Но тут снова подвернулся случай – всплыл артефакт, с которым Лорд был связан... Он... «переселился» на страницы того самого дневника, Джинни. Тебе повезло, что ты осталась в живых...
Рыжеволосая девушка обхватила себя руками, будто бы ей стало холодно. Все оглянулись на нее – она мелко дрожала...
- Он пил из тебя все соки, жизненные силы, разум и магию. Ему нужно было время... Но снова осечка – ты чудом смогла выйти на какой-то час из-под его контроля, похоже завладеть тобой полностью тоже было не так просто, сделала ошибки... И мы заметили, что с тобой творится, и все сопоставили... И после твоего разоблачения, он снова скрылся... Только теперь его приобретенных сил хватало на кое-какие и действия.
Он смог позвать через татуировку одного своего верного слугу. Тот доставил его в родительский коттедж, в этой деревушке где мы оказались с Виктором и Флер, а после его нашли Хвост и изгнанный из замка Северус Снейп...
Снейп и восстановил ему облик своими зельями... При мне он назвал его «...самым верным слугой из всех».
Он на моих глазах наказал двух предавших его, посмевших явиться сюда... он сначала пытал их, а затем, когда они начали его на коленях молить о смерти, “милосердно” подарил ее им...
Потом снова через этого слугу он узнал о Турнире... Ему было нужно сильное тело, а не жалкое его подобие... Все сложилось, и появился план. Снейп рассказал ему обо мне, и то, что именно я и являюсь пропавшим на годы Гарри Поттером, единственным выжившим после его террора, сокрушившим его мощь и силу... Ему нужна была моя кровь, но подобраться ко мне не просто... Мешала Россия и замок с защитными чарами...
Верным слугой оказался Людо Бэгмэн, чудом не схваченный при Первой магической войне. Именно он подложил мое имя в Кубок от имени несуществующей четвертой школы...
- Затем ты успешно прошел Турнир, – проговорил дальше молчавший все это время Сириус, – и добрался до финала, до Третьего тура...
- А дальше вы знаете. Но это еще не самое худшее. Темный Лорд при помощи ритуала и моей крови обрел такую силу и мощь, что справиться с ним практически невозможно... Он делился своим планами с призванными на кладбище соратниками, говорил, что призовет к себе на службу всех темных существ, затем великанов и дементоров... Он, улыбаясь и смеясь, говорил, что магическая верхушка, власть Англии ляжет под него полностью, а министра Магии Англии он легко устранит компроматом, которого за годы его правления накопилось немало... Он подкупит магическую знать, и, мало того, заставит маглов подчиняться себе... Они будут при нем как бесправные рабы. А тех, кто предал магию – кто стал полукровкой и всех грязнокровок, он... изведет всеми доступными способами.
Затем он захватит и магов. Англия будет под его контролем, под его режимом... Чистокровные и аристократия будут править всем. А магические школы Великобритании будут стерты с лица земли...
Его теперешней ненавистью легко можно стереть весь мир.
А после всего он вспомнил и моем присутствии...
Меня развязали, кинули к его ногам. Через минуту я уже был под заклинанием Круциатусом...
- О, нет, – помертвел Невилл, – и как же...
- Боль была настолько сильна, что, казалось, заслонила собой весь мир, так что я не мог даже понять, где я... раскаленные добела ножи пронзали каждый сантиметр кожи, голова готова была разлететься на куски от боли; я, кажется, кричал... Не помню... Мне хотелось, чтобы это мука прекратилась... забыться... умереть...
Голос Рогозина осекся. Он отвернулся от них, и глядел на безрадостно белую больничную стену.
А Рогозина неожиданно поняла, что беззвучно плачет: по ее щекам стекали соленые дорожки слез.
- Господи, – прошептала она, судорожно глотая воздух, – как же так... как же так...
- Но... но он снял его.- Начал говорить Рогозин, продолжая сверлить взглядом стену. – Им хотелось наказать меня, сделать покорным, и развлечься... Он вернул мне мою палочку, и объяснил, что дает мне фору – пять минут. А после... После они все, всем Внутренним кругом будут искать меня по всему кладбищу, и если найдут, и если смогут пленить...
То убьют после долгих пыток.
Я бежал, несмотря на свое состояние, не чуя под собой ног. Страх близкой смерти гнал меня быстрее, чем что-либо на этой земле... Я слышал за спиной лишь холодный смех Лорда и хохот его многочисленных прихвостней. Я смог спрятаться к каком-то склепе... на окраине кладбища.
