— Вау.. Том.. — блаженно выдохнул он, когда я снова отстранился, и еще крепче прижался ко мне, быстро уткнувшись в шею и дико щекоча, а я едва вытерпел все это. — Мне так плохо без тебя.

— Короче, мелкий, — собравшись с духом и опустив подрагивающие руки на его голые бока, а также изо всех сил стараясь не думать про его задницу, заговорил я смущенно-строго после короткого кашля, а о своем поступке я уже, если честно, успел на несколько раз пожалеть. — Если ты завтра же не бросишь свой гребаный стриптиз, я тебя зашибу своими руками или, еще хуже, отцу заложу.

— Эй! — тут же, без промедления возмутился брат, заметно заочковав после такого заявления, и я испытал даже некоторую легкость надежды, что все же смогу наконец на это повлиять.

— Не ори, бля, — шикнув, я пригрозил ему, потому что палева от родителей нам сейчас еще не хватало. Пипец, как же охота кончить.. сдохнуть со стыда и поцеловать его еще раз.

И вдруг, напрягшись, с ярой долей смущения я все же потерся твердым членом об его бедро, раскрыв рот и закрыв глаза, когда по упругому стволу приятно дернул импульс сладкого удовольствия.

— Не говори только папе! Аах.. — протараторил быстрым шепотом он и чуть прогнулся в спине с мозговыносящим стоном, а его пальцы с длинными ногтями с нажимом вжались в мои голые плечи.

— Господи.. — как-то ненамеренно коснувшись ладонями его потрясающе гладких бедер, выдавил я, без конца шокея от осознания, что он, походу, еще и бреет ноги.

Я, как в трансе, блуждал руками по худому, теплому телу, касаясь с некоторой неуверенностью и часто, совсем не специально задевая туго сидящие на нем трусы, а внутри меня всего трясло от этой нереальной ситуации. Вскоре почувствовал я и то, как меня несмело толкают в сторону кровати, и уже спустя несколько секунд под лопатками почувствовал свое одеяло. Все, вот и финиш.

Румяный от смущения Билл навис надо мной сверху, торопливо заправляя за уши черные пряди, а я, промычав что-то несвязное, рванул рукой в сторону паха, чтобы что-то уже сделать с этим невыносимым напрягом. Как оно часто и бывает, это возбуждение затуманило мне все мозги, да даже густющий смог в Пекине красного уровня опасности не сравнится сейчас с моим состоянием, и я тогда просто решил тупо плыть по течению.

Взяв мелкого за предплечья, я настойчиво потянул его на себя, в итоге быстро меняя нас местами, чтобы меньше было прежних мыслей о том случайном привате, где он, голый, меня оседлал и вытворял черте что. Прижав собой еще сильнее засмущавшегося Билла, я снова склонился к нему, опираясь одной рукой на матрац, а другой наконец-то добравшись до его лишенного всякого пресса живота. Черт бы меня побрал.. Приятно..

Новый поцелуй, жадный, порывистый, глубокий и теперь куда больше похожий на обоюдный, а я лишался последних тормозов, целуя его обалденные губы и откровенно натирая мозоль на его бедре своим тяжелым стояком, мало-помалу перебираясь им к его напряженному низу живота. Совесть так и не давала мне до конца раздеть его, равно как и потрогать там, и я просто вжимался членом в его пах, тоже решив ничего с себя не снимать от греха подальше, хотя этого самого греха я уже натворил просто немерено.

— Давай, я хочу так.. — сконфуженно прошептал брат, опустив руки на мои бедра, и уверенно потянул боксеры вниз, оголяя ягодицы, а потом и вовсе утягивая их ниже.

— Черт, — безнадежно шикнул я, едва выдерживая, чтобы скорострельно не кончить от всей этой жести, а потом взглянул в ожидающие глаза этого маленького смазливого засранца. — Так нельзя.

— Можно, — возразил Билл, призывно глядя на меня снизу вверх, и я, чувствуя, как все сладко пульсирует ниже пояса, все же сдался, не имея сил на серьезные возмущения. Как говорится, бери, пока дают. — Давай..

Приподнявшись, я раздел его полностью и снова приник поступающими движениями к его притягательной теплой наготе, понимая, что конкретно плыву, меня стремительно несет куда-то, что больно звенит в ушах, и виски вот-вот уже вышибет.

