В сопровождении одной из девушек, Стась стал в круг. Девушки подавали руки не рядом стоявшим парням, а через одного. Таким образом получалась плотная цепь танцующих с переплетёнными руками. Заиграла музыка, и танцующие пошли по кругу в ритме танца, сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее. Стась смотрел за движениями парней и старался в точности их повторять, вызываю усмешку у Медита, который танцевал рядом. "Расслабься, - крикнул тот, а затем добавил, - наслаждайся".

Круг танцующих представлял собой очаровательное зрелище. Скромность и застенчивость девушек куда-то вмиг улетучились, уступая место веселью, а затем, бурной радости, сдерживаемой лишь приличием. Прелесть девушек от этого лишь возрастала.

Танцовщица, пригласившая Стаса, стояла рядом. Она то подавалась вперёд, то отступала назад, прижимаясь к Стасу. Он поначалу чуть прогинался, боясь прикосновения тела девушки, но через круг сам стал прижиматься к ней, чувствуя бешеный стук своего сердца. Ему даже показалось, что он слышит и стук сердца своей напарницы. Его губы касались её волос, пахнущих цветами. Он уже мало обращал внимание на окружающих, пожирая глазами свою девушку, глаза которой искрились от удовольствия.

Молодая гречанка опускала глаза перед волнительным взглядом Стаса, не очень ясно показывая свои ощущения. Но краска на её лице и волнения груди указывали на ту бурную радость, которую она испытывает и не может скрыть.

Внезапно музыка оборвалась. Танец закончился. Но танцующие продолжали стоять обнявшись, с переплетёнными руками. Затем, они медленно по парам, потянулись к выходу. И тут Стась увидел Медита. Тот смотрел на него, открыв рот в неудержимой улыбке, приводившей Стаса в обычное состояние.

- Я сейчас вернусь. - Сказал Стась своей напарнице по танцу, направляясь к сыну Бея.

Не доходя до Медита, он обернулся. Девушка стояла на месте, дожидаясь его. Стась подошёл к сыну Бея, пытаясь успокоить себя, и нервным голосом произнёс:

- Я провожу девушку, хорошо?

- Конечно. Зачем об этом сообщать?

Стась повернулся. Напарницы по танцу он не увидел. Быстрым шагом подошёл к тому месту, где оставил девушку. Затем выскочил на улицу. Её нигде не было.

Утром Медит, пытливо взглянув на озабоченного Стаса, сказал:

- Хочешь, найдём её? И увезём с собой. Будет ещё одна служанка у тебя.

- Нет. Так и должно было быть.

- Купим и увезём её с собой!

- Девушек надо влюблять в себя, а не покупать. - Усмехнулся Стась.

Весь день Медит провёл в переговорах. К нему прибывали правители с соседних островов. Стась же с охраной из четырёх янычар бродил по улочкам городка, затем прошёл к гавани, куда только что прибыл корабль, груженый съестными припасами и наблюдал за его разгрузкой.

Ночные приключения вспоминал с юмором, пытаясь разобраться в себе. Порыв страсти, внезапно нахлынувший на него, вызывал удивление. По крайней мере, удивление. Он поздно лёг спать.

Синее поле льна на берегу Щары. Навстречу шла Амелия и пристально вглядывалась ему в лицо. Стась стоял, опустив голову, боясь взглянуть в лицо любимой. Он проснулся. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом. Выглянул в окно. Три корабля сына Бея Карасы стояли гружёные в бухте и готовы были к отплытию.

- Много спишь. И грустишь много. Смотри на жизнь проще. - Сказал Медит, когда Стась взошёл на палубу корабля. - Отплываем!

Часа через два берега скрылись на горизонте, и три парусника, медленно покачиваясь, шли по направлению восходящего солнца.

- Ты вёл себя, конечно, стойко вчера. - Утвердительно произнёс Медит, с плохо скрываемой ложной торжественностью на лице. Весёлый блеск его глаз выдавал всю глубину иронии этих слов. Казалось, он сейчас рассмеётся.

Стась усмехнулся.

- Я не контролировал себя. Это произошло помимо моей воли. И разума.

- Да, конечно. Головой ты не думал. Мужское начало взяло верх.

Стасу тоже стало весело.

- Я бы сказал тебе пару ласковых, был бы ты литвином. Ладно, поиздевайся. Я заслужил.

- Несчастный.