Вскоре они начали искать меня.
Начался настоящий ад.
Я все-таки смог взять себя в руки, и одолеть пару... хотя не знаю, сколько точно, колдунов-Пожирателей, не привлекая к себе внимание. Помогли мне тренировки Грюма, я смог спастись. Я теперь по гроб жизни буду обязан и благодарен ему за подаренную мне жизнь... После смог пробежать в деревню, где спрятаться было легче... Я знал, что мне нужно было только продержаться, нужно было время – Невилл наверняка уже искал меня и поднял тревогу, когда маячок в моей одежде переместился из Лабиринта сюда... Потом услышал крики, которые кричали мое имя... Наверняка, именно это и спугнуло Пожирателей с Лордом – я видел, как они исчезают, их не должны были заметить сейчас... Я испугался, подумал, что это все-таки Пожиратели за мной вернулись, устранить... раньше вас... Сил бегать больше не было – меня, к тому же, еще и ранить в ногу успели... Далеко я бы не убежал... Даже в облике Черного феникса. Я услышал и твой крик, мама...
Я вспомнил сильные защитные чары, и именно в таком коконе вы меня и нашли... Я, из-за шока и стресса, даже сначала не поверил, что это вы – все еще свежи были в памяти эти страшные минуты бега и драки... Да и профессор Грюм меня предупредил, что, возможно, Пожиратели применят Оборотное зелье, чтобы выманить меня... Прости, мам...
- Ты поступил правильно, – Рогозина горячо обняла его, вытирая слезы с лица, – все хорошо, ты в безопасности...
Вячеслав обессилено улыбнулся.
Рогозина вышла от сына, и взглянула на наручные часы – скоро нужно было уходить с территории Англии, близился понедельник. Но как его тут оставить, да еще в таком состоянии?!
- Галина Николаевна, – полковник обернулась и увидела все еще неестественно бледную Луну, – я хочу с вами поговорить... Это срочно. Мне больше не к кому обратиться...
По ее лицу начали стекать слезы, и она надрывно зарыдала, спрятав лицо в ладонях.
Женщина подошла к ней и обняла за плечи:
- Есть место, где мы можем поговорить без свидетелей? – спросила она.
Луна кивнула. И отняла ладони от заплаканного лица.
Рогозина сидела на пыльной парте в темном, заброшенное классе на первом этаже и гладила по спине обессиленную и рыдающую в три ручья девушку. Девушка только что рассказала, что случилось между ней и Вячеславом, и как ее “подставил” влюбившийся в нее и добивающийся ее Крам.
- Тише-тише, девочка, – Рогозина по-матерински ласково водила ей по плечам, гладила по голове и перебирала ее светлые волосы, – он давно все понял, и простил тебя, наверняка... Такой сильной любви, как у вас друг к другу я еще не видела... Одна ошибка – да и то, считай – умышленная подстава, это не окончательный приговор вашим отношениям. Тебе сейчас надо быть с ним – более сильно, чем когда-либо, теперь Слава нуждается в тебе, а ты – в нем...
Каждый в этом мире хоть когда-нибудь, но оступался. Помоги ему забыть этот страх... Только ты сейчас, даже не я, а именно ты поможешь ему исцелить искалеченную этим жутким последним Туром память... Время, твоя любовь, верные друзья и моя забота – все это вместе заставит его забыть о произошедшем. Это просто болезнь, которой надо переболеть...
Она обессилено глядела в черноту и тьму классной комнаты, и понимала: сейчас, в этот момент, “мальчик” в Славе умрет скоро окончательно, и навстречу новой, иной жизни, начнет выходить мужчина...
====== Кладбище. ======
После случившегося на Третьем туре Турнира Трех Волшебников, родители поспешили забрать своих детей из школы. Многие уехали, даже не дождавшись объявления результатов годовых экзаменов. В этом году особенно отличился слизеринский стол — почти все старшие, начиная с четвертого курса студенты, покинули стены магического учебного заведения. В школе замокли веселые голоса и стих смех: всем учащимся, хоть было известно и не все, но факт оставался фактом — один из участников Турнира был убит, остальные — серьезно покалечены. Велось расследование, но было ясно — со всеми произошло что-то очень плохое…
