— Красивый.. — едва различимым шумом отдалось в моих мыслях, а я, растерявшись и нахмурившись, часто задышал, непонимающе оглядываясь и с кривым лицом остервенело зажимая ладонями уши, чтобы прогнать это странное наваждение и звон. — Билл.. Би-илл..

— Мари! — помотав головой, громко и настойчиво закричал я, болезненно замычав, как вдруг этот звон резко прекратился. — Г..где ты?!

Учащенно дыша, я вбежал на кухню и, осмотревшись и никого там не обнаружив, вскоре увидел яркий стикер, прилепленный на холодильник на самом видном месте.

— Точно.. у нее же собеседование сейчас.

Оторвав листочек, на котором было еще и предупреждение, что после она еще хочет пройтись по магазинам с подружкой, я швырнул его в мусорное ведро и устало вздохнул. Сжевав пару печенек вместо полноценного обеда, я молча сидел за столом и понимал, что меня уже качает даже в таком неудобном положении. Я был будто пьян, втыкал в одну бессмысленную точку на полу, а потом быстро поднялся и с тем же беспросветным туманом в голове все же решил отправиться к просмотру пропущенных сегодня сновидений.

— Так голова еще раскалывается.. — простонал я самому себе, разворачиваясь и вновь возвращаясь к столу, на котором заметил открытую аптечку, и тут же принялся в ней рыться в поиске обезболивающего. — Куда Марика его подевала..

— Синяя.. — навязчиво ахало где-то в вышине частыми повторами, и я беспрекословно взял синюю коробочку, выдавливая белую таблетку, не понимая даже, что вообще ищу. — Пей еще.. тебе станет легче.

Как в трансе, я лишь закивал и безропотно повиновался. Набрал в стакан воды и проглотил несколько таблеток, после чего опять направил свое тяжелое тело в сторону комнаты, в последний момент догадавшись закрыть дверь на ключ, чтобы Марика домой потом попала, если я буду спать. Этот самый ключ я долго еще не мог найти, все перерыл до неузнаваемости, пока до меня не дошло, что он просто провалился в подклад куртки, которую я недавно чем-то умудрился порвать. Потом зазвонил еще и телефон, когда я через несколько минут уже наконец-то блаженно лег на постель.

— Да, Ани, я уже дома, — проговорил я монотонно и протяжно зевнул, рассматривая белый потолок. — Спасибо, — вскоре добавил я, когда услышал короткий рассказ о том, как меня ловко отмазывали перед начальством, внезапно нагрянувшим в офис по каким-то бумажным вопросам.

Глаза просто-напросто слипались, и я даже не имел желания что-то говорить в ответ, просто угукал и, похоже, не дослушав даже, отрубился прямо с телефоном в руке.

Хитро прищурившийся демон в самодовольном предвкушении потер ладони, загадочно поглядывая на неподвижного юношу на постели, и, опасно рассмеявшись, в секунду исчез из чистого, четкого отражения безмолвной комнаты.

Я медленно переставлял босые, облаченные в тяжелые кандалы ноги по широким и очень теплым каменным плитам, сквозь которые иногда даже виднелись полосы текущей лавы, и испуганно озирался по сторонам, чувствуя, как тревожно и бесконтрольно дрожат мои губы. Кругом царил полнейший хаос, а из огненной ямы вдали валил раскаленный пар, который даже на таком расстоянии я ощутимо осязал своей кожей.

Я все шел по этой дымящейся пустоши, совершенно не зная куда и не произнося и звука, а на мне были надеты какие-то легкие, полупрозрачные широкие штаны прямо на голое тело и такая же ничтожная рубаха; на запястьях звонко гремели золотые браслеты, и в таком экзотическом, ненормальном наряде Шехерезады я чувствовал себя откровенно глупо и неловко.

Волосы противно лезли в лицо, прилипая в этой жаре к чуть влажной коже, а по пути мне встречались неведомые человекоподобные существа, мерзкие, отвратительно кошмарные и тошнотно изуродованные. Они будто не видели меня, занимаясь своими делами, с чавканьем пожирая какое-то окровавленное месиво, а пройти в обход них было абсолютно невозможно. Во время этого пути я успел заметить уже четверых подобных чудовищ, от которых просто разило гадостью и отталкивающим смрадом, и я силился как-то задержать дыхание, чтобы не отравиться этой невыносимой удушливостью.

