Его глаза смотрели на вампира, катающегося по полу от боли, в то время как его разум наполнялся этими мыслями.

— Аaaaaaaaaaaaa!!! — визжал Ферид. — Будь ты проклят, человеееек!!! Когда я почти закончил, ты сделал этооооооо!!!

Он продолжал злобно кричать:

— И воткнул иглу мне в шею, это очень боооольно…

Но внезапно Ферид, зашедшийся в припадке, перестал кричать и поднял голову. На его лице была ухмылка. А потом…

— О Боже! Вот это да! Подумать только, даже в последний момент ты, в самом деле, повелся на такую явную ложь, которой не обмануть даже ребенка, когда ты уже был загнан в угол! Ты действительно очень сильно доверяешь мне. Ты и впрямь заставил меня покраснеть. Спасибо, — с ликованием пропел Ферид.

Одним легким и броским движением, как будто танцевальным, он встал.

Серебряное оружие не сработало. Монстр не погиб. Но Кроули вот-вот умрет, он знал это. Просто бесцельно умрет, не добившись ничего.

Ферид подошел ближе, он выглядел счастливее прежнего и присел на корточки рядом с поверженным Кроули. Вглядываясь в его лицо, вампир коснулся четок на его груди.

— Ах, но тебе не следует ненавидеть Бога. Он очень занятой, понимаешь ли.

Этот мужчина оказался совершенно невероятным. На его лице было такое выражение, что не оставалось никаких сомнений в том, что он предвидел все это и ожидал подобного.

Но это последний раз, когда Кроули видит его лицо. Его сознание становилось затуманенным. Смерть и тьма приближались к нему. Он лениво подумал о том, сможет ли кто-то вроде него перейти на сторону Господа.

Ферид заговорил:

— Ах, ты умираешь. Но мне очень понравилось проводить время с тобой. Человеческая жизнь так скоротечна, не так ли? — в самом деле, он выглядел немного опечаленным, когда говорил это.

Затем он придвинул лицо еще ближе к Кроули.

— И как оно? Ты меня ненавидишь? Все еще хочешь убить меня? Твое сердце пылает горячим желанием отомстить? Я собираюсь убить всех твоих товарищей после этого. Кроме того, я вернусь в город и убью всех твоих… — Ферид внезапно остановился. Он выглядел завороженным. — Жизнь возвращается к тебе. Ты чувствуешь жажду жизни, я могу сказать это. Ты все еще хочешь жить. Ты хочешь жить и отомстить, у тебя на лице написано. Хах, это выражение лица говорит о том, что ты думаешь только обо мне. Я дам ее вам. Силу, которую ты жаждешь всем своим сердцем, я дам ее тебе…

При этом Ферид вытащил что-то вроде прозрачного флакона из нагрудного кармана. Какая-то жидкость плескалась в нем. Встряхнув флакон пару раз, он силой влил жидкость в рот Кроули.

В тот же миг Кроули ощутил, как что-то неизвестное проникло в его тело. Он почувствовал, как жидкость стекает по горлу. Ощутил, как она попала в его пищевод, в желудок, в его внутренности, в каждую его клетку. Его сердце громко стучало. Сердцебиение участилось, все быстрее и быстрее, сердце билось так быстро, что было больно.

В то же время голос вернулся к нему, несмотря на то, что в его теле не должна была остаться какая-либо сила.

— Ч-Что ты сделал со мной? — потребовал ответа Кроули, сосредоточив свой взгляд на Фериде.

Тот рассмеялся.

— Что ты со мной сделал?!

Его сердце продолжало сильно пульсировать. Сила и скорость сердцебиения была безумной, сердце колотилось так быстро и сильно, что могло выскочить из груди Кроули в любой момент. А потом после одного окончательного мощного толчка сердце Кроули остановилось. Он почувствовал это.

Кровоток в его венах прекратился. Работа внутренних органов оказалась остановлена. Искра жизни покинула его.

Он был мертвым. Он умер. И все же, как ни странно, Кроули почему-то до сих пор был осведомлен о том, что он умер.

— Ах…

Страх охватил его. Сильнейший смертный страх жизни после смерти.

Он издал пронзительный крик.

Его плоть, зараженная чем-то неизвестным, менялась. Он почувствовал эту боль. Боль становления монстром.

