- Давно ждете? - поинтересовался Павел, когда мы с ним здоровались.

- Да минут 30, - ответил он. - Вот смотрите, я тут на карте набросал, куда нам надо отправиться. Я сам не был в том месте, где ее задержали. Поэтому с интересом принял ваше предложение.

- Вы уже пытались как-то с помощью логики объяснить происходящее? - спросил я у Лиходеева. Мы тут с Павлом теряемся в догадках.

- Единственная логичная версия, что Агеев как-то с этим связан. Другой версии у меня нет. Это дает ответ на вопрос, почему на пропуске его фамилия.

- Но возможно, назначение Агеева планировалось заранее, давно и те, кто сделал пропуск знали об этом, - высказал предположение я.

- Исключено, - парировал Павел. - Мой источник в администрации, надежный источник, утверждает, что все решалось быстро. У Владимира Красильникова, который был на это должности, диагностировали рак уже после того, как появилась эта Алиса. Именно болезнь и срочное лечение заставили менять заместителя главы. Болезнь у него нашли неожиданно.

- Давайте ехать, - предложил Лиходеев. - Мне еще в столицу области возвращаться, а вам в Москву.

Мы все расселись по машинам. Лиходеев ехал впереди, мы с Павлом следовали за ним. Путь занял минут 20. Мы проехали к северному выезду из города дальше направились по трассе, свернув через пару километров на проселочную дорогу. Справа от нас был лес, а слева бесконечное поле, сливавшееся вдали с небом.

Лиходеев остановил свою машину через пять минут пути.

- Значит это произошло здесь, - сказал я осматриваясь вокруг.

Ничего удивительного в этом месте не было.

- Вон там, - Лиходеев сделал указательный жест рукой, - располагаются частные дома, это еще черта города, но, по сути, деревня. Именно оттуда и была совершена кража. Это и стало предлогом полицейским заинтересоваться Алисой.

- В каком направлении она шла? - спросил я.

- Согласно полицейскому отчету, она направлялась в сторону трассы, с которой мы съехали сюда. Полиция была в деревне, никто ее там не видел.

- Значит вышла она из лес, - задумчиво произнес Павел, смотря в сторону сплошной стены сосен вдоль дороги.

Конечно же мы решили испытать судьбу и пошли туда, где уже во всю пробудилась природа после зимней спячки. Никто из нас не был готов к такому и наша одежда совсем не соответствовала для этой прогулки. Минут через десять мы вышли к тропинке и так как других вариантов у нас не было пошли по ней.

- Пойди туда не знаю куда, - прокомментировал наш поход Павел, когда общее время нашей прогулки перевалило за пол часа.

- Еще немного и надо разворачиваться, - Лиходеев достал сигарету и стал пытаться ее прикуривать, но зажигалка упорно не желала утолить его жажду в никотине.

Павел остановился, чтобы дать ему свою зажигалку. Я за это время успел пройти чуть вперед и увидеть перед своим взором старое разрушенное здание. Оно располагалось прямо в лесу и было построено из серого кирпича. Окна давно были выбиты, забор почти везде разрушен.

- Идите сюда, - окликнул я курильщиков.

Мы без всякого стеснения отправились вовнутрь строения, которое представляло из себя трехэтажную постройку.

- Что здесь было раньше? - обратился я к Лиходееву, когда мы пробирались сквозь пыльные коридоры, которые были устланы пустыми бутылками из-под алкоголя и в некоторых местах даже шприцами.

- Понятие не имею, - ответил он и достал телефон, намереваясь навести справки.

Лиходеев остался чуть поодаль, выясняя, куда мы попали. Я же с Павлом продолжали упорно рассматривать комнаты, в которых не было ничего, что могло бы даже намекнуть на принадлежность здания.

- Детский санаторий! - крикнул нам в след Павел. - это заброшенный детский санаторий. Уже лет двадцать как он не работает.

Мы встали посреди места, которое некогда было, видимо, холлом второго этажа и переглянулись. Обсудив наши дальнейшие действия, мы все-таки решили осмотреть третий этаж. Однако и там не обнаружили ничего интересного.

- Господи, туфли, брюки, все в пыли, - сказал Павел, когда мы вышли из здания.

