В Кракове был бал. Великий Князь Витовт с представительной делегацией литвинов отправлялся туда. Младший брат Матея, Ализар и двоюродная сестра В., дочь дяди Вита, погибшего несколько лет назад, тоже собирались туда. Матей оставался дома.
Король Ягайла встретил Витовта в своём замке.
- Как литвины? Не стыдно будет перед поляками?
- Обижаешь, брат. Роскошью и красотой мы превзойдём всех. - Князь Витовт изобразил ложную обиду на лице.
- А умением танцевать? - Улыбнулся Король.
Ещё по пути в Краков один из Радзивиллов, Миколай, стал оказывать знаки внимания В. Это был высокий широкоплечий юноша, лет двадцати двух - двадцати пяти, превосходивший богатством своего костюма даже самого Витовта. Уверенный взгляд, полный достоинства, открытая улыбка, сопровождаемые чёткой речью музыкального голоса. Шутки, комплименты. А главное, он никого из девушек больше не замечал. Всё это льстило В., которая совсем не растерялась, к своему удивлению, и отвечала с долей иронии и юмора.
Тронный зал Вавельского Дворца был наполнен молодыми людьми, цветом Короны - Польши и Великого Княжества - Литвы. Были здесь и немногочисленные представители других держав, в основном, дети послов.
Зазвучала музыка, меленная, мелодичная. В. увидела, как с другого конца зала, через опустевший центр, шёл Миколай Радзивилл. Все поворачивались, чтобы увидеть его, а он смотрел лишь вперёд уверенным, чуть снисходительным взглядом. Пройдя через весь зал, он остановился перед В., снял шляпу, поклонился и пригласил её на танец. В. чуть смутилась, но взяла себя в руки. Держа её тонкие пальцы в белых перчатках в своей ладони, Миколай вывел В. в центр зала, совсем не смущаясь сотен любопытных глаз, смотревших на них. Грациозная пара стала двигаться в ритме танца. За ними выстраивались другие пары.
После танца Миколай отвёл В. на то место, где он её пригласил, поклонился, самодовольно улыбаясь, обещая вернуться.
Чуть усталая от напряжения, но довольная, В. стояла рядом с братом Ализаром, в ожидании выхода самого Короля с Великим Князем. Она подняла глаза и встретилась взглядом с молодым светловолосым юношей, высоким и стройным. Тот тут же опустил глаза, и его бледное лицо покрылось краской. Через несколько секунд он медленно поднял глаза, видимо, не ожидая вновь встретиться взглядом с девушкой. Но В. смотрела с любопытством на него. Молодой человек чуть растерялся и готов был снова потупить взор, но В. улыбнулась ему добродушно и радостно. Он тоже улыбнулся и со скрытым восторгом смотрел ей в глаза.
Лёгкий шум прокатился по залу. Толпа расступилась, и В. увидела Короля Владислава - Ягайлу и Великого Князя Александра - Витовта, величественно входивших в зал. В. снова взглянула на незнакомца. Тот не отрывал от неё восхищённого и, кажется, ласкового взгляда. Снова его лицо залила краска, но глаза он не опустил.
Опять зазвучала музыка. Снова уверенной походкой, с надменным взглядом, через весь зал шёл к В. Радзивилл, привлекая всеобщее внимание. До неё оставалось шагов 20. Незнакомец, смотревший на В., быстрым решительным шагом подошёл к ней и поклонился, приглашая на танец. В. поклонилась в ответ, принимая приглашение, и увидела, как остановился в недоумении Миколай Радзивил, бледный и растерянный. Казалось, все гости видели это.
Матей остался дома. После ужина, когда он ещё сидел один за столом, к нему подошла мама. Мама Настя.
- Ты не должен себя винить в том, что случилось. Ты не виноват. А жизнь продолжается. Почему ты не поехал на бал?
- Не захотелось. Мне не интересно там.
- Матей, ты любишь Амелию?
- Зачем Вы, мама? Амелия любит Стаса, моего брата.
- Любила. Теперь его нет. - Настя закрыла лицо руками, чтобы сын не увидел слёз. Вышла.
Рано утром, покормив маленькую дочку, Настя сказала, что хочет походить по рынку, вернётся к обеду. Сама же велела кучеру быстро запрягать лошадей в повозку. Через какое-то время она, в сопровождении двух слуг, уже выехала из Слонима по дороге на Волковыск.
Амелия сидела в своей комнате, у окна, и, как обычно, с грустью смотрела на пустынную дорогу, ведущую на восток. Она так часто представляла себе, как на ней вдруг увидит одинокого всадника. Он приблизится и она узнает в нём... Стаса.