Несмотря на то, что его сердце больше не билось, он ощутил такую сильную боль, какой он никогда не чувствовал раньше.

— Ах, ах, аааааа!

— Тебе больно прямо сейчас? Но это последний раз, когда ты в состоянии почувствовать боль так остро, поэтому убедись в том, что наслаждаешься ею.

— Аaaaааааааа!

— Ну ладно, ты потеряешь сознание в ближайшее время. Ты будешь спать некоторое время, а когда проснешься, все для тебя изменится. Как очнешься, погонишься за мной. За мной, за тем, кому ты должен отомстить. За тем, кто убил людей, которыми ты дорожил, за тем, кого ты ненавидишь…

Пока Ферид разглагольствовал, хор чужих голосов достиг ушей Кроули. Тамплиеры стояли перед дверью этой большой комнаты. Его бывшие товарищи пришли сюда.

— Н-не… — попросил Кроули, — пожалуйста, не надо, — умолял он.

Но Ферид только рассмеялся.

Именно тогда сознание Кроули снова стало затуманенным. Его мозг умирал. Часть его, которая пыталась остаться человеческой, умирала. Он чувствовал это.

Он превращался в нечто другое. Во что-то, что не являлось человеком. Во что-то отвратительное. Во что-то совершенно другое…

Но тут же Кроули, наконец, потерял сознание.

***

Когда Кроули пришел в себя, был уже вечер.

Он медленно сел. Он должен быть на грани смерти, но по непонятным причинам прямо сейчас его тело было легким как перышко.

Он огляделся. Свет не был зажжен в комнате. За окном шел дождь, небо оказалось полностью покрыто черными плотными облаками, и лунный свет не мог просочиться сквозь них.

Вокруг не было никакого источника света. Нормальный человек, вероятно, ничего не сможет увидеть в таких условиях. Тем не менее, почему-то Кроули с поразительной четкостью смог разглядеть обстановку комнаты. Он мог видеть сквозь ночную тьму, мог видеть все в темной комнате, словно сейчас был полдень.

Нет, не совсем так: само изображение, воспринимаемое его глазами, теперь отличалось от того, что он видел раньше.

Его видение с ясностью демонстрировало ему все неуловимые оттенки мира. Оттенки тьмы, движение ветерка… Он мог видеть красоту природы во всем ее великолепии с такой четкостью, которая была недоступна ему раньше. Зрелище обычного вечера, ничем не отличающегося от любого другого, предстало настолько красивым перед его глазами, что он, вероятно, затрепетал бы от увиденного, глубоко тронутый, и, возможно, даже пролил бы слезинку или две, если бы ему пришлось раньше видеть подобное.

Однако прямо сейчас, даже столкнувшись с этой красотой, он…

— Я ничего не чувствую, — едва слышно прошептал Кроули.

Его правая рука коснулась четок на груди. И тут же он все понял. Понял, что сердце у него в груди не бьется.

Казалось, что его слух тоже стал очень чувствительным. Если бы он всерьез сконцентрировался, то смог бы расслышать ползающих повсюду насекомых и бегающих в глубинах этого особняка крыс.

Но независимо от того, сколько он прислушивался, он не мог услышать своего пульса и течения по венам своей собственной крови.

Внутри была только жажда. Только страшная жажда. Но он сам не знал, чего он так жаждет.

Но его мучила жажда. Он хотел пить. Так сильно хотел пить.

Кроули встал и попытался напрячь свое тело, чтобы увидеть, как теперь оно будет двигаться. Кстати, его правое плечо недавно было поврежденным, а сухожилия — разорванными. Но сейчас рука двигалась просто отлично, как будто ничего не случилось. Кроули коснулся своей шеи. В том месте, куда его укусил Ферид, должны быть раны, но он их не нашел.

Все его травмы тут же зажили сами, как и у вампиров.

— Я стал вампиром?

Если это так, то он чувствовал жажду крови.

В тот миг, когда мысль о крови пришла ему в голову, он почувствовал, как волна жажды нахлынула настолько сильно, что почти заставила все его тело дрожать. Вкус крови доставит ему много удовольствия. Он инстинктивно понял это.

Подняв голову, он огляделся. Он все еще в особняке Нэлда Вайна. Множество бочек было выстроено у стены. Там хранилась кровь, он знал это. Но эта кровь не казалась ему вкусной. Значит, он не может пить испорченную кровь.