— Так! Подъем-подъем!
— О, господи! — вырвалось у Гермионы по-русски. Она с трудом поднялась на ноги. Грюм, услышав ее восклицание, показал сжатый кулак, покрытый боевыми шрамами.
— Вы знаете русский? — обрадовался Слава.
— Скажем так, — проговорил Грюм по-русски, — я выбрал его в качестве второго языка… — И снова перешел на родной, английский: — Так, я заговорился! Что стоим? Разбились на пары. Мисс Уизли пусть будет в паре с мисс Лавгуд. Рогозин — со мной… Отрабатываем удары!
Он отшвырнул палку прочь. Сейчас он выглядел ни дать, ни взять — боевой офицер: он выпрямился, расправил плечи; взгляд сделался тверже и горделивее. Его легко, в этот момент можно было представить в полном вооружении и с какой-нибудь винтовкой на плече.
— Так, — одобрительно покачал головой Грюм. Он наколдовал большую мягкую перчатку, в которую надо было бить, и сейчас Вячеслав, под его чутким руководством, наносил ей удары — один за другим. — Руку чуть сильнее сожми… Удар! Да! Еще! Так, молодец. Пойду проверять остальных, а ты — работай!
— Понял, сэр…
— У меня все тело в синяках, — проныла Грэйнждер, когда вся пятерка наконец-то с трудом, несмотря на дико болевшие мышцы во всем теле, добралась до гостиной, — Рогозин, я тебя убью! Если встану!..
— У меня такое ощущение, что я разгружал багаж с Хогвартс-экспресса, — Невилл, пребывая в просто выпотрошенном состоянии, упал в свободное кресло у камина. Джинни, потирая правую ногу, рухнула в соседнее. — В одиночку…
— По мне словно нечаянно проехал БелАЗ, — даже Рогозин, пребывая полностью в «убитом» состоянии, чуть возмутился, — раз семь… Все кости ноют! Как завтра встану — не понятно!
— Фу-у-ух, — выдохнула Полумна, тяжело садясь на свободный диван, — вот так тренировочка…
— Судя по виду Грюма, — злобно проговорила Гермиона, — это только начало… Рогозин, я уже говорила, что я тебя убью?
— Ты повторяешься, Грэйнджер…
Ко всеобщему удивлению студентов, профессор Грюм объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус — продемонстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению давлению из вне…
Предупрежденная заранее четверка уже не так бурно, как остальные, отреагировала на очередное «чудачество» чудного, по хогвартским меркам, профессора. Кто-то возмутился, но профессор Грюм моментально заткнул рот (вычел баллы) тем, кто возмущался больше всяких других.
Грюм по строгой очереди вызывал учеников и накладывал на них чары. Чего только они не вытворяли, оказавшись в его власти!
Дин Томас трижды проскакал вокруг комнаты, распевая национальный гимн, по воле Аластора Грюма и его волшебной палочки. Лаванда Браун вообразила себя белкой, щелкающей орешки — только она грызла свое перо. Перед заклятием оказались бессильны все, становясь собой, только когда Грюм заклятие снимал. Первым из четверки, кого вызвал профессор, это был…
— Рогозин, — наконец прохрипел Грюм, — твоя очередь. Рогозин спокойно вышел на середину класса. Профессор нацелил на него палочку и произнес:
— Империо!
Удивительное ощущение! Вячеслав словно воспарил в небо. Никакого беспокойства нет и в помине, только легкое, необъяснимое счастье. Блаженство волной окатило его, и все же он чувствовал себя как в тумане: за ним пристально наблюдают. И тут в пустом черепе эхом отдалось приказание Грозного Глаза:
— Прыгай на стол!
Но это ощущение кайфа длилось всего несколько секунд. Потом пришло страшное давление со всех сторон по черепной коробке, и сверлящее ощущение в мозге.
— Ни за что! — прорычал Рогозин, окончательно сбрасывая с себя чары, мотая головой из стороны в сторону. — Ни за что!
Грюм опустил палочку.
— Молодец, Рогозин. Ты — единственный, на моей памяти, кто почти сразу же сбросил чары. Мать научила? Класс, внимание: Рогозину это сделать удалось…
— Да, мама научила меня многим способам, чтобы я не попал под чье-нибудь влияние, и не был загипнотизирован… — подтвердил его слова Вячеслав.
— Уважаю таких сильных женщин… Не легко из тебя сделать послушную марионетку. Молодец ты. Так, Долгопупс! Ты — следующий… К доске!..
Невиллу чары преодолеть не удалось, как и Гермионе. Полумна так же, как и Вячеслав, не поддалась их влиянию на себя с первой же попытки. Грюм, безжалостно задав классу приемы против Империуса, обещал на следующем же уроке вытрясти из всех, как минимум, душу, если они их не выучат.
Задавать в этом году все преподаватели начали намного больше — дело близилось к СОВ, и школьная программа плавно подходила к концу. Основные заклинания и зелья, в принципе, были изучены, остались изучить не столь много материала, а затем всех ждал более «продвинутый» уровень.
Сентябрь сменился октябрем, и рано утром, после утренний пробежки и тренировки, Рогозин и Лавгуд вместе вошли в холл…
Вошли в холл и у порога застряли — дальше и шага не ступишь. На стенде у мраморной лестницы — роскошное объявление, выведенное красивым почерком на пергаментном свитке, возле которого столпились ранние ученики. Рональд Уизли, как самый высокий, встав на цыпочки, громко прочитал через головы:
— «Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше… После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей».
— Круто, — заметил Невилл, — привет, Слав… Значит, вот когда гости прибудут… Здорово будет посмотреть на иностранных студентов…
— И пообщаться, — заметила Полумна, — я неплохо знаю французский… Если что. Так что французов я беру на себя…
— А Дурмстранг — мы с Невом… — заметил Рогозин. — Там очень разноязычный коллектив… В основном из северных стран и Прибалтики. Очень сильно удивлюсь, если там не будет русских…
— По родным берегам соскучился? — спросила Полумна.
— Есть немного… По родной речи, скорее… Так, Нев, у меня сейчас перед уроком консультация у Слизнорта, я побежал.
Объявление взбудоражило всех без исключения обитателей замка. Куда бы Вячеслав ни шел, только и слышно: «Турнир Трех Волшебников», «Турнир Трех Волшебников»… Все как с ума посходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшебства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты?
И конечно, замок подвергся тотальной генеральной уборке. Несколько потемневших портретов хорошенько почистили и помыли, привели в порядок золоченые рамы, к их вящему недовольству. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета, так как их смазали маслом. А Аргус Филч в ярости кидался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже довел двух девочек-первоклашек до слез.
Волновались очень и преподаватели. МакГонагалл требовала ото всех максимум работы и результата.
И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли — ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский — красный с золотым львом, Райвенкло — бронзовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком Пуффендуйцев и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: большая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи.
— Не слабо, — фоткнул герб Хогвартса Невилл на телефон.
Рогозина ждала сова — Сириус был верен себе, и посылал письма в открытую. Распечатав конверт от Блэка, Вячеслав погрузился в чтение.
— Вам всем привет, — сказал он, складывая исписанные быстрым почерком листки.
— И ему тоже, — проговорила Гермиона. — Как он?
— Снова вернулся к мракоборцам в отдел… Сейчас работает. Дом в порядок приводит… Тихо, мирно…
— Здорово, что он смог вернуться к нормальной жизни, — заметила Полумна. — Обычно это трудно… После стольких лет отсидки в застенке.
