— Не в первый.. — возразил мелкий внезапно, резко хмыкнув, и сел, быстро выпрямляясь и глядя перед собой, слабо и нечаянно задевая меня своим коленом. Я замер.
— Ээ.. Блять, я.. — мгновенно перестав плеваться слюной в этом нездоровом истерическом припадке, растерялся теперь уже я и осторожно покосился на него, видя, что Билл, вопреки моим слабым ожиданиям, совершенно серьезен. Каждый звук, сорвавшийся с его языка, присасывался, как вантуз, к моему развороченному разуму, порывисто будоража старые, до этого совсем не нужные воспоминания. Во дела.. — Вот черт! Билл.. Это, ну.. это жесть, — даже как-то по-идиотски смутившись, замямлил я, как какой-то сопливый тряпка-школотрон перед кучкой красивых и умных девчонок. — Реально, что ли? — снова с непримиримо бушующим, гулким набатом в груди спросил я, покосившись на мелкого, и получил тяжелое кивание в ответ. — Нда-а.. Че же так все у нас ненормально-то, а?! Ну, ваще..
Он все молчал, в словах никак не реагируя на мои ошалевшие, будто булыжниками с неба падающие излияния. Даже слабое тиканье часов не справлялось с оглушительной громкостью этой удушливой тишины, и я четко ощутил, что мне жутко после таких гребаных новостей захотелось выпить. Не могу, меня уже колотит так, что пальцы сами собой трясутся, как у жертвы Паркинсона, в мыслях все молниеносно смешивалось, будто супер-мощным блендером, и то, что этот ненормальный гаденыш сидит в таком убитом виде рядом, меня давило еще сильнее. Так. Нам надо разгрузиться. Срочно.
— Слышь, мелкий, — позвал его я, слегка пихнув коленом, и шумно выдохнул, сразу поджимая быстро пересохшие от какого-то сладкого волнения губы. — Мы же с тобой вместе не бухали даже ни разу, — поднявшись на ноги, я кивнул ему на кухню, не зная, видел он мой пригласительный жест или нет. — Пошли, — бросил я напоследок и, все же затормозив возле двери, оглянулся, заметив, что растерянный, удивленный брат нерешительно вцепился обеими руками в матрац, не зная, пойти за мной или обижаться в своей манере дальше. Представляю, насколько это в его случае сложный выбор. — А тогда мы новоселье мое отмечали с Грегом, Стэном и его девушкой, которая на тебя потом еще и запала.
Отвернувшись, я натянуто и даже неуместно улыбнулся и, не дожидаясь всякого фидбэка, сразу же вышел в коридор, к долгожданному, спасительному свету, после чего без промедления двинул на кухню распечатывать наконец-то свой вожделенный вискарь. Родителям целая бутыль, однако, не достанется, и мы совсем немножко отопьем..
Совсем вскоре со спины я все-таки различил знакомые шаги и сразу оглянулся, вскинув бровь, показывая брату чуть остудившуюся и покрытую частыми капельками бутылку в своей руке. Всем своим видом я будто говорил ему: «Да, мелкий, сейчас будет круто», и это только поначалу обычно что-то стесняет и выделяет намеренно чем-то жирным и ярким всякие рамки, в частности, приличия.
Слегка растрепанный, как всегда, тощий Билл стоял, сперва застенчиво поджав губы, и его смешное удивление меня, чего таить, жестоко развеселило. Блин, ну и лицо.
Еще раз окинув беглым взглядом его не особо блещущую мускулатурой фигуру теперь при ярком свете и неловко скривив рот в подобии улыбки, я недвусмысленно указал ему взглядом на один из стульев, расположенных рядом. Тот, в свою очередь, туда послушно приземлился, как по инструкции, тоже смущенно улыбаясь, пусть и выглядя слегка помято, но, как обычно, довольно мило после дневного, а может, и утреннего сна.
— Это — отличный виски, — зачем-то представил я, кашлянув и кивнув вслед своим словам, чувствуя себя перед ним к тому же чудовищно нелепо, и чтобы избавиться от этого бьющего будто по самому больному дискомфорта, надо, наверно, поскорее бахнуть хотя бы глоток. — И сегодня кто-то здорово нажрется. Например.. — я сделал театральную паузу, открывая бутылку и уже вскоре начиная неторопливо разливать журчащую янтарную горячительную жидкость по широким бокалам. — ..я.