Мне было страшно. В висках безумно стучало, гоняя раскаленную, как эта лава, кровь по венам, а ноги едва волочили эти обжигающие кандалы, слишком громко гремящие цепью при каждом моем движении.

Видимо, услышав создаваемый мною грохот, один из монстров вдруг ужасно зашипел, оскалившись прямо на меня, а я от терзающего страха запнулся и, больно свалившись на землю, во все глаза вылупился на него, понимая, что скованные связки совсем не работают и не дают мне яростно кричать, чтобы выпустить на волю этот ужас. Я лишь беспомощно раскрывал рот, панически трясясь перед ним, и кое-как у меня все же прорезался голос, когда меня с силой схватили за руки, оцарапав при этом длинными когтями.

— Не-е-ет! — проревел я в испуге и совсем не понимал слов, которые изрыгались из пасти этого мерзкого урода, на голос которого вскоре подоспело еще три таких существа, что-то крича и выпуская из слюнявых глоток мерзостное клокотание, когда они смотрели на меня своими многочисленными маленькими глазами, расположенными прямо по всему телу.

Я шумно сглотнул и весь задергался, как в предсмертных конвульсиях, сперва онемев в ужасных лапах этого тощего монстра, пожирающего меня своим горящим желтым взглядом. Неожиданно он издал оглушительный, едва не лопающий перепонки, жуткий рев, после которого с силой оттолкнул меня к другой твари, неловко порвав мне на спине когтями легкую, уже пропитанную ледяным потом рубаху.

Я что есть силы кричал, срывая голос, пытаясь отчаянно бить превосходящего меня по размерам выродка, от серой кожи которого пачкались в зловонной слизи мои кулаки. Меня адски тошнило, я был на грани колоссального срыва, а меня все швыряли друг другу, как безвольную игрушку, срывая последнюю одежду с моего израненного их когтями тела.

— Помогите! — истерически вопил я и мучился от режущей боли, падая и снова вставая, разрывая кожу на ногах нагревшимся металлом. — Не надо! Не на-адо! — с визгом вскричал я, когда крепкие лапы до боли сжались на моих голых ягодицах, и там быстро скользнуло что-то липкое и мокрое.

Я будто разбивался на части, метался и желал лишь погибнуть в этот момент, только бы не дать этим мерзким тварям надо мной надругаться и сделать все эти страшные вещи. Взгляд лихорадочно хватался за каждого остромордого монстра, за своды высокой пещеры, пропитанной раскаленными парами, и слабая надежда безвозвратно гасла во мне, лишая последнего шанса на спасение.

Я уже безнадежно рыдал, не контролируя свои чувства. Я был обречен, но все равно извивался и сжимался, не давая сломить себя, что все равно было, похоже, неизбежным. Паника, истерика, безумие охватили меня, и я уже безжалостно ослаб, когда внезапно увидел стоящего на каменном выступе в вышине молчаливого Туомасса.

Мужчина наблюдал свысока за мной и схватившими меня чудовищами, и лицо его, горящее алыми очами, отражало заметный интерес к открывшейся ситуации.

— Туомасс! — срывая и так оборвавшийся голос на его имени, я снова неистово задрожал от всхлипываний и постарался вырваться, чтобы только помчаться к нему. — Туо-омасс! — ревел я загнанным зверем, обреченным на муки и увечья, а выродки зарычали, заглушая мои отчаянные вопли. — Помоги мне! Прошу тебя.. А-а! — заорал я громко и безумно, когда мою спину продолговатыми линиями нестерпимо больно исчертили когти одного из ужасных существ, к которому меня с нечеловеческой силой снова швырнули, будто желая сперва наиграться со мной. — Помоги.. Пожалуйста! Убери их! Только забери меня..

Демон все молчал, слегка склонив вбок голову, и вскоре одним большим, легким прыжком с высоты оказался рядом, плавно и гордо направляясь в мою сторону, в то время как многоглазые уроды притихли и, фыркая, уставились на него, словно в ожидании.

— Туомасс..

Всхлипнув, я с бескрайней надеждой взглянул на него, в отвращении жмуря влажные от слез глаза, когда чей-то липкий язык или гадкое щупальце снова прошлось между моих ягодиц, норовя скользнуть внутрь, но я сжался так, что оно лишь поспешно проскочило мимо.