6

Незваный гость

Мэгги снилось, что она была в огромном шкафу, с верхней полки которого падали коробки со шляпками. Коробки били ее по голове и плечам и с шумом падали на пол. Эта суматоха трансформировалась в звук шагов и голоса снизу, и она поняла, уже полностью проснувшись, что Свонн наконец пришел. От жестких подушек у нее ломило шею, а во рту был дурной вкус. Поэтому она ополоснула рот вином, пригладила волосы пятерней и спустилась вниз встречать гостей.

— Я бы сейчас смогла проглотить даже гребаного бельгийского тяжеловоза, — проворчала Регина Харгрейв. — О боже, как здесь чудесно пахнет!

— Есть хочу! Есть хочу! — прогнусавил Стив Эдди странным голосом, который он вырабатывал для своего персонажа в «Голоде», молодого беспомощного швейцарского инженера Рейтнера, превратившегося в вампира-ученика. Мэгги заметила, что он теперь держал за руку маленькую Лайзу Сорелл, которая либо находилась под воздействиям наркотика, либо приобрела такой тысячекилометровый взгляд за два дня полуголодного существования. Регина представила Мэгги четырех артистов разной половой принадлежности, прилетевших этим утром из Англии. Свонн подошел и по-семейному поцеловал ее.

— Тесла весь день зверствовал, — сказал он. — Ничего, кроме противной минералки и нескольких содовых печений. Найджел уже подумывает, чтобы уйти.

— Так оно и есть, — сказал Найджел. — «Мерчант энд Айвори» приглашали меня на роль Герберта Асквита в «Сиссингхерсте». Да, это — Хорст, — сказал он, показывая локтем на жилистого молодого человека, с выкрашенными в оранжевый цвет волосами и хнычущим выражением лица, возможно полученное им еще при рождении. — Моя сегодняшняя добыча, — объяснил Найджел, похотливо подмигнув.

— Я фторой помощник режиссера по костюмам, — сказал Хорст. — У фас здесь хорошо.

Мэгги пришла в замешательство, обнаружив, что в буквальном смысле проглядела Тедди Дэйна, который задел за ее бедро в толчее прихожей.

— Я очень благодарен вам за приглашение, миссис Дарлинг, — сказал этот крохотный ветеран кино глубоким бархатным голосом. — Это действительно очень старомодный город, и все рестораны ночью закрыты. Даже если бы мы и попытались проникнуть куда-нибудь.

— У Теслы шпионы повсюду, — сказал Свонн.

Дона Уикерс, как зомби, проследовала в кухню, повинуясь своему носу, и принялась за антипасту. За ней последовала вся остальная банда. Вскоре кухня наполнилась возгласами удовольствия, смехом и стуком винных бокалов. Постепенно уныние, навеянное Теслой, рассеивалось. Команда разделалась с антипастой подобно полчищу муравьев, съев даже то, что было положено для украшения, прежде чем Мэгги удалось загнать их в дворик для основного ужина. Блюда приносились без всякого порядка, учитывая поздний час и состояние гостей. Немного спустя все были уже пьяны. Дона Уикерс и похожая на куклу Лайза Сорелл наперебой отрыгивали. Стив Эдди достал пакет отличной афганской травки. Когда он прикуривал первый косячок, по старинному палаццо разнесся громоподобный стук. Кто-то у входа? Свонн жестом приказал Тео пойти посмотреть. За столом воцарилось молчание, только Регина Харгрейв продолжала ржать над рассказом Тедди Дэйна о работе над последней эпической картиной Шварценеггера. Найджел Мак-Клив потянулся, чтобы закрыть ей рот рукой. Затем издалека раздался крик — это был грубый мадьярский голос разгневанного Теслы.

— Я знаю, что они — здесь, — кричал он. — И я чувствую запах с кухни!

Актеры изумленно смотрели друг на друга, было слышно, как Тео успокаивал режиссера. Свонн поднес указательный палец к губам.

— Ш-шш-шш. — Затем он встал, снял с себя все до нитки и вышел из комнаты, как нагое божество, каким-то образом упавшее с потолка работы Тьеполо и ожившее.

— В чем дело, Франц? — Голос Свонна мелодично отражался эхом от каменных стен. — Чему мы обязаны удовольствием такого неожиданного визита?

— Я знаю, что они здесь, Свонн. Не пытайся защищать их и не обманывай меня.

— Что ты, мой дорогой. Думаю, ты выпил лишнего.

— Не твое дело, — прокричал Тесла. — От тебя несет чесноком!

— Признаюсь, что миссис Дарлинг по дружбе приготовила мне кое-что перекусить. Я могу предложить тебе то, что еще осталось. Но, честно говоря, Франц, когда ты зашел, мы трахались вовсю. И как только я поговорю с тобой, мы продолжим. Вот так-то. Если, конечно, настрой не пропадет.

Мэгги вся сжалась от унижения, а артистам оставалось только сдерживаться, чтобы не закричать. Регина засунула салфетку себе в рот. Дона Уикерс держала в одной руке буханку хлеба, а другой постоянно тыкала в нее вилкой. Стив Эдди смял косяк, который скручивал, и рассыпал марихуану по своей тарелке.

— Вы думаете, что это пустячок, господин Свонн? — напыщенно спросил Тесла. — Это — профессия. Это — искусство. А вы — инструменты. Инструменты за себя не решают.

— Послушай, старик, смотри, вот это мой инструмент. У него свой резон, и он хочет вернуться к тому, чем только что занимался. Я осмеливаюсь говорить за него, поскольку сам он лишен этой возможности. Но я уверяю вас, сэр, что вы нарушили все правила приличия в его отношении.

Два английских юноши скорчили друг другу смешные рожицы.

— У меня для тебя новость.

— Какая, Франц?

— Мой — больше.

— Да ну?

— Взгляни сам.

— Соревнование вряд ли необходимо. Франц.

— Нет, посмотри. Вот он.

По щекам Регины Харгрейв струились слезы.

— Я содрогаюсь от одного его вида, — заявил Свонн. — Но это скорее чудовище, нежели орган.

— Теперь тебе ясно?

— Ну, тогда чем ты предлагаешь заняться в такой поздний час, Франц? Дуэль?

Взрывной приступ смеха, охвативший Регину Харгрейв, в конце концов выбил салфетку у нее изо рта, словно пыж из пушки.

— Я слышал! Кто там? Скажи мне, я требую.

Свонну пришлось схватить Теслу за плечи, чтобы удержать его.

— Это миссис Дарлинг, моя подруга, Франц. Честное слово. Будь хорошим мальчиком и отваливай, пожалуйста. Уже полночь. И ради бога, дружище, засунь эту штуку назад в брюки.

— Я слышу, как вы надо мной тихо смеетесь, — крикнул Тесла всем, кого он не мог видеть, но кто был здесь. — Всех накажу! Все почувствуют это!

Огромная старинная дверь громко стукнула, когда Тесла вышел, застегивая ширинку на ходу. Затем все замерли ненадолго, а потом разразились хохотом, а кое-кто даже зааплодировал, когда Свонн вернулся в крытый дворик, освещенный свечами.

— Ну и насколько велик он был? — выпалила Регина.

— Он не был таким длинным, как сосиски в Бромптоне, и таким широким, как братвурст в Бутцбахе… — начал было Свонн.

— Но этого довольно, — вступил в разговор Найджел Мак-Клив, не раз игравший Меркуцио на сцене еще в молодости, — чтоб он исправно служил.

Неуместное вторжение режиссера было быстро забыто, и общее хорошее настроение восстановлено. Но всему актерскому составу нужно было вставать в шесть утра, поэтому, подгоняемая настоящим профессионалом Тедди Дэйном, компания разошлась без четверти час.

После того как ушел последний гость, Мэгги и Свонн удалились наверх в великолепную спальню. Ангелы на потолке, казалось, плавали у них перед глазами. Свонн заявил, что он дошел до такой степени усталости, что ни о какой любви не может быть и речи. Мэгги полностью согласилась. Ее обеспокоило только, что, когда он поцеловал ее в щеку, он прибавил:

— Спокойной ночи, мамочка.

7

Магия кино

Мэгги приготовила большой английский завтрак Свонну, когда только начало светать. Он поблагодарил:

— Спасибо, мамочка, — и добавил что-то там еще неразборчиво, поскольку был погружен в чтение сценария и последних его исправлений.

Мэгги не хватило решимости объяснить ему, что, несмотря на его детские травмы, она вовсе не горит желанием играть в его жизни одновременно две роли: матери и любовницы. А ровно в шесть прибыло водное такси, чтобы доставить их на съемочную площадку к площади Святого Марка, и для разговора не хватило времени.