- Влад… - она хотела что-то сказать, но он ясно дал понять, что не собирается ничего слушать, приложив палец к её губам и отрицательно покачав головой.

Откуда-то из глубины квартиры послышался звук закрывающейся балконной двери – вероятно, это вернулся Дима. Катя с лёгкой тревогой взглянула на приоткрытую дверь спальни, но Влад, казалось, вообще не обратил внимания ни на что: он был слишком увлечён, лаская её. Расстегнув пуговицы на её блузке, он жадно начал покрывать поцелуями зону декольте, постепенно опускаясь всё ниже. Беспомощно глотнув ртом воздуха, Катя предприняла попытку как-то остановить его пыл, выставив руки вперёд и, тем самым, отстраняя его от себя на некоторое расстояние. Что-то в его ласках причиняло ей неудобство, что-то не позволяло отдаться им и расслабиться самой. К тому же, они были не одни в квартире, и это тоже играло свою роль. Но Владу, похоже, было совершенно наплевать на всё. Одним резким движением он схватил её руки и завёл ей за голову, крепко сцепив запястья. Свободно проделав все эти манипуляции одной рукой, второй он в ту же секунду скользнул вниз и рванул на себя ремень её джинсов. От неожиданности Катя слабо вскрикнула, но в горле пересохло, и её было почти не слышно. А Влад словно обезумел. Он почти стянул с неё джинсы и уже добрался рукой до трусиков, как вдруг она не выдержала этой пытки и взмолилась:

- Прошу тебя, перестань!..

На миг он взглянул в её молящие о пощаде, испуганные глаза, и тут же остановился. Пользуясь тем, что Влад ослабил хватку, Катя вырвалась и отпрянула на другой край кровати. Там она трясущимися руками запахнула на себе блузку и начала застёгивать пуговицы. Пальцы не слушались её, и ей удалось осуществить задуманное только с третьей попытки. Всё это время Влад молча смотрел на неё отсутствующим взглядом. Затем, словно опомнившись, он тряхнул головой и встал.

- Извини, я…

- Пожалуйста, оставь меня, - она вскочила на ноги и судорожным движением поправила причёску. – Не приближайся…

- Я не понимаю, что произошло, - пробормотал Соколовский, сконфуженно кашлянув. – Послушай…

- Не надо, - Катя попятилась к двери. – Я не хочу, чтобы было так. Не здесь, и не таким образом, Влад. Ты меня пугаешь такой настойчивостью, пойми, - не договорив, она опустила руки и выбежала из спальни.

Квартиру Бикбаева они покинули очень скоро. По дороге домой, в машине, Катя не проронила ни слова. Влад тоже молчал, понимая, что сейчас не самый удачный момент для разговора. Он довёз девушку до дома и на прощание лишь слабо сжал её руку.

- Я позвоню, - сказал он и, не дождавшись, пока она зайдёт в подъезд, умчался.

******

Согдиана вернулась в Буэнос-Айрес, спустя пару дней. Она прилетела не одна – с ней была и её мама. Решение забрать её с собой Согдиана приняла не раздумывая, как только проконсультировалась с врачами в Ташкенте. Заболевание действительно было очень серьёзным, и местная медицина не отвечала тем требованиям, которые касались всего курса лечения. Поняв, что наблюдаться в Аргентине будет лучшим из возможных вариантов, Согдиана тут же начала собирать мамины вещи. Все попытки сопротивления с её стороны девушка отмела сразу. Она пообещала устроить мать в подходящую клинику, чего бы ей это не стоило. В сложившейся ситуации Ларисе было не до выбора, и она покорно последовала за дочерью.

По прибытию домой, Согдиана успела заскочить к себе в квартиру лишь на каких-то пять минут, только чтобы сбросить лишние вещи. Егора дома не было, и звонить ему она не стала, так как сначала решила разобраться с делами первой важности, а именно, скорее определить маму в больницу и договориться обо всём с лечащим врачом. У неё ещё оставалось немного денег из тех, что дал ей приятель Джамала, и она рассчитывала, что этой суммы должно хватить на первый взнос за все необходимые процедуры и лекарства.

Таким образом, день для Согдианы пролетел на одном дыхании. Она разузнала всё, что только могла, и с тревогой поняла, что положение её мамы оставляет желать лучшего. Все оставшиеся деньги она уже отдала, поэтому следовало начинать думать над тем, где достать ещё средства на операцию по пересадке сердца, проведение которой вероятнее всего будет уже неизбежно.

