, возмущённо взглянув на тетю, всё же повиновалась. Поднявшись с атласной подушки, она поклонилась, тяжело смотря на Фатьму Султан.

— Буду ждать вас, госпожа.

Развернувшись, Гюльрух Султан покинула опочивальню, шурша подолом своего синего платья.

— Что такое, Эсен? — дождавшись, когда двери за той закроются, спросила Фатьма Султан с лёгким беспокойством.

— Меня беспокоит что-то, и я не могу понять, что именно. Султанша, быть может, поговорить с какой-нибудь гадалкой?

Фатьма Султан от услышанных слов изумлённо вскинула чёрные брови.

— Ты хочешь, чтобы я при этом была с тобой?

— Верно, — кивнула темноволосой головой Эсен. — Одной жутковато, а больше просить мне некого.

— Хорошо, — неопределённо ответила Фатьма Султан. — Я велю своей калфе отыскать кого-нибудь. Как что-нибудь узнаю, то сообщу тебе.

— Спасибо.

— Повелитель ещё не писал тебе писем?

— Прошла лишь неделя, — горько усмехнулась Эсен, взглянув на улыбающуюся госпожу. — Думаю, первое письмо я получу не раньше, чем через несколько месяцев…

Путь от Манисы до Стамбула.

Карета, покачиваясь на кочках и сотрясаясь от бега запряжённых в неё лошадей, неспешно ехала по утоптанной дороге. Немного впереди ехал верхом на сером коне Шехзаде Баязид в окружении верных воинов, который, несмотря на осеннюю прохладу, стоически отказывался от того, чтобы сесть в карету к женщинам.

Выглянув в окно из-за занавеси, Дэфне Султан устало выдохнула. В душной карете напротив неё сидели утомлённые Миршэ-калфа и Филиз-хатун.

— Утомились? — взглянув на свою госпожу, беспокойно спросила Миршэ-калфа.

— Немного… — кивнула светловолосой головой Дэфне Султан. — Долог путь. Да и Топ Капы, я знаю, не намерен встречать нас радушно.

— Долго ли ещё ехать, госпожа? — слегка капризно спросила Филиз-хатун, мечтавшая поскорее выйти из кареты и, наконец, доехать до далёкого Топ Капы.

— Завтра прибудем в Стамбул, — ответила та, понимающе взглянув на наложницу. — Дай Аллах нам терпения и, главное, Баязиду вынести все интриги и склоки Топ Капы.

Филиз-хатун, услышав это, нахмурилась. Интриги и склоки?

— А кто живёт во дворце?

Дэфне Султан отвернулась к окну, снова всматриваясь в мелькающий пейзаж. Миршэ-калфа, поняв, что госпожа не хочет отвечать, повернулась к наложнице.

— Пристало ли тебе допрашивать госпожу? Оставь. Узнаешь, когда приедем.

Филиз-хатун, опустив серые глаза, пристыженно поджала губы.

Дворец санджак-бея в Эрзуруме.

Этим утром, как и во многие предыдущие, Севен Султан чувствовала себя неважно. Бледная и вялая, она так и не покинула ложа, сидя в постели и вглядываясь в окно на левой стене опочивальни.

Назлы-хатун, войдя в опочивальню, недовольно поджала губы и убрала нетронутый поднос с едой с ложа, передав его слугам у дверей. После, сев на край ложа, она беспокойно оглядела бледное лицо Севен Султан.