Тесла снимал картину, нарушая временной порядок. Такой метод часто используется в кино. Съемки в интерьерах должны быть сделаны в следующем месяце в Торонто. В этот день снималась кульминационная сцена фильма. Дело происходит в Венеции восемнадцатого века. Саларио (Свонн), старейшина древней «гильдии вампиров», победив своего соперника, аристократа и некроманта Гримальди (Мак-Клив), приперт к стене Кампаниям[27] разгневанной толпой в карнавальных масках. В толпе — протеже Гримальди, Николь (Дона Уикерс), начинающая вампирша, решительно настроенная прикончить своего бывшего любовника Саларио во имя славы Господней, чести Венецианской республики, рассвета Века разума и удовлетворения чувства мести. В эпизоде, который должен был сниматься, толпа вливается в величавое шествие свиты дожа. В возникшей толчее Саларио удается скрыться по Рио-Каноника. Николь преследует его, держа наготове деревянный кол и киянку.
Вся площадь была заполнена съемочным оборудованием. На ней — с десяток автоприцепов, в которых разместились мобильный режиссерский офис, костюмерные и гримерные для основного актерского состава. В лесах, построенных для осветительных приборов, ползали анаконды кабелей и жужжали электрические генераторы. Краны с камерами были установлены в пяти разных местах. Техники сновали повсюду, прокладывая пути для операторской тележки и регулируя уровни освещения. Из-за адриатического утреннего тумана трудно было определить время суток, и Тесла фактически снимал день как ночь. Армия статистов выстроилась в очередь перед шеренгой помощников по костюмам, которые суетились с костюмами и реквизитом. Попытка представить себе стоимость всего происходящего вызвала у Мэгги головокружение.
Свонн сидел в своем собственном автоприцепе в окружении двух костюмеров, парикмахера и гримера. Регина Харгрейв, уже одетая в костюм матери Николь, распутной маркизы делла Фабрицио, зашла туда с картонным стаканчиком чая на травах в руках, стараясь согреться: утро было прохладным.
— Ну и как тебе этот наш маленький мир шоу-бизнеса? — спросила она Мэгги.
— Это спектакль сам по себе, — ответила Мэгги. — Независимо от того, какой фильм снимают.
— Да. Независимо от фильма, — сказала Регина хриплым голосом с ноткой презрения. — Кстати, ты читала сценарий?
— Только отрывками.
— Ну, этот сценарий — полная чушь. Думаю, его написал девятилетний сын Торклсона. Хочешь совет, дорогая? Первый день на съемках — самый волнующий день в жизни, зато второй, вероятно, будет самый скучный. Пусть это тебя не расстраивает.
Кто-то снаружи прокричал в мегафон имя Регины.
— Спасибо, — сказала она и вышла.
8
Нашла коса на камень
Съемки сцены с шествием свиты дожа и толпой заняли все утро, хотя в последней редакции она должна была идти на экране не более сорока секунд. Было сделано тринадцать дублей. Сложность происходившего вызывала у Мэгги благоговейное чувство. В сравнении с этим большая работа по приготовлению стола для светской свадьбы или рождественского застолья на двести персон выглядела легкой прогулкой по проселку. Очень редко какие-то неувязки превращались в серьезную проблему, как, например, когда носильщики портшеза дожа пропустили свою очередь или когда двадцать семь лошадей вышли из повиновения. Чаще всего то предохранитель у генератора сгорит, то осветитель споткнется о кабель. На одиннадцатом дубле один из статистов не успел выбросить сигарету до того, как включили камеры. До этого Тесла стоически терпел все, но эта сигарета вывела его из терпения. Широким шагом он прошел по влажной площади к провинившемуся статисту, выкрикивая:
— Ты думаешь, мы здесь комедию Ноэла Коуарда ставим? Хочешь показаться особенным? Мол, мы не из толпы? Ты чем-то отличаешься от других? Космополит? Надоело жить? Пресытился? — Голос Теслы становился громче по мере того, как он подходил ближе.