Простившись с мамой и пообещав приехать к ней завтра, Согдиана оставила её в стационаре (так рекомендовал врач) и вышла на улицу. Денег на такси у неё больше не было, она набрала номер Егора и услышала равнодушное: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Вздохнув, она ещё раз порылась в сумочке и нашла какую-то мелочь.

«Что ж, на кофе хватит», - печально подумала она и двинулась по направлению к кафетерию, что находился через дорогу. С неба моросил мелкий дождик, она чувствовала, что начинает мёрзнуть, и ей просто необходимо сделать глоток чего-нибудь горячего и согреться. Слишком тяжёлый выдался день.

В кафе было совсем не много людей. Опустившись за столик у окна, Согдиана сделала заказ и задумалась. Она совершенно не представляла, что ей теперь делать, как выйти из положения. Егор так и не перезванивал, возможно, он ищет работу. Может быть, он уже что-то нашёл, но, даже если и так, разве смогут они покрыть все расходы? А ещё Джамал в тюрьме, ему тоже нужны деньги на адвоката, только где их взять? Если бы Согдиана могла что-то заработать, но ей уже больше недели никто не звонил, да и вряд ли позвонят в ближайшее время. Кто-то очень удачно запустил в прессу слух о том, что её брат сидит, причём ему приписывают уже всё подряд, вплоть до убийства. Как это прекратить? Дать интервью с опровержением? В принципе, можно попробовать, но ничего существенного это уже не даст…

Кофе, который она заказывала, принесли уже минут десять назад, а Согдиана всё сидела, погружённая в свои невесёлые мысли, и совсем забыла о нём. Неизвестно, сколько бы ещё она так просидела, уставившись в окно, если бы на её плечо неожиданно не легла чья-то рука. Очнувшись словно ото сна, Согдиана растерянно обернулась и увидела перед собой высокого молодого человека с тёмными волосами, в синем пиджаке. На вид ему было около тридцати лет, от него шёл ненавязчивый, приятный аромат дорогого парфюма, и, по всей видимости, он следил за своей внешностью: причёска была уложена безукоризненно, костюм сидел как влитой, а ботинки идеально вычищены чуть ли не до блеска. На Согдиану он смотрел заинтересованно, но во взгляде его она уловила едва заметный оттенок жалости. Неужели она действительно так плохо выглядит, что вызывает у посторонних людей лишь желание пожалеть её? Для чего он к ней подошел?

- Извините, - подал голос мужчина, поспешно убрав руку с её плеча. – Дело в том, что я наблюдаю за вами уже давно, и… мне кажется, у вас что-то случилось. Ваши глаза необычайно грустны, но от этого они только прекраснее…

- Прошу прощения, но вы ничем не сможете помочь мне на данный момент, - смутившись, Согдиана отвела взгляд в сторону. – Мои мысли и проблемы касаются только меня.

- Ради Бога, не сочтите меня невежливым, - молодой человек закашлялся, - на самом деле, я никогда вот так не подхожу к незнакомым девушкам, но перед вами устоять не смог. Я видел вас, вы же… Согдиана, да?

Она коротко кивнула, явно не собираясь поддерживать разговор. Но собеседник не успокаивался:

- Если честно, давно мечтаю познакомиться с вами. Но не ожидал, что встречу вас вот так, в таком неожиданном месте, и… мне казалось, вы вот-вот заплачете, такая печаль написана на вашем лице. Если вас кто-то обидел, только скажите, я…

- Спасибо, но ничего не нужно, - Согдиана покачала головой. Но тут же ей стало неловко за свой несколько резкий тон, и она, словно извиняясь, пробормотала:

- Мне действительно сейчас не до знакомств…

- Я понимаю, простите за мою навязчивость, - он молитвенно сложил руки. – Но, всё же, может быть, я смогу вам чем-то помочь? Мне больно видеть, как вы грустите…

Согдиана вновь хотела ответить решительным отказом, но неожиданно почувствовала, что слёзы наворачиваются ей на глаза. Она подумала, что ей действительно совсем никто уже не сможет помочь, она как будто осталась одна в этом огромном, равнодушном мире, прочившем ей теперь лишь невзгоды и трудности. И Егор, в котором она так нуждалась, словно забыл о её существовании. Почему он не ищет её, почему не беспокоится о ней?..