"Великая сила - самоирония", - подумал Стась и окончательно успокоился.

С кормы судна донеслись какие-то крики, и Стась последовал туда. На горизонте были чётко видны силуэты нескольких кораблей.

- Рабы - на вёсла! - Закричал Медит.

Все вокруг забегали, засуетились.

- Ну вот. Не проскочили. Ты хотел увидеть Родосских рыцарей, корсаров? Увидишь! - Обратился сын Бея к Стасу.

- Они далеко. Не догонят.

- К вечеру догонят. И ничто нам тогда не поможет.

- Отобьёмся.

- Сомневаюсь.

Стась взглянул на запад. Пять кораблей преследовали их.

- Если очень повезёт, и нас не догонят к вечеру, то в темноте может уйдём от погони. - Медит говорил раздражённым голосом. - Наш берег совсем близко.

Но уже через пару часов стало ясно, что от преследования не уйти. Пиратские корабли неуклонно приближались. Это были галеры, немного крупнее кораблей Медита. Их скорость обеспечивалась исключительно силой и умением многочисленных гребцов - рабов.

А ещё через пару часов, стало различимо знамя на мачте передней пиратской галеры. Красный крест на белом поле. Такое родное для Стаса знамя. Так же выглядел и стяг Святого Юрыя на далёкой Родине, стяг литвинов. Отличие заключалось лишь в том, что у знамени литвинов поперечная полоса располагалась ближе к древку.

Многочисленные воины противника столпились у правого борта, наблюдая за приближающейся добычей. Среди них выделялись пять рыцарей в белых плащах с красными крестами. Остальные, кажется, ни чем не отличались от янычар Медита.

Стало смеркаться, когда галеры Родосских рыцарей - корсаров поравнялись с турецкими кораблями. Раздалась команда, и туча стрел, выпущенных из арбалетов, опустилась на корабль Стаса. Один янычар застонал и упал, корчась от боли. Другие турки выстроились, доставая из колчана стрелы и собираясь натянуть луки. Раненый турок выл у ног Стаса в луже крови, цепляясь скрюченными пальцами за канат на палубе. Решение пришло неожиданно.

- Не стрелять! - Закричал Стась, обращаясь то ли к туркам, то ли к христианским воинам.

Он быстро снял с себя бригантинку, лёгкую накидку белого цвета на плече, опустил кисть руки в тёплую кровь раненого турка и изобразил на накидке ровную продольную полосу. Потом ещё раз опустил кисть в кровь и провёл ею поперёк продольной полосы. Получился крест на белом поле.

Стась схватил двумя руками бригантинку и побежал к левому борту. Поднял полотно над головой. На пиратской галере все застыли в оцепенении. Воины, готовые выстрелить, опускали арбалеты. А Стась так и стоял молча, возвышаясь на левом борту с красным крестом на белом полотнище. Высокий, светловолосый, с непроницаемым лицом.

- Кто ты? - Наконец один из рыцарей в белом плаще что-то закричал на непонятном языке, видимо, греческом.

Стась довольно прилично знал немецкий язык. Он вдохнул полной грудью воздуха и громко прокричал:

- . Что значило: "Я - литвин. Это корабли Бея Карасы. Мы воюем с Султаном".

Последовала пауза. Нос пиратской галеры, обитый железом, направленный под углом к корпусу корабля Медита, медленно приближался. Затем, на галере Родосских корсаров все заспорили, очевидно, решая судьбу кораблей Бея Карасы. Один из рыцарей - пиратов постоянно указывал рукой на исламский зелёный стяг на корабле Стаса, сопровождая это злобными выкриками.

Наконец, все затихли, и Стась услышал голос на родном языке, не совсем родном, конечно, на польском:

- Братишка, я поляк, с Кракова. - Это говорил обычный воин без белого плаща. С открытым лицом и доброй улыбкой.

- Я - со Слонима. Привет Короне! - Взволнованно закричал Стась, понимая, что после этого ни о каком сражении речи быть не может. Другие воины с пиратской галеры тоже заулыбались и приветливо замахали руками. Турки отвечали им тем же со своих кораблей.

Через полчаса корабли сына Бея, плавно покачиваясь на волнах, продолжали путь на восток. А галеры Родосских рыцарей - корсаров пошли на север, вдоль побережья Анатолии, в сторону Константинополя, где обязательно должны были встретить если не добычу, то вражеские турецкие корабли Султана.