***

Едва Мэйв начала зашнуровывать ботинки, как открылась дверь, и в спальню вошла жена президента. Насколько помнила Мэйв, первую леди звали Джарьей. Миниатюрная блондинка закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Мэйв вернулась к шнурованию ботинок.

— Полагаю, ты пришла выказать мне поддержку.

Женщина кивнула и изучила Мэйв.

— Все в порядке, и поддержка мне не нужна.

— Ты сказала Джину правду об изнасиловании?

Мэйв замерла. Видимо, первая леди решила сразу перейти к делу. Подняв взгляд, Мэйв покачала головой и поймала взгляд голубых глаз Джарьи.

— Я не хотела, чтобы он вообще о нем узнал. Никогда.

— Почему ты вызвалась выйти за него замуж?

Выпрямившись, Мэйв вздохнула и указала собеседнице на стул. Джарья села.

— Я не хотела когда-либо снова видеть Джина. Я лишь хотела растить свою дочь и жить в мире. Когда мой отец объявил, что одна из нас должна выйти замуж за Джина Драйвена, я уже все решила.

— Но почему? — блондинка не выглядела осуждающей, и в ее голосе не было вызова. Мэйв даже показалось, что интерес Джарьи неподдельный.

— Я оставила его и позволила думать обо мне самое худшее. Из-за моей лжи его застрелили, и он чуть не умер. Я ему задолжала. Он всегда хотел лишь одного — выиграть войну. Я могу помочь ему добиться цели. Согласившись выйти за него замуж, я получила возможность поддерживать финансирование и рассказать Джину все, что узнала о Бодерии и принце. А также обезопасить нашу дочь.

— Ты предашь его? Причинишь ему боль?

— Нет, — покачала головой Мэйв, силясь ослабить мучительное давление в груди. — Я всего лишь хочу вернуть свою дочь и помочь Джину одержать победу. Как только все закончится, мы сможем расстаться и больше никогда не видеть друг друга. Я пытаюсь помочь ему, а не причинить боль.

— Само твое присутствие уже причиняет ему боль, — откинувшись на спинку стула, блондинка скрестила руки на груди, и Мэйв вздрогнула под ее пристальным взглядом. — Когда Джин вернулся с Приони, у него на выздоровление ушло шесть недель. Он отказался от всех медицинских процедур, кроме замены глаза, и то по одной-единственной причине — чтобы и дальше быть клинком.

От ее слов у Мэйв пересохло во рту. Она не могла представить, через какие испытания прошел Джин. Блондинка продолжила:

— Он две недели молчал. Не говорил вообще, даже с Браем. Он просто сидел у окна, и все время смотрел на Приони. Но однажды Джин встал и ушел из больницы. Он собрал все проведенные с тобой моменты, спрятал их как можно глубже и начал жить заново.

— Он так и не вернулся в больницу, чтобы восстановить лицо?

— Джин сказал, что клинку нет нужды быть красивым. Главное, острым. Первые три года он ужасно страдал. ПТСР. Приступы тревоги, панические атаки, ночные кошмары. Однако день за днем Джин продолжал трудиться. Каждый день он проводил по тринадцать часов в командном центре, помогая остальным клинкам. Он никогда не произносил твоего имени. Редко улыбался. Все его силы уходили на то, чтобы держаться.

Мэйв тяжело сглотнула, и ей подурнело. Она не хотела слушать дальше, но тут блондинка выпрямилась и взяла ее за руку.

— За последние два года ему стало лучше. Он начал улыбаться. Смеяться.

— А потом появилась я и все перевернула вверх дном.

— Ты хочешь причинить ему боль? — улыбка Джарьи была нежна.

Мэйв покачала головой. Нет. Причинить боль Джину было последним, чего ей хотелось.

— Хорошо. Думаю, он справится, и ему даже станет лучше. Ты все еще любишь его, Мэйв? — когда Мэйв не смогла ответить, улыбка Джарьи стала шире. — Скоро ты сама все поймешь, но на этот раз не позволяй Джину уйти. Борись за него. Борись с ним. Не сбегай, — маленькая блондинка крепко сжала руку Мэйв. — Или мы с Браем сами тебя выследим.

Мэйв кивнула. Она уловила посыл. У Джина были друзья, и они убьют любого, кто причинит ему боль.

Глава 4

Боевые судна Динары были легко узнаваемы — ширококрылые, с корпусами отличительной формы. Поэтому Джин выбрал маленький истребитель Табины и попросил механика снять все опознавательные знаки. Но только он начал надевать шлем, как в ангар вошла Мэйв.

— И куда ты собралась?

Пожав плечами, она закинула в кабину маленькую сумку и застегнула летный костюм.

— Лечу с тобой на Конкордию, Джин.

— Ты спятила, — покачал он головой и, вырвав у Мэйв из рук шлем прежде, чем она успела его надеть, встал с ней лицом к лицу. — Рэйвен, я неуравновешенный и не намерен брать с собой второго пилота.

— Что бы ни случилось, я полечу на Конкордию за своей дочерью, — не отводя взгляда, она забрала шлем. — Или я полечу с тобой, или угоню истребитель и отправлюсь туда одна.

— Нашу дочь.

Они стояли нос к носу. Мэйв кивнула, и Джин немного попятился.

— Возьми меня с собой, Джин.

— Ты собственноручно подписываешь себе смертный приговор, — вздохнул он. Указав на шлем, он развернулся и забрался в кабину.

— Почему ты уверен, что потеряешь самообладание, Джин?

Он замер. Джин повернулся в пол оборота, и Мэйв увидела, как от злости на его челюсти задергалась мышца. Хорошо. Он и должен злиться. Уж лучше быть сердитым, чем все проклятое время бояться самого себя.

— Это твое первое и последнее предупреждение. После отлета с Приони я выходил на поле боя только однажды. Если я вижу лазерные пушки Бодерии, мне приходится нелегко. В последний раз при виде них я потерял сознание. А когда очнулся, разрубил на части девять бодерианцев.

Мэйв положила ладонь ему на спину. Джин напрягся, но как только она опустила руку, почти сразу же расслабился.

— Ладно, — забравшись в маленький истребитель, она сверху вниз посмотрела на Джина. — Сегодня нам придется убить гораздо больше девяти.

С мрачным выражением лица он надел свой шлем и сел в кресло рядом с ней. Начав предполетную подготовку, Джин потянулся и пристегнул Мэйв ремнем безопасности. Она положила ладонь поверх его руки, и он поднял взгляд к ее лицу.

— Не прикасайся ко мне, Рэйвен. Я не знаю, безопасно ли вообще находиться рядом со мной. Я едва держу себя в руках.

Кивнув, она отодвинулась, и стоило ей устроиться на сидении, как истребитель вырвался из ангара.

— Я не верю, что ты причинишь мне боль, Джин.

— Очень надеюсь, что не причиню, Рэйвен, — покачал он головой и покрепче сжал штурвал.

***

Брай и Джарья смотрели вслед взмывшему в небо истребителю. Президент крепко сжал руку прильнувшей к нему жены.

— Я за него волнуюсь.

Джарья кивнула. Она тоже волновалась. Вот только ее куда больше пугало то, что Джин признает свою любовь к Мэйв, когда станет уже слишком поздно. Брай посмотрел на Джарью и поцеловал ее в губы.

— Джин позаботится о них обеих, — уверила она.

Джин был из тех, кто не позволит пострадать людям под его защитой. Брай снова поднял взгляд к небу, и его лицо исказилось от волнения.

— Я боюсь того, на что он пойдет ради них. Джин не был в бою два года.

Джарья вспомнила устроенную Джином ужасающую кровавую бойню. Девять бодерианцев были не просто убиты, а изуродованы до неузнаваемости и порублены на куски.

— Думаю, Мэйв сумеет его успокоить, — сказала Джарья, однако Брай не выглядел убежденным. Она улыбнулась и обняла его. — У них отвратительное прошлое, но они, кажется, до сих пор любят друг друга.

— Давай надеяться, что этого будет достаточно.

Джарья снова глянула на небо вслед исчезнувшему в облаках истребителю. На горизонте мелькали огни сражения. Она безмолвно помолилась за всех жителей Конкордии и за Джина с Мэйв.

***

Полет до места назначения прошел без происшествий. Джин перекинулся парой слов с патрулирующими истребителями. Взглянув вперед на бескрайний черный бархат космоса, Мэйв сглотнула. Она никогда не была любительницей космических полетов, а теснота кабины лишь усугубляла ситуацию. Джин был превосходным пилотом, но у Мэйв на каждом повороте все равно подпрыгивало сердце.