Но что-то, как всегда, пошло не так. Я, блин, все равно не мог расслабиться. Концентрация давалась тяжело, а мозг уступал привилегию думать совершенно другому месту во время таких диких всплесков активности.
Выругавшись, я протяжно выпустил на волю плененный легкими воздух и еще крепче сжал твердый стояк теперь уже со смелыми мыслями о сексуальном юном стриптизере. Не могу уже думать о чем-то другом..
Теперь я вожделенно мечтал о той маленькой симпатичной заднице в черных шортиках, хотелось теперь еще и потрогать ее, снова и снова касаться, пошлепать и засадить в нее скорее этот самый скользящий в руке член. Ужасно смутившись от таких смелых желаний, я поспешил хоть чуть-чуть перестроиться и мысленно снова целовал те мягкие губы, стараясь хотя бы представлять, словно этот парень мне совсем незнаком. Вот ж черт..
Зажмурившись, я просто сходил с ума, мучая себя всеми этими терзаниями, когда, напротив, хотел желанного успокоения и призрачной легкости. Это он виноват! Сам я никогда бы не рискнул допустить и мимолетную мысль о том, что между нами может случиться вот такое!
— Вот же засранец, — сквозь зубы нетерпеливо и даже рассерженно рыкнул я, беспрерывно трахая свою влажную от смазки руку, даже бедрами ей навстречу подаваясь, и от всех этих запретных, ненормальных чувств меня в итоге и накрыло ослепительными вспышками, при которых мышцы напрягать бесконтрольно хотелось. — Господи, что я делаю..
Прикрывая глаза, я подавленно обмяк на постели, сжимая в кулак перемазанную в сперме руку с сильнейшим желанием поскорее ее отмыть, будто от крови невинно убиенного.
— Надо съезжать. И, блять, как можно скорее, — говорил я ошарашенно в пустоту темной комнаты, будто оправдывая себя и уговаривая что-то предпринять, чтобы со всем этим справиться, потому что такой беспредел стал твориться в моей голове, что стыдно просто на глаза всем показываться.
Как же хреново. Этот идиот расхерачил все наши отношения! Все же было отлично всегда, и больше двух дней мы с ним не были в ссорах. Он чаще меня приходил мириться первым, потому что я, решив извиниться, просто не успевал опередить, как он уже снова ластился ко мне и с сожалением говорил, что ему без меня очень скучно. Но сейчас так уже не проканает, так как он, нахрен, влюбился и уже не пойдет. И я не пойду тем более.
— Билл-Билл, — с тихими нотками укора проговорил я, вновь вернувшись из ванной к себе в кровать и тут же уставившись в темный потолок. — Где ж я так накосячил, что так вляпался?!
А с утра снова был молчаливый завтрак, во время которого я и вовсе глаз своих бесстыжих от тарелки не отрывал, чувствуя, как страшно горит мое лицо, и я теперь безумно стыдился того, что представлял мелкого во время ночного самотраха. Грязь-то какая.. и это заводит так, что яйца дымят. Такими темпами и пожарная сигнализация будет на работе срабатывать! Потому что теперь я даже там, походу, буду думать совершенно не о том, о чем надо бы.
— Что у вас случилось? — все же не вытерпела мама, глядя на нас вопросительно и хмуро, поскольку такая тишина, похоже, даже не убивалась голосом телеведущего.
— Все нормально, — по привычке в голос ответили мы и невольно встретились взглядами, что продлилось буквально пару секунд, а потом я отвел глаза от его ярко накрашенного лица.
— Что-то не похоже, — ответила мама с недоверием. Да и незачем ее винить, я бы тоже не поверил, видя, как тухло выглядят наши с братом рожи. — Рассказывайте, я больше не могу на это смотреть, — кивнув на нас, потребовала она, а я тяжело вздохнул, убирая прядь волос за ухо, что не влезла в небрежный пучок.
— Я в школу, — коротко констатировал Билл, быстро поднимаясь из-за стола, и быстренько катапультировался из опасной зоны, тупо возлагая все эти нереальные отпирания на меня. Маленький сучонок.
— А я — на работу, — не раздумывая, парировал я и, улыбнувшись родительнице, что вышло, наверно, чересчур натянуто, тоже поднялся. — Спасибо за завтрак, ма.
Она лишь грустно и тяжело вздохнула мне в ответ.