Статист тем временем выбросил окурок. Он, казалось, был удивлен тем, что Тесла все еще идет к нему. И прежде чем он понял, в чем дело, режиссер уже схватил его за рукав, вытащил из-под защиты толпы и откинул за колеса крана. Когда статист упал на скользкую мостовую, Тесла принялся пинать его с таким ожесточением, с каким управляющий прежних времен мог когда-то избивать фабричного рабочего, застигнутого при попытке стащить шплинт. Он пинал и пинал его до тех пор, пока, казалось, не отбил себе ногу, а бедный статист не произнес ни звука, то ли смирившись, то ли потеряв сознание. В конце концов Тесла захромал к своему режиссерскому месту в полной тишине, а двое подсобных рабочих оттащили избитого статиста за автоприцеп. Спустя десять минут, во время съемки двенадцатого дубля, туча знаменитых голубей с площади Святого Марка решили полетать перед камерой номер два. Дубль тринадцатый, по мнению Мэгги, можно было считать безукоризненным только потому, что ничего не случилось.
Помощник Теслы объявил перерыв на обед — только для съемочной группы. Артистам было приказано собраться на репетицию у импровизированной пьяцетта, созданной между тремя автофургонами и краном у Кампанилы. В дополнение к обычному рациону, состоявшему только из минеральной воды, Тесла добавил сырые овощи и свежие фрукты. Никто из основного состава не выразил недовольства, очевидно считая это уже поблажкой. Но тут появилась Дона Уикерс с полной тарелкой фарфалле с телятиной и грибами портобелло, а также разными кусочками всякой всячины. Все это она взяла в палатке, где питалась съемочная группа. Темноглазая красотка с кривой улыбкой заняла место между Найджелом Мак-Кливом и Стивом Эдди прямо напротив режиссера и накинулась на содержимое своей тарелки с нарочитым удовольствием, показавшимся Мэгги намеренно провокационным.
— Кто разрешил вам набивать себе брюхо, как свинья, Дона? — спросил Тесла, произнося ее имя скорее как «Дауна».
Глядя Тесле прямо в глаза, Дона просто пожала плечами, продолжая есть.
— Понимаете ли, Франц… — попытался вмешаться Свонн.
— Когда мне потребуется знать твое мнение, Фредерик, я дам тебе знать. Дона, давай поговорим по-взрослому, хорошо? Кто здесь режиссер?
Она показала на Теслу вилкой.
— Ага, значит, ты понимаешь, что здесь есть кто-то, кому положено подчиняться.
Дона кивнула.
— И все же, несмотря на это, ты не подчиняешься его приказам?
Дона нанизала сердечко маринованного артишока на вилку, рассмотрела его и положила в рот. После чего опять согласно кивнула.
— Я правильно понимаю, что это — осознанное неподчинение?
Теперь на вилке оказался маленький шарик свежей моцареллы. Все остальные следили за разговором, переводя взгляды от нее к нему так, будто сидели на главной трибуне в Уимблдоне. Дона снова кивнула, проглотила сыр и промокнула губы салфеткой.
— А как тебе понравится, если я уволю тебя из этого филлума, Дона?
— Меня уже увольняли, — наконец ответила Дона. — В первый раз режиссер вел себя как головка члена, то есть полностью бесконтрольно. Он уже умер. Во второй раз это был член вроде тебя, но простой американский член. У него не было твоих художественных претензий. Так или иначе, но фильм был абсолютное дерьмо. «Истощение». Ты его видел? Больше он в кино не работает… Не из-за меня, конечно.
— Теперь оскорбления и угрозы, да? — сказал Тесла, пока не повышая голоса и даже с ноткой мрачной веселости. — Мне ясно. Ты портишь карьеры смертным, подобно Медузе Горгоне, превращая их в камень?
— Боже, ну уж не настолько, — сказала Дона, беря вилкой кусочек телятины.
— Ну, тогда, может быть, два миллиона долларов в виде гонорара для тебя что-то значат. Я взываю только к твоей корысти.
— Два двести пятьдесят на самом деле.
— Какая разница? Я тебя увольняю, ты их теряешь. Фьють.
— Видишь ли, Франц, за последние семь лет я снялась в девяти больших картинах. Можно сказать, я живу очень экономно по меркам тех… хм-м… таких же как я. У меня маленький домик в Санта-Монике в две тысячи триста квадратных метров. Конечно, он чертовски комфортабелен, поймите меня правильно, но в нем нет ничего такого, чтобы о нем вдруг напечатали в «Архитектурном дайджесте», если вы понимаете, о чем я говорю. Езжу я на дешевеньком японском джипе. Но дело в том, что у меня на счету больше десяти миллионов, Даже шимпанзе под силу вложить эту мелочь куда-нибудь, чтобы я получала восемь процентов. На самом деле, конечно, я получаю с этого гораздо больше, но не надо давать мне повода говорить об инвестиционных стратегиях. Тем не менее вывод таков: делай что хочешь, пупсик. Но я больше не намерена голодать.