Этой ночью ей приснился сон. Она медленно шла по полю цветущего льна на берегу быстрой реки с красной водой и увидела воина, который быстро шёл ей навстречу. Она знала, кто это. Сердце бешено застучало, и она проснулась.
Вчера отец предложил ей, в очередной раз, поехать на бал в Гродна. Получив снова отказ, он опять расстроился.
Там, вдали, где дорога скрывалась в лесу, Амелия вдруг увидела карету. Она стремительно приближалась и остановилась у их дома. Слуги распахнули дверцу, и из кареты вышла красивая, уже не молодая дама. Амелия сразу же узнала в ней Настю, маму Стаса. Что-то кольнуло у неё в области сердца. Чувство надежды, возможно? И она стремительно выбежала навстречу Насте. Но, увидев её спокойное лицо, почувствовала спокойствие и сама, а вместе с ним - улетучивающуюся надежду. Но Амелия всё-равно спросила:
- Вести от Стаса? - Она склонила голову, готовая услышать самое страшное.
- Нет вестей. - Настя опустила глаза. - Я немного по-другому поводу.
Они прошли в дом. Сели у окна. Обе молчали.
- Надо спешить, а не знаю, с чего начать. - Сказала бледная от волнения Настя. - Тебя Любит Матей. Давно, с того мгновения, как увидел тебя. Любит всем сердцем.
Амелия, тоже бледная, молчала.
- Ему тяжело сейчас. Тяжелее, чем нам с тобой. - Продолжала Настя. - Мы потеряли одного человека. А он, в какой-то степени, и всех нас. Его чувство вины безгранично и непреодолимо. Я боюсь за него. Он ждёт похода. Мы и его можем потерять. - Голос Насти задрожал.
- Но я люблю Стаса, - тихо сказала Амелия с чуть удивлёнными глазами.
- Стаса нет. Я - мать, я это чувствую. - Настя закрыла лицо руками. Немного успокоившись, продолжила: - Отдать свою жизнь за Родину - к этому должен быть готов каждый литовский рыцарь, каждый литвин. Так мы их воспитываем. А наш удел женский - помнить и лить слёзы. Выходи за Матея замуж. В этой ситуации хоть один человек станет счастливым. А в будущем счастливы будем мы все. Поверь.
- Хорошо. - Тихо сказала Амелия.
Настя встала. Вышли. Подошли к карете. Настя обняла дрожащую Амелию.
- Мы засылаем сватов. - Сказала она, прежде чем сесть в карету.
К обеду Настя была уже дома. Молча, быстрым шагом она проследовала в свою комнату, заперлась на ключ. И заплакала. Навзрыд.
****
В тот день занятия по воинскому искусству проходили в какой-то радостно - возбуждённой обстановке. Даже завершающие физические упражнения сопровождались смехом и шутками. Тяжёлые камни бросали от плеча, затем, с замахом над головой. После этого все, турки и литвины, бросились в речку купаться. И, если турки лишь обмывались, стоя на берегу, то литвины старались залезть поглубже в холодную воду, покрикивая от восторга.
Вечером литвины собирались в гости к девушкам из гарема, принадлежащего теперь Медину. Сам сын Бея был не очень доволен этой идеей, боясь, что узнает отец.
- Вы, как на бал в Гродна собираетесь. - Сказал с улыбкой Стась, наблюдая за тем, как его товарищи начищали башмаки и рассматривали себя в широкое зеркало. Он прилёг на скамью, с усмешкой на губах.
Подошёл Давгерд, походкой моодого жеребца, застоявшегося в душной конюшне и шутливым тоном произнёс:
- А ты? Никуда не торопишься? Чего разлёгся?
- Я остаюсь, - Стась хотел ещё что-то сказать, но так и застыл с открытым ртом, глядя в удивлённые глаза Давгерда.
- Как остаёшься?
- Настроения нет. - Смутился Стась.
Все застыли. уставившись на Стаса.
- Голова болит, - сказал кто-то, и все заржали громким смехом.
Когда все его товарищи ушли, Стась отправился в свой дом. Он сел на мягкий диван в большой комнате с ветвистыми узорами на стенах и подумал, что не плохо было бы что-то переделать в комнате, чтобы она напоминала ему родной дом, там, на Родине, в Слониме. Стало грустно. Он лёг спать, в надежде, что приснится Амелия. Но заснуть сразу не удалось. Мысли о доме сменялись мыслями о товарищах, отправившихся в брошенный гарем. Стась долго ворочался, пока смог уснуть. Никаких снов не снилось.