Господи, как же я задолбался, кто б знал! И квартиру новую мои жильцы все найти никак не могут, то работа у них, то учеба, то еще что, но я все равно дал им дополнительное время на урегулирование этого вопроса. Не выгоню же я людей на улицу.. Ладно, я уж подожду, немного же совсем осталось.
Вечером я снова подвергся маминому лютому натиску, от которого реально кое-как отвертелся, потому что я тупо не мог придумать стоящую причину, почему мы с братом неделю почти не разговариваем. И этот гребаный дурачина опять свалил на свои ненормальные танцульки! И тогда я психанул и позвонил пацанам, предложив вместе собраться снова, а то достало уже дома сидеть, хоть я и спать дико хотел из-за нового распорядка дня.
Я пил и веселился, флиртуя с рядом сидящей Сьюзи, которая уши свои развесила и хихикала от пьяных комплиментов, без конца и края сыплющихся из моего незатыкающегося рта. Пусть она и была, конечно, не фонтан и явно не пределом моих мечтаний, я как-то и не парился. Мы сидели всемером в дешевом баре, обсуждая всякую дичь, хохоча и накачиваясь пивом, и мне реально было вполне комфортно и хорошо. Грег меня все-таки отмазал, и лишних вопросов после его глупой «шутки» больше не возникало.
Тем не менее, в перерывах я понимал, что из головы моей совсем не шло, как там сейчас Билл, все ли с ним нормально, и меня снова тянуло пойти и проверить это лично. Какая нелепость.
Хмыкнув, я присосался к кружке снова, отхлебнув оттуда несколько глотков и добавляя к своим начинающим отрастать усам еще и пенные, а потом перевел расфокусированный взгляд в противоположную часть помещения. Там, к моему заторможенному удивлению, около стены, какой-то жирный, мощный бородатый мужик байкерской наружности смачно тискал.. моего брата!
Конкретно так обалдев, я чуть не поперхнулся воздухом и не облился, очумелыми глазами наблюдая это безобразие.
— Че за херня?! — зашипел я, поднимаясь, чем вызвал непонимание у рядом сидящих парней и даже девушек.
— Где? Куда это ты? — сквозь смех булькнул Стэн, заглушаемый громким мужским ржачем, раздающимся со стороны соседней компании гуляющих.
Не слыша ничего, я рванул скорее к тем двоим и силой кое-как развернул к себе полубоком того упитанного мужичину, чтобы оттащить от размахивающего руками и пьяно смеющегося.. ээ.. девушки?
— Ты кто, парень? — грузно и низко пробасил этот недоделанный викинг, а я растерянно смотрел на пирсингованное во всех возможных и невозможных местах лицо его темноволосой подружки, невольно скосив глаза на вырез ее маечки и убедившись еще и в наличии груди.
Мне стало дико неловко, и я тупо хлопал глазами, поспешно убирая руку и борясь со жгучим желанием двинуть себе в рожу.
— Обознался. Пардон, ребята, — как можно более беспечно и дружелюбно выдавил я сквозь нервный смех, а самому себе шею уже свернуть хотелось. Это паранойя..
— Кто это там? — сразу спросили у меня парни, вероятно, проследившие за моими перемещениями, но я не ответил.
— Все братца своего странного пасешь? — сипло хохотнул Грег над моей глупостью, заставляя кулаки озлобленно сжаться, прямо как и губы из-за зарождающегося отчаяния и собственной безнадежности. — Да ты зря стараешься, Каулитц! В такие годы можно уже сто притонов пройти, и нич..
— Захлопнись! — угрожающе вспылил я, прожигая его гневными, едва не налитыми кровью глазами, а сам прям чувствовал, как напряглась на моем лице каждая жилка, будто против всякой воли.
— Да реально же, — все равно продолжали тему мои пьяные, беззаботные спутники, а я едва держался, чтобы не психануть на них всех в тот момент. — Житья пацану не даешь никакого.
Было очень противно и напряжно только от того, что все у них в этом плане всегда было нормально, один я, действительно, ношусь, как черт с письмом, стараясь вечно за брата заступиться.
И правда что, никак не могу отделаться от этого чувства. Видимо, так это вошло в мою привычку, что я делаю все это, даже не задумываясь. Просто я боюсь за него, да даже сейчас, хотя он вообще находится не здесь, а в том стремном клубе. Задрало меня это уже все! Когда все закончится-то наконец?!
