— Я делаю это для того, чтобы избавить вас от лишней суеты и хлопот по сбору так называемых вещественных доказательств, — пояснил Немо. — Поверьте мне, что ни я, ни миссис Перейро не будем фигурировать на скамье подсудимых в качестве обвиняемых по этому делу. У вас нет и не будет улик. Если даже мне придется предстать перед вашим судом, я докажу свое алиби дюжиной свидетелей. То же самое сделает и миссис Перейро. Таким образом, все ваши нити останутся нераспутанными. Но для вашего душевного спокойствия, я готов высказать вам ряд предположений, каким образом погибли тот и другая.

— Я вас слушаю, — покорно произнес Прайс, невольно подчиняясь странной энергии и самоуверенной наглости этого непонятного человека.

— Эдит Робинзон совершила, по-моему, первую ошибку, связав свою судьбу с Толедосом, — начал Немо. — Правда, она не знала, что за его спиной стоит большая сила, в руках которой он сам является жалкой игрушкой. Могу сказать, что, пожалуй, сам синьор Толедос тяготился своим подчиненным положением. Но он ничего не мог сделать. Его жизнь, честь и положение в обществе зависели не от него. Лет пять-шесть тому назад он нечаянно попал в неприятную беду. Знаете, как это часто бывает с молодыми людьми. Азарт, игра, неправильно вынутая карта. Молодого человека громогласно называют шулером. Он наносит удар своему обидчику, к несчастью, слишком сильный, и жертва прощается с этим миром. Молодому человеку удается ускользнуть от властей и вернуться на Дальний Восток. Но какая-то сила знает о нем и грозит выдать его, если он не будет выполнять некие поручения политического характера. Он становится секретным сотрудником. Получает деньги. Но стремится снова стать свободным. Потом встречает на своем пути прекрасную женщину с золотыми волосами. Решение уйти от всего старого мира крепнет в его душе. Он решает придержать некоторые документы, чтобы иметь силы для контрудара. Бедняга не соображает, что ему нельзя бороться с этой ужасной силой. Между прочим, он успевает запутать в эту игру и «золотую даму». Она также во власти этой силы, благодаря связи с Толедосом. Они уговариваются бежать в Новый Свет. Они не знают, что руки их хозяев длинны. Обоим делаются предупреждения. Они наружно подчиняются, но втайне готовятся к побегу. Это не входит в расчеты их хозяев. И вот, в один прекрасный день, власти города Шанхая находят труп убитого синьора Толедоса. Молодой, энергичный сыщик Прайс нападает на след «золотой дамы». Он упорствует и почти вырывает у нее признание. В ту же ночь она умирает. Конец. Точка. Молодого Прайса спасает то, что он работает не один, а со своим товарищем Грогом. Устраивать массовые избиения не входит в программу действий. Они остаются жить. Им даже предлагают деньги и свободу за самый малейший пустяк. Кроме того, здесь произошла роковая ошибка. Часть пропавших у миссис Робинзон бумаг как будто бы попала в руки Прайса. На самом деле, ничего подобного. У него нет ни одного листка. Никакого документа. Никакой улики. Он все же ловко пользуется ошибкой и в результате получается маленькая неприятность. Одному господину приходится бежать из-под ареста. А мне, мирному коммерсанту, и прекрасной госпоже Перейро приходится сидеть под домашним арестам у гонконгских властей. Впрочем, это не приведет ни к чему серьезному. Ошибка досадна, но не непоправима. Кажется, я рассказал вам все. Больше вы не узнаете ничего нового.

Немо замолчал и даже закрыл глаза, как бы утомленный своим длинным повествованием.

Прайс молча взглянул на Грога. Тот пожал плечами и даже слегка полуразвел руками, показывая всем видом своим полную покорность перед судьбой.

Прайс поднялся на ноги.

— Благодарю вас, господин Немо. — произнес он. — Я очень обязан вам за ваш рассказ. Теперь мы приступим к осмотру ваших вещей и встретимся с вами только уже в зале суда.

— Всегда рад встретиться с вами, — любезно ответил Немо, как будто речь шла о будущей встрече на великосветском балу.

Прайс и Грог поднялись со своих мест, готовясь к выходу из комнаты. Немо задумчиво и внимательно провожал их глазами, рассеянно покачивая головой.

— Жаль, очень жаль, — негромко повторял он. — Из вас вышли бы чудесные агенты.

