— Только слепо-глухо-немой не знает в школе о моем «особом» отношении к Полумне. Но все почему-то думают, что приворотным зельем, открытым декольте и короткими юбками, можно решить эту «ма-а-аленькую» проблему. И девушка может легко превратиться в «бывшую».

— Вот дела, — майор почесал седовласую голову. — Круто ты попал…

— Объясниться с Гермионой просто не пробовал? — женщина уже открыто усмехалась.

— Говорю же: она — упертая! Тебя достанет даже из преисподней, но все-все узнает! — Рогозин-младший откинулся на стуле. — Ну, не знаю… Представь себя, примерно умноженную раз на сто! Так ты, по сравнению с ней, еще, мягко говоря, куришь где-то в уголке…

— То есть, твой День Рождения в кафе нам еще и опасен?! — грозно задала ему вопрос женщина.

— Я лишь рассчитываю на то, что там будете вы, взрослые, — честно сказал паренек. — И это их остановит. И буду не я один, а Невилл… И мадам Боунс с племянницей… И много другого народа… — быстро прибавил он. — Но вместе их сажать все же не советую…

— О, господи, мало мне еще дел на работе, как, в добавок, выслушивать еще и подростковые глупости?! Ладно… Учту…

Рогозина ради четырнадцатилетия сына сняла кафе, так как народу Вячеслав пригласил много и, к тому же, у его друга тоже в этот же день был День Рождения. Так что Невилл, которому тоже пришло приглашение на праздник по сети, сразу же созвонился с ней (по номеру, который он не знал, но зато смог найти в интернете) присоединялся к ним и тоже оплатил часть праздника. Так что праздник получался двойным. И она почти не знала о тех, кто придет в кафе с английской стороны.

В зале было два длинных стола, посередине было пустое пространство — для танцев, и что-то типа мини-сцены. Еды было вдоволь, весь персонал, согласно договору, как только поставил все на стол, испарился.

Невилл прибыл первым, и как и сам Вячеслав, натянул на голову корону, отмечавшую именинника из толпы. Оба друга, пожелав друг другу бездну всего, да побольше, обменялись подарками, и сложили. на два подписанных заранее стола — подарков намечалось много, важнее было не перепутать свертки. Потом прибыли взрослые — Николай Петрович, Иван Тихонов с тремя подарками — Валентина не смогла вырваться с работы, и передала подарок через него. Невилл, оценив вес подарка от Ивана, сразу же начал разговаривать с ним на тему компьютерных разработок, и оба они, переговариваясь друг с другом, куда-то ушли.

Потом прибыли (почти одновременно — на такси) Полумна Лавгуд с Джинни Уизли и Гермиона Грэйнджер, разодетая в довольно-таки откровенное платье вишневого цвета, открывавшего обзор на все «прелести» — оно были коротким, и с глубоким вырезом. Полумна была одета в наглухо закрытое черное платье, но когда она повернулась спиной, обнаружилось, что оно открытое до самой поясницы. Сзади еще заманчиво поблескивала подвеска на длинной цепочке — скальпель, подарок Вячеслава на ее День Рождения. Джинни же была одета в обычное летнее цветное платье, но оно теперь было не поношенным как и все вещи у Уизли (из-за их бедности), а новым — девочка, оказывается, устроилась подрабатывать здесь на лето флористом, а так как знала английский, то получала весьма неплохо, обслуживая иностранцев.

Следующим вошли Амелия Боунс и ее племянница Сьюзен, которая радостно поприветствовала всех находящихся. Гора подарков на столах обоих плавно именинников росла…

Рогозина, которая прогуливалась среди прибывающих гостей, увидела двух девушек. Луна и Гермиона обменивались такими «говорящими» взглядами друг с другом, что женщине стало ясно -ситуацию нужно было срочно спасать, пока… это не началось… Обе стороны готовы просто разодрать друг другу глотки.

Именинник тоже, по-видимому, увидел двоицу, и поспешил вмешаться:

— Луна, — обратился Вячеслав к ней, — я тебе еще не показывал…

И увел ее от Гермионы. У той вид был весьма раздосадованный, но она проводила весьма мрачным взглядом Полумну и Вячеслава.

И тут в кафе вошел еще один персонаж и его товарищ…

Вопль «Сириус!» все еще гремел в ушах Рогозиной, когда Вячеслав уже с огромным удовольствием повис на сильных мужских руках уже оправданного мага. Сириус сейчас выглядел настоящим красавцем, даже несмотря на пока остаточные «явления», что оставил ему Азкабан. Рядом с ним приветливо улыбался Люпин, который после всей истории все же лишился работы в Хогвартсе. Все ученики переживали отставку этого профессора гораздо больше, чем отставку Снейпа.

— Привет, крестник! — Сириус любовно взлохматил черные волосы, — с Днем Рождения, тебя! И тебя, Невилл! Держите оба подарки!

— Так, — Рогозина взяла микрофон, — все: именинники и гости — за столы!

Молодежь вольготно разместилась за одним столом, а взрослые — за другим. Круглову переводила сама Рогозина (опер знал язык на уровне «привет-пока») и сейчас взрослые спокойно друг с другом беседовали.

— Сириус, — обратилась к нему женщина-полковник, — как вы себя сейчас чувствуете?

— Ну, — мужчина улыбнулся, — гораздо лучше… По крайней мере, мое честное имя оправдали… А золото, прочее и прочее, мне не так уж и важно… Правда, Луни? — обратился он к Люпину.

Люпин кивнул. И сделал глоток красного вина из бокала.

— Спасибо вам большое, что поверили мне… Раскрыли все… — с благодарностью проговорил Блэк. — Иначе это бы все так и осталось… Ох, даже не хочу говорить об этом в такой радостный день!

Блэк, жестом попросил микрофон у Рогозиной, и заговорил…

Гости начали танцевать, а Рогозина, вежливо извинившись, отошла в дамскую комнату. Застегнув молнию на платье, она уже хотела выскользнуть из кабинки, как услышала стук каблуков и шпилек по плитке пола. И она затаилась. Тем более, оба девичьих голоса она узнала.

-… да ты что, — голос Полумны был легко узнаваем, но сейчас он был напряжен как натянутая струна, — что ж Слава на тебя не смотрит-то? Ты же ради него так вырядилась, отродясь на тебе не помню столь коротких юбок… или платья. Но стоит отдать тебе должное — платье тебе идет…

— Это потому, что ты его держишь, привязала к себе как щенка… — Грэйнджер говорила сейчас презрительно. — Может, ты его опоила?

— Он у меня не на привязи, и даже не в ошейнике… — тут голос Луны стал мягче, слаще, — хотя я могу это сделать… Но не буду… Пока ему не будет угрожать опасность… Он же меня так любит… Нет, я так унижаться не буду, я ничего и никогда ему не подливала.

— Дрянь, — прошипела Гермиона, — если бы я тогда стояла на той чертовой платформе, то история повернулась бы ко мне лицом, и Рогозин был бы моим!

— Судьба так распорядилась, подруга, — вернула ей всю ее ненависть с процентами Лавгуд, — как только мы встретились глазами, тогда, на платформе, мы почувствовали… импульс… Нас уже тогда магия связала, тогда, понимаешь!

Послышался шум льющейся в раковину воды. Кто-то смыл руки под водой, в воздухе разлился аромат жидкого мыла из дозатора. Потом вода стихла.

— Я все равно буду за него бороться, — прошептала Гермиона, — слышишь!

— Это не любовь, Гермиона, — проговорила Полумна спокойно, — это все что угодно, похоть, желание…, но не любовь. Ты ее не знаешь, и принимаешь желаемое за действительное… Мне жаль тебя…

Дверь открылась; Рогозина услышала как щелкнула дверная ручка, а потом та закрылась.

Потом послышался какой-то стук, потом женщина услышала как что-то упало, опустилось на пол, а потом девушка зарыдала…

====== На матч! ======

— Мам, ты поедешь со мной на квиддич? — спросил Рогозин, собирая свой чемодан. Предстояла очередная поездка в Англию. — Билеты я взял. Всего один вечер…

Лето он провел в хлопотах и заботах: он наконец-таки расквитался со школой и особо не нужной ему школьной программой, выбрал будущее место работы, связанное с его магией в крови, и серьезно поговорил с матерью насчет своего будущего. Женщина ведь мечтала, что он сможет поступить в Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, и пойти по ее стопам, но жизнь и магия вмешались в ее планы…