- Ты еще пытаешься отряхнуть это? - удивился я, видя как он старается хоть как-то привести в порядок нижнюю часть своих брюк.

- Нам еще в машину садиться. В мою машину.

- До нее еще надо дойти, - заметил Лиходеев.

Дойдя до того места, где мы окончили путь, мы попрощались с Лиходеевым и отправились домой. Чтобы выехать на нашу трассу нам пришлось проехать по вечернему Солнцегорску. Уже зная, насколько этот будет удручающее зрелище, я даже не пытался рассматривать его виды.

- Итак на душе не очень, еще и этот городок, - Павел поморщился.

- Этот городок подарил нам интересную загадку.

- Да к черту эту загадку. Что мы сегодня сделали? Спалили бензин, потратили кучу времени, вымазались как свиньи. И все из-за непонятно чего.

- Если бы было понятно, то и загадки бы не было. Даже Лиходеев заинтересовался.

Мы быстро проехали Солнцегорск и направились в сторону Москвы. Километров через 30 Павел остановил машину и попросил меня сесть за руль. Я согласился и укорил себя за то, что сам не додумался до этого, ведь он был за рулем весь путь из Москвы.

Мой спутник задремал сразу же как оказался на пассажирском сиденье, а я предался своим рассуждениям. Я не думал о чем-то конкретно, просто прокручивал в голове все мысли, которые в нее приходили обо всем, что могло мня волновать в этот момент. Мне казалось, что наиболее важное сейчас это грамотное изложение товарищу полковнику всей этой проблемы, ведь он может просто послать нас к черту, если ему что-то не понравится в нашем рассказе и он посчитает его лишь пустой тратой времени. Потом я стал думать о Кати и понял, что ни разу даже не позвонил ей сегодня. Попытка исправить это не привела к успеху: она не отвечала на звонки. Однако через пол часа Катя позвонила сама. Я сказал ей, что был сегодня в срочной командировке с Павлом и сейчас возвращаюсь в Москву.

- Предупредил бы хоть, - укорила меня она.

- Я сам не ожидал, все произошло очень быстро, - неуклюже оправдывался я.

Если бы она знала, что в эту "командировку" я отправил сам себя, то мне пришлось бы выслушать много нелицеприятных вещей.

Вообще Катя вполне спокойно относилась к моей работе. У нас была договоренность, что она не спрашивает меня ни о чем, что я делаю, а я не ставлю работу выше отношений. Но последняя часть этого договора была ложью, потому как на такой работе ты не зависишь сам от себя и твое желание никого не интересует, если начальство хочет, чтобы ты сделал некую крайне важную вещь. Но и Катя тоже не всегда выполняла свою часть обещания, время от времени доставая меня вопросами, почему я так долго был на работе, куда я ездил и прочее. Я чувствовал некое облегчение от того, что сегодня не увижу ее, значит расспросов не будет.

Павел проснулся лишь на подъезде к Москве.

- Неплохо я поспал, - сказал он рассматривая пейзаж за окном и пытаясь понять, где мы находимся.

- Может тебе приснилось то, что мы будем говорить полковнику завтра?

- Черт, - негодующее произнес он, - мы про это совсем не подумали.

- И времени завтра утром на это не будет.

Полковник всегда приходил на работу рано. Очень рано. Мог прийти за час до начала рабочего дня. И даже то, что сегодня он весь день был в отъезде по делам Службы никак не повиляло бы на этот расклад. Мы с Павлом это хорошо понимали и поэтому у нас не оставалось никаких вариантов, кроме как сегодня ночью готовить письменную информацию по этому делу. Полковник всегда любил, чтобы ему все предоставляли в письменном виде, даже, если суть проблему, как в этом случае, можно было изложить устно.

- Я набросаю справочку полковнику, - сказал мне Павел на прощание, когда я мы подъехали к моему дому.

А дома меня ждал неожиданный сюрприз в лице Екатерины.

Это было в ее стиле приходить неожиданно. Можно даже сказать, что она чаще приходила именно тогда, когда я ее совсем не ждал и очень редко, когда я сам хотел ее присутствия. Несмотря на все мои к ней чувства, ее появление не вселяло в меня оптимизма, особенно после ее вопроса: