- Пока - нет, но скоро буду. - Стась сделал паузу, посмотрел на любопытных товарищей, собравшихся вокруг. - Сегодня в гарем пойдём?

- Гы-гы-гы! - Те дружно заржали.

- Тренероваться всем! Медит идёт.

Все дружно разошлись, а к Стасу подошёл Медит.

- Ты что такой потрёпанный? - Сказал тот весело. - Потрёпанный, но живой! Га-га-га! Неудачная шутка, да?

Стась выругался мысленно, а вслух лишь сказал недовольно:

- Откуда у вас, у турок, такие рожи? Чёрный, как головешка.

- Что случилась? Всю ночь дрова рубил? - Медит продолжал веселиться. - Или тебя... лишили... - Он подбирал подходящее слово, сдерживая смех. Последние слова он сказал тихо, чтобы не слышали литвины.

- Мне надо выпить. - Прервал его Стась. - Составишь компанию?

- Конечно, это надо отметить.

В большом мраморном зале, посреди которого расположился небольшой бассейн с прозрачной водой, веющей прохладой, расположились с десяток красивых молодых девушек. Большинство из них, совершенно голые, купались в бассейне, не обращая внимание на заросшего мужчину в чёрных одеждах, внимательно наблюдающего за всеми. Вид евнуха был ещё более устрашающий из-за короткой сабли за длинным поясом.

На резной софе, обшитой красным сатином с золотой бахромой, сидели две полураздетые девушки.

- Сегодня опять придут мужчины. Те самые, литвины. Ты пойдёшь? - Спросила светловолосая и белокожая девушка с голубыми глазами.

- Нет. Хватит. Нечего там делать. Я всегда уходила, когда они приходили. - Ответила девушка с большими карими глазами и тёмными пышными волосами, падающими на плечи.

- Да, ты уходила, но после того, как рассмотришь каждого, кто пришёл. - Сказала светловолосая и лукаво взглянула на подругу. - А вдруг он придёт. Тот, кого ты ждёшь?

- Не придёт. Иначе, он давно бы пришёл. - В голосе тёмноглазой почувствовалась грусть. - Твой Войтек говорил, что у него на Родине есть девушка? Я всегда считала, что верность - удел женщин. - Она усмехнулась и опустила глаза.

- Мне кажется, ты создала его в своём воображении. Игра воображения, буйная фантазия. Ты лишь раз его видела. Может быть всё проще. Может ему женщины вообще не нужны. Я спрошу у Войтека.

- А кто ему нужен? - Тёмноглазая улыбнулась. - Нееет. Я видела, как он смотрел на меня. Пусть только придёт. - Её добрый взгляд превратился во взгляд хищницы. - Назад я его не отпущу просто так.

- Он ведёт уединённую жизнь. Если он скупой на чувства, может тебе найти другого? Я видела, как на тебя смотрят мужчины. Все.

- Не нужен мне никто. Я не пойду никуда. - С горечью сказала темноглазая и отвернулась.

- Сивилла! Я лишь пытаюсь вернуть тебя из сказачного мира мечтаний в мир реальный. Может он чёрствый, может у него нет души. - Взволнованный голос светловолосой стал вдруг восторженно - ироничным. - Представляю, как ты запрыгаешь от радости в тот день, когда он станет твоим.

- А я не представляю, не верю в реальность нашей встречи.

Уже часа два Стась сидел с сыном Бея на мраморной терассе, увитой виноградной лозой и какими-то вьющимися растениями с необычно крупными розовыми цветами. На небольшом резном столе, отделанном слоновой костью стояла длинная амфора с красным вином. Сначала пили из прозрачных графинов, которые подносили молодые красивые служанки, но те так часто мельтешили перед глазами, что Стась сказал:

- Пусть сразу кувшин принесут побольше. - Потом подумал, икнул и добавил. - А покрепче вино есть, а то это не забирает?

Закусывали наструганной копчёной говядиной с овощами. Затем принесли жареную дичь, птичек поменьше курицы, и большое серебряное блюдо с разными фруктами.

Девушки - служанки стояли в стороне, на достаточном расстоянии, чтобы не слышать разговора хозяев, но те говорили так громко, что им было слышно, хотя они не понимали славянскую речь. А может и понимали, потому что, время от времени, начинали смеяться, прикрывая лицо руками.

Стась только теперь обратил внимание, что девушки одеты в лёгкие прозрачные накидки типа мантии, и он тщательно всматривался, пытаясь определить, есть ли ещё что-то между телом девушек и накидкой. Он подозвал одну из них, ту, которая весело смотрела на него блестящими глазами и улыбалась. Когда служанка подошла, он раскрыл от удивления не только глаза, но и рот. Между мантией и красивым телом девушки ничего не было. Лицо её мгновенно покрылось краской. Чтобы как-то выйти из положения, Стась с усмешкой попытался ущипнуть красавицу за плечо, но его шатало, и он промазал. Ущипнул за грудь. Та радостно вскрикнула и отскочила. Медит мутным непроницаемым взглядом, без улыбки, смотрел на происходящее. А когда Стась подозвал другую служанку и весело шлёпнул её по заднему месту, он, медленно ворочая языком, произнёс недовольным голосом:

- У тебя свои служанки есть. Вот их и трогай.

Когда им в очередной раз наливали вино в большие прозрачные бокалы, Стасу показалось, что красная жидкость - тягучая, как мёд. Он в упор посмотрел на сына Бея, сделал умное лицо и сказал, выговаривая слова:

- Вот скажи, чем отличается человек от животного?

Медит, видимо, долго вникал в смысл вопроса, покачиваясь в кресле. Затем ответил:

- Человек может думать. - Затем добавил через паузу. - Но не всегда. - И указал пальцем на Стаса. - У человека ум есть.

Стась ответил сразу:

- Нет. Это не главное. Человек может контролировать свои естественные потребности, а животное - нет. - Он стал совсем грустным и закончил мысль. - Я - животное.

Медит открыл рот, пытаясь успокоить собеседника, но не смог произнести того, что хотел, потому лишь выругался по-турецки, заставив служанок вздрогнуть.

Они ещё выпили.

- Я люблю своих жён. - Сказал Медит и поник головою. - Я - не животное. Он смотрел дружеским взглядом в печальное лицо Стаса, соображая, что ещё сказать, чтобы успокоить того. Затем продолжил:

- Я хотел показать тебе своих жён, но ты будешь трогать их руками. - Сын Бея икнул. - Везде. - Замолк на какое-то время. - Потому, я должен буду тебя зарезать.

Стась, как-будто очнулся, услышав такое. Он пристально посмотрел в глаза Медиту, ожидая увидеть усмешку. Сам улыбнулся, расчитывая на взаимность. Но в туманном взоре сына Бея не было и намёка на шутку. Его проникающий взгляд смотрел в пространство твёрдо и убедительно.

Проснулся и первое, что увидел, это тревожные и любопытные глаза служанки Рады.

- Рассолчику бы. - Прохрипел Стась. В ответ взгляд Рады превратился в один сплошной вопрос. - Солёненьких огурчиков хочу.

Рада выбежала и быстро вернулась с тарелкой свежих огурцов, разрезанных и посыпаных солью. Стась стал хрустеть ими. Попросил пить.

- Сколько я проспал? - Спросил он.

- Часов пять.

- Хорошо. Уже вечер? Ко мне никто не приходил?

- Нет. уже вечер.

Через пол-часа Стась вышел во двор и сразу же услышал в темноте шум приближающихся товарищей - литвинов.

- Ты готов? Мы - за тобой. - Прокричал Давгерд из толпы.

- Я не пойду. - Сказал недовольным тоном Стась, когда те приблизились.

- Почему? Ты обещал.

- Ничего я никому не обещал. Настроения нет.

- Стась, тебя будут ждать! Пойдём в этот раз.

Казалось, что он засомневался.

- Пошли, пошли. - Весело загалдели все.

- Ладно, пойдём.

Ещё через пол-часа они были на месте. В изгороди нашли потайной лаз и попали на территорию гарема. Охранник лишь отвернулся. Вошли в скытую дверь и поднялись по лестнице на второй этаж. В полной темноте, на ощупь, прошли по длинному коридору и оказались в обширном зале.

Первое, что увидел Стась, это таинственный свет во мраке. Присмотревшись, он разглядел диванчики и кресла, на которых сидели девушки. Рядом - маленькие резные столики с графином вина и двумя бокалами, ваза с фруктами, ваза с цветами. Откуда-то из глубины зала доносилась музыка, персидская или арабская, как показалось Стасу. Кто-то играл на арфе. Расписанный турецкой вязью потолок, золотом по чёрному бархату, был затянут голубоватым дымом от чего-то тлеющего в курильницах. "Да, это не место для печали", - усмехнувшись подумал он.