Билл забавно фыркнул и вдруг звонко хохотнул, теперь глядя на меня с прежним ярким, живым, волнующим огоньком в глазах, так просто погаснувшим всего-то после моего переезда, а потом брат чуть задрал вверх голову, продолжая меня внимательно разглядывать. Поразмыслив, я нашарил в кармане свой телефон и, быстро зайдя в аудио, негромко включил первую попавшуюся фоновую заставку для нашего совместного взрослого «мероприятия». Ничего не поделать, не выношу тишину, особенно с недавнего времени.
— Ну, — кашлянув и беря в руки бокал, ставший временным пристанищем для нескольких небольших глотков виски, начал я, тоже плюхнувшись на стул. Однако, видя, что мелкий пока еще больше, чем я, зажимается, я все же попытался придумать первый тост, чтобы он, вроде как, и был, но в то же время каким бы то ни было образом не оскорблял чувства здесь присутствующих. — С днем рождения, фрау Келлер!
Билл в ответ удивленно захохотал, украшая подпертое кулаками лицо еще более широкой, солнечной улыбкой и качая головой. Тем самым и мое ненормальное сердце сразу начинало сумасшествовать, растерянно не зная, куда рядом с ним деваться. Оно просто безудержно металось и будто стремилось поближе к нему.
— Эээ! — задумавшись, вовремя не успел затормозить брата я, как тот, морщась и едва не отплевываясь, уже через пару секунд опустошил всю, к счастью, не полностью налитую тару одним махом и теперь, судорожно дыша через рот, искал, чем бы заесть все эти слишком внушительные для него градусы. — Ёлы-палы, Билл! — вмиг завозмущался я, отмерев наконец и даже не борясь с внутренним желанием засмеяться, всем своим видом упрекая его, что он так неумело лоханулся. — Вискарь такой надо смаковать, пить небольшими глоточками и наслаждаться, а не хлебать, как дешевую конину какую-нибудь! — я не вытерпел и все же заржал, хлопнув ладонью по колену, в то время как Билл уже более-менее пришел в себя. Вообще кучеряво..
Скорее всего, настолько крепкое бухло ему еще не доводилось пробовать, а то, что он раньше уже с кем-то побухивал, я-то знал стопудово.
— Черт, это жесть просто! — повторял он без конца, скорее толкая в рот все, что только на тарелках попадется, чем меня неимоверно насмешил.
— Ладно бы разбавленный так херачил, а тут чистый. Ну, ты ваще, — снова проворчал я и показал ему теперь на своем примере, как надо правильно делать.
С понтом поднес бокал к лицу, как какой-то невъебенный нефтяной магнат, попивающий такое по любому удобному поводу, прикрыл глаза, вожделенно вдохнул аромат напитка, сделал нарочито медленный глоток, задержав жидкость на какое-то время во рту, после чего только проглотил, а брат внимательно, заметно поведенным взглядом наблюдал за мной. Его уже капитально поперло, и ему лучше сильно не бухать или хотя бы немного разбавить, а то мама узнает и меня укакохает. Приперся в гости, называется.
— Я понял, — часто и увлеченно закивал вскоре он, и мы теперь без спешки продолжили с ним дегустацию моего трофея.
Разговор так пока и не клеился, пусть я и видел, как Билла буквально распирает действительно адское нетерпение о чем-то потрещать, особенно после его недельной молчанки. Но тот лишь пьяненько улыбался от уха до уха и что-то с аппетитом точил, будто уже давненько у него не было полноценных приемов пищи.
— Бли-ин, Том, меня так классно плющит, — с заливистым смехом, весело и кокетливо-протяжно мурлыкал мелкий, заторможенно отбрасывая с лица мешающие пряди и с тем же очаровательным хихиканьем развязно стреляя в меня глазами. Нда. Этого нам не хватало.
— Что нам теперь делать? — серьезно спросил я, с какой-то надеждой открыто заглядывая в его окосевшие, вновь меня штурмующие соблазном накрашенные глаза.
Я видел, какой он милый, непринужденный и расслабленный, ничем словно и не обеспокоенный и счастливый просто от того, что я пришел и с ним здесь находился. Симпатичные морщинки искреннего, пусть и сейчас не совсем размеренного счастья, плавно рассекающие нежно-румяные щеки и рядом с глазами, настойчиво приковывали мое внимание, заставляли умиляться и хотеть улыбаться мальчишке в ответ, даже если до этого я совсем не испытывал сам по себе такого желания. Красивый, мелкий болван по имени Билл.