Тщательный осмотр вещей господина Немо и госпожи Перейро открыл много сенсационных улик, но совершенно в иной отрасли. В двойном отделении чемодана зоркий глаз Прайса и чуткий нюх Грога уловили ряд важных документов, написанных шифром на шелковых носовых платках.

Когда эти платки были найдены и на них оказался ряд непонятных цифр, Прайс только улыбнулся и полез в свой собственный чемодан, где у него лежала книга «Робинзон Крузо», найденная им в вещах «золотой дамы».

Догадка его оказалась верна. Эта книга была ключом и здесь, очевидно, опять-таки потому, что в документах упоминалось имя Робинзон.

Эти документы, несмотря на свой сенсационный характер, но имеют прямого отношения к данному правдивому повествованию и поэтому не будут приведены на этих страницах. Вкратце можно упомянуть, что все они касались работы агентов Коминтерна в Китае, с рядом инструкций, указаний, наставлений и т. д. Самое важное было то, что властям стало понятно, что господин Немо, хотя и является видной фигурой среди работников Коминтерна, тем не менее, не является главным начальством. В документах все время говорилось о главном штабе и назвались какие-то вымышленные фамилии, вернее — клички партийных работников, которые должны передать требуемые инструкции. Упоминалось там и имя Немо. Очевидно, это была его партийная кличка. В одном месте он был назван «начальник оперативной особой группы».

— Очевидно, террористическая группировка, проводящая убийства по приказу центра, — пояснил Грог Прайсу. — В общем, мы захватили жирного карася.

Прайс гневно притопнул ногой.

— Меня возмущает, что при всех наших разоблачениях мы ровно ничего не можем поделать с ним. Улик в отношении синьора Толедоса не имеется. В отношении «золотой дамы» — также… То же самое можно сказать и о Перейро. Ее образ слишком туманен и неясен, чтобы убедить португальский консульский суд, который будет судить ее. И меня бесит, что они выйдут, как ни в чем не бывало, на свободу и будут снова работать в Шанхае, посмеиваясь над памп.

— Этого, конечно, не будет, — решительно возразил Грог. — Они все же провалились в качестве тайных агентов и их начальство отзовет их обратно. Такой провал перед собственным начальством для них страшнее наших буржуазных судов и арестов. Только подумайте, с какой физиономией они должны будут ехать обратно в Москву… И с какими физиономиями их встретят там… Уверяю вас, я не хотел бы быть на их месте. Перед нами они бравируют. Но в глубине их душ дарит смертельный ужас и страх, если не перед нами, то перед своими же.

— Пожалуй, вы правы, — раздумчиво согласился Прайс.

Предсказания Грога оправдались полностью.

Господин Немо и госпожа Перейро были возвращены в Шанхай со всеми захваченными при них документами. Госпожа Перейро предстала перед португальским консульским судом и, несмотря на сенсационные показания Прайса и Грога, фигурирование рокового снимка и так далее, она была оправдана судом по недостатку улик. Выходя из зала, она успела бросить злобно-торжествующий взгляд на Грога и Прайса.

Грог комически развел руками и поклонился ей глубоким поклоном истого джентльмена. Прайс только гневно закусил губу.

Ввиду того, что английское консульство не признало господина Немо английским подданным, он судился в смешанном суде, который не признал его виновным в участии в убийстве Толедоса и миссис Робинзон и приговорил его к двум годам тюрьмы за ведение коммунистической пропаганды на территории Китайской республики. Немо выслушал приговор так же спокойно, с полузакрытыми глазами. Спокойно он дал увести себя из зала суда обратно в тюремную камеру.

В тот же вечер Прайс и Грог, празднуя свою моральную победу, пили виски-сода на квартире Прайса.

— Я глубоко уверен, — произнес после второго бокала Грог, комфортабельно складывая ноги на спинку кресла, — что многоуважаемый господин Немо будет освобожден властями провинциальной тюрьмы месяцев через шесть, когда вся эта шумиха притихнет и публика начнет забывать о его существовании. И господин Немо, исчезнув из Китая, вынырнет где-нибудь в Афганистане, Персии или в Германии, уже на другом амплуа. Но прежде всего, в Москве его ожидает разнос за провал дела в Шанхае. Они вели себя здесь самым: неуклюжим образом. А наш милейший доктор Шмидт… Что-то он делает сейчас? И вспоминает ли он нас?