Брат был гладко выбрит буквально везде, вероятно, из-за своей развратной работы, и я, чего таить, бесконечно охреневал от всего этого. И то, что мы с ним снова втайне делаем, вообще с ума меня безвозвратно сводило, но сейчас я так почти и не чувствовал сожалений, думая только о том, как бы скорее добраться до желанной вершины наслаждения.

Много времени не прошло, как Билл уже совсем вскоре жалобно забился подо мной, смешно хмуря брови, кусая губы и заливая спермой себе живот, а его руки безвольно сползли с моих плеч, сразу пряча лицо за ладошками. Я ухмыльнулся.

Чуть отстранившись и обхватив одной рукой свою кирпично-твердую эрекцию, я принялся увлеченно дрочить, сбив окончательно дыхание, и глядя на своего голого брата, который так мощно меня сейчас заводил. Его невинность и неопытность просто выносили мне крышу, как и красивая фигура, лицо, длинные ресницы, так ненормально манящие губы.. И с этими бесчисленными мыслями о нем я спустил в этот раз прямо ему на живот, быстро вздрагивающий с каждой попадающей на него горячей струйкой.

Я был реально ошеломлен. Такая потрясная легкость накрыла меня, со всех сторон плотно осадившая, но уже вскоре и она стала постепенно исчезать, как всегда и бывает обычно, отпуская из своей возвышенной пелены и возвращая в реальность, словно за ненадобностью.

— Блин, вот это да, — наивно и даже удивленно касаясь пальцем своего дважды обконченного тела, выдохнул Билл с явным восторгом от случившегося, а я подавленно молчал, потому что тупо не знал, что ему сказать и как повести себя.

Место сладостного удовольствия практически сразу заняла колючая неловкость, и я торопливо слез с него, голой задницей садясь на край кровати и медленно укрывая слегка вспотевшее лицо ладонями. Что сказать, я начал сильно сожалеть. Очень сильно.

— Ёй, мне надо в ванную, походу, — продолжал лепетать до тошноты счастливый мелкий за моей спиной, но я его будто и не слышал, чувствуя, как к горлу подступает какая-то ненормальная, удушливая истерика.

Я тупо звука выдавить из себя не мог и просто затравленно, медленно лег на кровать, отвернувшись от него и яростно сражаясь с этой гребаной тряской и холодом, болезненно носящимся по коже взад-вперед. Тупое похотливое животное. Даже то, что Билл — мой брат, меня уже не остановило.. А он ведь — просто влюбленный маленький дурак. Хер с него чего возьмешь.

Мне было тошно от себя. Крепко запечатав глаза, я поспешно укрылся одеялом почти что с головой, не представляя, к чему это в дальнейшем приведет, и что за это со мной будет. Однако уже спустя минуту стало чертовски жарко, и я опять наполовину открылся, нервно дернув одеялом.

Я так и застрял между явью и сном, с горечью и усладой переваривая недавние сцены, и скоро легкий поцелуй в плечо заставил меня шелохнуться и резко затаить дыхание.

— Том, — с улыбкой прозвенел мой братец за спиной, вернувшийся из ванной, тут же обнимая меня ласково и урча так довольно и мягко.

— Уйди, пожалуйста, — лишь пробурчал я монотонно, не рискуя даже повернуться в его сторону. Не могу..

— Можно, я.. — просящей интонацией начал было он, но я, сорвавшись, перебил его, не медля:

— Вали, блять, отсюда! — злее и громче прорычал я, повышая на него голос и начиная психовать, снова заводиться, и все же прямо посмотрел на нахмурившегося и пристыженного брата.

Мне и впрямь надо было как-то смириться со всем, разобраться и хоть немного успокоиться, потому что мне снова все безумно понравилось, но видеть и ощущать его после этого рядом было просто выше моих сил. Вот только менее стыдно в итоге я себя совершенно не чувствовал..

А тот, сразу заторможенно замолкнув, помялся передо мной еще несколько секунд, растерянно глядя не на меня, а себе под ноги, и вскоре развернулся, послушно и бесшумно скрываясь в темноте за тихо закрывшейся дверью.

========== Глава четвертая ==========

Шумно и утомленно выдохнув, еще более тяжко, чем обычно делаю даже после нотаций своего психованного начальника, я сразу, как только Билл ушел, перевернулся на спину, так больше и не открывая свои позорные глаза. Я, серьезно, едва держался, чтобы к чертям собачьим в тот миг не взорваться.